— Доктор Манфреди, когда пациент будет готов к перевозке? — сняв солнцезащитные очки, спросил Грилиш, остановившись у стойки регистратуры. — Чего-то подобного в виде вопроса я от вас ждал! — подойдя к двери ординаторской, ответил врач и сосредоточенным взглядом посмотрел на незнакомца. — Пациент не готов к перевозке! Если только в клинику, да и то желательно на реамобиле! — Увы, но такой возможности у нас нет, как и времени, чтобы здесь оставаться! — описав ситуацию, как она есть, закончил Дэмиен. — Хорошо! Я всё подготовлю, — вздохнув, добавил врач и зашёл в ординаторскую… Лондон. Дом Уотерсона Последний глоток крепкого чая с небольшим количеством молока согрел горло Стивена, и он встал со стула, подойдя к мойке. Струя тёплой воды из смесителя промыла чашку, занявшую мгновением позже, своё место в сушилке. Мысли Уотерсона уже были далеко от родного Лондона, которого, в очередной раз, он мог больше никогда не увидеть. Стивен стянул ярко-синий пиджак строго костюма со спинки стула и надел поверх голубой сорочки, заправленной в брюки. Он прошёл в прихожую, где прошёлся обувной щёткой по коже туфлей «дерби» и поднял ручку чемодана, стоявшего рядом с вешалкой. Дорожная сумка из нейлоновой ткани лежала на небольшой тумбочке, прислонённая к стене, оклеенной золотистыми обоями с нотками викторианского стиля. Уотерсон застегнул пуговицы на пиджаке, перекинул дорожную сумку через плечо и вышел из дома. — Доброе утро, Стиви! — улыбнувшись своей беззубой улыбкой после глотка джина, произнёс бездомный, сидя на «пенке» на асфальте с ноутбуком на коленях. — Доброе утро, Бобби! — улыбнувшись с напряженным выражением лица, поприветствовал бездомного Уотерсон. — Какое утро без джина?! — Сам знаешь! Джин с утра это, как отдать долг предкам, которые за него могли голову отвинтить в обоссанном переулке, куда заворачивают, чтобы сношаться как собаки! — засмеявшись, поделился своими умозаключениями бездомный. — С конца XIX века, должно же было что-то измениться?! — закрывая входную дверь на замки, спросил Стивен. — Конечно, должно! Но, только не для простых людей! — просмотрев одним глазом на пришедшее только что на электронную почту письмо, дополнил Бобби. — Все эти компьютеры, смартфоны не сделали людей счастливее! Скорее они стали более одинокие, чем были раньше! Тогда, в те далёкие времена, люди радовались каждой мелочи, а небольшой подарок мог сделать счастливым на долгое время, а сейчас всё есть, но нет счастья! Однако, неизменным остаётся только джин! Хотя, эти паразиты и ему крепость снизили! Чёрт бы их драл на их винокурнях! — Знаешь, Бобби! Ты отличный аналитик! — убрав ключи в боковой карман пиджака, поделился своими соображениями Уотерсон. — Если есть бутылка крепкого джина в руке, то, возможно, да! — сделав глоток крепкого алкоголя, добавил бездомный. — Я, смотрю, ты опять куда-то собрался? — Да, мой верный сказочный фей! Надо одну знакомую навестить в Париже. Давно у неё не был! — увидев, как подъехала машина такси, ответил Стивен. — Это правильно! Почеши её и за меня! — засмеявшись и сделав ещё глоток джина, одобрительно добавил Бобби. — Ты, больше не навещай своих бородатых родственников в Исламабаде! Не дай Бог, тебе опять после футбольного матча аппендицит вырежут на левом боку! — Ну, ты шутник, твою мать! — улыбнувшись на всё лицо, подчеркнул Уотерсон. — Ладно! Не держи зла на старика! Джин он не только лечит болезни, но и открывает третий глаз, — улыбнувшись, добавил бездомный и сделал ещё маленький глоток из бутылки. — Не потеряй третий глаз, Бобби! — остановившись и вытащив из кармана брюк несколько денежных купюр, вложил их в руки бездомного