– Так почему же? – Хотя бы потому, что мои вещи не представляют смертельной опасности. Обидно! Как она может так обесценивать его старания? – Знаешь что… – не выдерживает Том. – Иди к черту! – Том!.. Он снова уходит на свой конец комнаты, садится на пол около кровати и продолжает ревизию. – Ты пакуешь книжки. Если тебе можно занимать драгоценное место ерундой, я тоже имею право взять что угодно. – Я не сказала, что не имеешь… – Зато подумала, – ворчит Том. Вот они! В самом углу. Его самодельные защитные очки! Мать и не узнает, что они в рюкзаке – если, конечно, не будет обыскивать. Ну и пускай! Даже если найдет, Том отстоит! – А я боюсь, Том, – говорит Олимпия. Том оборачивается к сестре. Ему сейчас все нипочем. – Мы всю жизнь провели рядом с тварями! – Верно, но они стали сильнее… – Разве? – возражает Том, хотя понимает – сестра права. – И их теперь гораздо больше, – продолжает Олимпия. – Перестань! И пожалуйста, не разводи панику при маме. А то она нас окончательно замуштрует. – Мы никогда не ездили на поезде… – Ну и что? – Я слышала про поезда. Они огромные. Много пассажиров. Всякое может случиться. – Было бы опасно, мама никогда бы не решилась. – Решилась бы. Ради родителей. Они слышат, как вдалеке открывается и снова закрывается дверь главного дома. – По-твоему, они живы? – спрашивает Том. Они смотрят друг на друга, у обоих сомнение на лицах. Мэлори идет к третьему домику – слышно, как приминают траву сапоги. Слышно Тому и Олимпии – никто больше не смог бы различить этот звук издалека. – Было бы чудесно! Только вряд ли… – Олимпия!.. – укоризненно говорит Том. – Неизвестно, как давно составлен список. Мамины родители, скорей всего, мертвы. – Почему? – Понимаешь… Мама очень хочет верить в лучшее. Так часто бывает в книгах: когда человек страстно чего-то желает, он иногда не видит реальности. – А как же имена в списке? – Я тоже надеюсь! Просто… Олимпию прерывает громкий стук в дверь. – Том! Олимпия! – окликает Мэлори. – Закройте глаза! – Закрыл, – отвечает Том и действительно зажмуривается. – Закрыла, – говорит Олимпия. Скрипит входная дверь, Мэлори заходит. Том понимает по дыханию – она крайне возбуждена. И голос взволнованный – никогда еще не слышал, чтобы мама так волновалась. – Собрались? – спрашивает Мэлори. – Я готов, – говорит Том. – Я тоже, – вторит Олимпия. Мэлори закрывает дверь, берет метлу и проверяет комнату. Мало ли что: дверь была открыта – пусть и недолго. – Не хватает синоптика, – говорит Мэлори. – До нашествия были прогнозы погоды. – Я взяла вещи на случай дождя, – говорит Олимпия. – Возьмите все, что я сказала, и ничего лишнего. Голос матери приближается. Том слышит, как она обметает пространство вокруг него, шарит метлой под его кроватью. – Ничего лишнего? Том с Олимпией не медлят с ответом. Они слышат любой звук до самых ворот лагеря, а их мать способна издалека почуять ложь. – Нет, – быстро говорит Том. – Только то, что ты сказала, – подтверждает Олимпия. – Хорошо, – говорит Мэлори, завершив проверку. – Можете открыть глаза. Том видит мать и поражается: она словно ожила, ее расшевелили неожиданная новость и детские воспоминания. Глаза горят решимостью. Рюкзак уже собран. На ней кофта с капюшоном, длинные штаны, перчатки и сапоги. В руке повязка. – Слушайте внимательно, – говорит она. – Мы отправляемся в неизведанные места. Мы не знаем, что нас ждет. И рассчитывать мы можем только друг на друга – ни на кого больше! Тому не верится: мама поступилась правилами безопасности. Она неукоснительно их соблюдала и всячески насаждала целых семнадцать лет. И вдруг готова всем рискнуть ради семьи. – Хочу, чтобы вы знали, – продолжает Мэлори. – Возможно, мы их не найдем. Скорее всего, не найдем. Надо быть к этому готовым. – Понятно, – говорит Том. – Да, мама, – говорит Олимпия. – И пусть мы не достигнем цели – я это приму. Но мы будем держаться вместе и защищать друг друга – в любом случае. Обещаете? – Да. – Да, мама. – Надеюсь, вы сдержите обещание. «Вдох. Пауза. Выдох», – успокаивает себя Мэлори. «Словно ведет армию в бой», – думает Том. Он незаметно ощупывает свой рюкзак. Очки на месте. Мэлори тем временем продолжает: – Не важно, найдем мы их или нет. Важно, что мы попытались. Это дорогого стоит. Не многие бы решились… – …сесть на поезд, – заканчивает Олимпия. Мэлори бросает на дочь быстрый взгляд. – Ты волнуешься из-за поезда? – спрашивает она. – Я тоже волнуюсь, Олимпия… – И неожиданно добавляет: – Скажите, вы согласны идти? Том готов поклясться – ей только сейчас пришло в голову спросить их мнение. – Я согласен. Я рад, – говорит Том и подмечает стопку бумаг, торчащую из рюкзака Мэлори.