Стивен. — Спасибо, о мой Марс! — запихнув деньги в нагрудный карман старого вытертого пиджака, с иронией произнёс Бобби. — Знаешь, третий глаз не так важен, если его некому открыть! Береги себя, Стиви! Удачи!!! — с искренностью в голосе дополнил бездомный. — Спасибо! — коротко сказал Уотерсон и направился к такси. — Я буду ждать тебя, Стиви, как принцесса в замке с поясом верности или Сольвейг из пьесы Ибсена! Я навсегда твой вонючий, грязный и пьяный фей! — вдогонку уезжавшего такси, прокричал бездомный и по его щеке прокатилась скупая стариковская слеза… Глава 36 Рим. Центр города Мотор красного «Феррари» взревел, оставив позади группу машин из уличного трафика. Аделина переключила рычаг коробки передач и, сбросив скорость, ушла на поворот. Усталость в её глазах, скрывавшихся за тёмными линзами солнцезащитных очков в пластиковой оправе, полностью отражали нынешнее состояние души. Рёв мотора спорткара на мгновение заложил уши синьорины де Монтенье, на что она никак не отреагировала и выражение лица у неё никак не изменилось. Сейчас Аделина думала только о том, насколько ей осточертело решать проблемы «Первого». Порой, все эти суперсолдаты, наречённые при рождении «Ангелами Смерти», напоминали синьорине де Монтенье беспомощных младенцев. Ветер потрепал её волосы, собранные в конский хвост, и высушил проступившие на лбу капельки пота. Лучи солнца залили лобовое стекло «Феррари», торпедо и кожаный салон, продолжив сопровождать Аделину до дворца. Для неё это тепло было особенно важным. Оно согревало ей сердце, давая надежду на то, что высшие силы не забыли о ней, оставив её на произвол судьбы. Спорткар заехал на территорию у дворца, миновав высокие кованые ворота и наряд охраны в модульных бронежилетах со штурмовыми винтовками «HK 416 A5», висевшими на одноточечных ружейных ремнях через плечо. Красный «Феррари» затормозил напротив ступеней парадного входа во дворец, и синьорина де Монтенье вылезла из автомобиля, на ходу застёгивая жакет чёрного брючного костюма. Она энергично взбежала по ступеням и оказалась в центральном холле дворца, где, сидя на диване, её ждал «Первый». Он поднял голову, почувствовав нотки парфюма Аделины, и перевёл взгляд на её недовольное выражение лица. — Ещё раз здравствуйте, синьорина де Монтенье! — встав с дивана и оставшись стоять, произнёс суперсолдат. — Чёрт тебя дери! Здоровье у меня появится, когда вы работать научитесь! Порой, мне кажется, что достижение генной инженерии это я! Идём! — поправив на ходу ворот белой блузки, добавила Аделина, начиная энергичный подъём по парадной лестнице. «Первый» поспешил за ней, стараясь не отставать, давая тем самым лишний повод словить в свой адрес очередную жёсткую критику, граничащую иногда с отборным ругательством. Физическая форма синьорины де Монтенье всегда поражала суперсолдата. У неё была отличная дыхалка и пробежать она могла пару километров, при этом толком не сбив дыхание. Аделина провела ключом-картой по считывателю замка и вошла в свой кабинет, где царило блаженство прохлады и тени. — Садись! — обойдя рабочий стол и заняв своё кресло, коротко произнесла она. — Я вся во внимании! — сняв солнцезащитные очки и небрежно бросив их на стол на закрытую папку-скоросшиватель, добавила синьорина де Монтенье. «Первый» с лёгкой нерешительностью присел на стул с мягкой обивкой и с виноватым взглядом посмотрел на Аделину. — Я из тебя ещё слова выжимать должна, мать твою?! — расположив поудобнее на подлокотниках кресла локти, с возмущением в голосе спросила она. — Приношу свои извинения, синьорина де Монтенье! Рассказываю, что было. Поздно вечером машина с нашим гостем отправилась на «кладбище домашних животных». Группой командовал «Шестой». У него был приказ закончить допрос и в последствие избавиться от тела. До места назначения машина не доехала и попала в засаду. Гостя и всю группу мы потеряли. Сейчас, уже должны заканчивать «зачистку» на месте нападения. Тем не менее, факт остаётся фактом! У нас произошла очередная утечка! — Треснуть бы тебе по твоей тупой короткостриженой голове! — недовольно покрутив головой, сделала свой неутешительный вывод Аделина. — Я просто поражаюсь твоей беспечности и спокойной интонации, с которой ты мне всё это говоришь! — с негодованием вспылила она и вскочила с кресла. — Ты, мать твою, зная, что есть существенный риск нахождения не выявленного «крота» во дворце, посылаешь группу из трёх придурков-дуболомов и «Шестого» без какого-либо сопровождения! — налив в стакан из стеклянной бутылочки минеральную воду, высказала синьорина де Монтенье. — Я просто не хотел привлекать лишнего внимания… — Жаль, что синьора Ривейры нет в городе! Он бы прочистил твои мозги! На ваше создание, воспитание и подготовку были потрачены огромные средства, а на выходе получается сплошная хрень! Что по результатам вскрытия Сандры и взятым пробам? — Мэтр Дюбуа, предполагал отравление рицином, но эта версия не подтвердилась, как и остальные его предположения. В крови Сандры обнаружено большое содержание гистамина. Больше пока ничего нет! — Хм… Интересно! — выпив минеральной воды и нахмурив переносицу, произнесла Аделина. — Допустим, к примеру, что у Сандры произошёл анафилактический шок. Это значит, что «крот» каким-то образом получил допуск к медицинским картам сотрудников и воспользовался полученной информацией… — У кого есть допуск к такой информации? — На самом деле, мало у кого! В их числе члены совета и непосредственно мэтр Дюбуа. Но, нашего врача я знаю очень хорошо. Он далёк от подковерных интриг! — Что же в итоге нам делать? — с небольшой долей растерянности в голосе, спросил «Первый». — Скоро начало «второй фазы». Сделаем вид, что ничего не было! Поговори с группой зачистки, а «Шестого» пошли в командировку куда-нибудь типа острова Пасхи. Усилим контроль над личным составом. Ты займёшься выявлением сотрудников, как с идеальным досье, так и с рядом проблем, особенно по финансам. Я займусь созданием дозированной дезинформации, и «крот» сам попадётся в нашу ловушку, — сев на кресло за рабочий стол, закончила свой объёмный ответ синьорина де Монтенье. — В чём суть «второй фазы»? — сев поудобнее на стуле, между делом спросил суперсолдат. — А у кого вообще мог бы быть мотив стать «кротом»? — продолжая размышлять, спросила Аделина. — Как ты думаешь? — Сложный вопрос, синьорина де Монтенье! Мотив может быть у любого члена совета Синдиката. Борьба за власть! Как говорили раньше: «Нет такого раба, который не хотел бы стать хозяином». Эпоха больших перемен только начинается, а значит, всегда найдётся новый претендент на «трон». — В этом ты прав! Можешь быть свободен! Как только будет заключение мэтра Дюбуа, сразу ко мне! — Непременно! — встав со стула и кивнув головой, коротко произнёс «Первый» и, нажав на дверную ручку, покинул кабинет Аделины… Рим. Посольство США. Резидентура Скомканное бумажное полотенце отправилось в корзину и Мэтьюс посмотрел на своё отражение в зеркале. Стойкий цветочный аромат освежителя воздуха в санузле вызвал у Диллона чих, а красные белки глаз напомнили ему о том, что бессонная ночь не пройдёт бесследно для его ослабленного организма. Он опустил ручку смесителя раковины и, пройдя по светлому кафелю санузла, оказался в небольшом коридоре, упиравшегося в глухую дверь комнаты отдыха.