– Нам доложили о ваших злоключениях, – начала она, окинув посетителей внимательным взглядом. – И мы очень рады, что с вами все благополучно. Болеслав с Мартой почтительно склонились в поклоне в знак благодарности за участие, а затем их примеру последовала и Шурка. – Однако, отдавая должное вашей изобретательности, – продолжала герцогиня, – мы желаем заметить, что Мария Агнесса теперь принцесса Мекленбургского дома и ей необходимо держать себя согласно ее статусу! – Только крайние обстоятельства вынудили нас прибегнуть к этому маскараду, – почтительно возразила Марта. – Это, вне всякого сомнения, уважительная причина, – кивнула Катарина. – Но теперь обстоятельства переменились. Раз уж Иоганн Альбрехт решил признать свою дочь, стало быть, она – член нашей семьи. Ее следовало бы представить ко двору курфюрста, а также нашего брата – короля Густава Адольфа. Но согласитесь, сударыня, ее наряд совершенно не располагает к подобному! Впрочем, что сделано – то сделано. У Марии Агнессы еще будет время для этого, но сейчас нам следует, прежде всего, позаботиться о ее безопасности. – Ваше высочество так добры. – Господин фон Гершов, – герцогиня перевела взгляд на молодого человека. – Мы довольны вашей службой, обещаем, что она не останется без награды! – Быть полезным вашему высочеству – лучшая награда для меня! – Как я погляжу, галантность – отличительная особенность мужчин из вашей семьи, – усмехнулась Катарина, перестав на время говорить о себе во множественном числе. – Но сейчас – важнее другое. Верно ли, что люди, напавшие на принцессу Мекленбургскую, были шведами? – По крайней мере, один из них, ваше высочество! – Вы его узнали? – Да. Это был граф Карл Юхан Юленшерна. – Вы в этом вполне уверены? – Более чем, моя герцогиня. Так уж случилось, что прежде мы неоднократно встречались, и я никак не мог ошибиться. – Верно ли, что граф в прежние времена был не в ладах с нашим супругом? – спросила Катарина, сделав вид, что не осведомлена о характере их взаимоотношений. Болеслав с некоторым сомнением посмотрел на брата, но тот лишь молча кивнул ему, дескать, ничему не удивляйся. – Сказать, что они друг друга ненавидят, было бы куда точнее, ваше высочество! – развел руками младший фон Гершов. – Значит ли это, что он мог напасть на принцессу и ее свиту по своей инициативе, например из мести? – Чужая душа – потемки, но сдается мне, что это вполне в его духе. – Что же, я услышала вас… В этот момент их прервал стук в дверь, после чего в нее, не дожидаясь ответа, стремительно вошел шведский король, вместе со своим племянником – Карлом Густавом. – Я слышал – у тебя сегодня еще один прием, Като? – улыбаясь, спросил Густав Адольф, обведя взглядом склонившихся перед ним гостей сестры. – От вас ничего не скроешь, ваше величество, – криво усмехнулась герцогиня. – Неужели этот милый мальчуган, – усмехнулся король, разглядывая Марию, – и есть дочка нашего брата Иоганна Альбрехта? – Рада вам ее представить! – Как мило! – голос Густава Адольфа стал вкрадчивым. – А скажите, ваша светлость всегда путешествует в таком наряде? – Нет, только когда меня хотят убить! – не выдержала Шурка, которой до смерти надоело изображать из себя манекен. – Что?! – Это правда, ваше величество, – подтвердила герцогиня. – На свиту принцессы напали. Все придворные и слуги погибли, и лишь ей с госпожой Рашке совершеннейшим чудом удалось избежать гибели. – Где это произошло? – На самой границе между владениями Брауншвейга и Мекленбурга. – Но кто мог отважиться на такое злодеяние?! – Карл Юхан Юленшерна! – глухо отозвался Болеслав. – Это серьезное обвинение, – нахмурился король. – И я готов подтвердить его под присягой! – Вы ведь братья? – оглянулся на Кароля Густав Адольф. – Да, ваше величество! – И у вас обоих не очень хорошие отношения со шведами? – Если ваше величество о епископе Глюке, то это так. – Что же, полагаю, это, я имею в виду присягу, можно будет устроить. Если граф Юленшерна попадет в руки правосудия, ему не избежать суда. Довольно ему испытывать наше терпение! – Мудрость и справедливость вашего величества не знает границ! – Дорогая сестра, – продолжил Густав Адольф, немного успокоившись. – Не кажется ли вам, что юную Марию Агнессу надобно переодеть согласно обычаям ее пола? – Мы займемся этим, – согласилась герцогиня. – Может, повременим? – с надеждой в голосе спросила девочка. – Предпочитаете мужской наряд, дитя мое? – улыбнулся король. – Нет, что вы, ваше величество. Просто я слышала, что вы прибыли выбирать себе невесту. С моей стороны было бы невежливо затмить дочерей здешних владетелей! Повелитель Швеции какое-то время ошарашенно смотрел на принцессу, как будто не понимая, что именно она сказала. Затем непонятно хрюкнул и, наконец, оглушительно расхохотался. – Вы бесподобны! – с трудом выдавил из себя король, когда немного успокоился. – Однако можете быть спокойны. Я уже сделал предложение Марии Элеоноре Бранденбургской, и вы можете смело блистать при здешнем дворе. Болеслав и Марта облегченно вздохнули, когда закончилась аудиенция. Хотя Мария и не смогла совсем удержаться от разговоров, ее шутка явно пришлась королю по вкусу, и он смотрел на маленькую принцессу с симпатией. Для Карла Густава, судя по всему, появление у него еще одной сестры стало шоком. Герцогиня Катарина вроде бы тоже отнеслась к ним без вражды, но все равно они были рады откланяться и вернуться на постоялый двор. – Като, отчего ты не захотела оставить Марию Агнессу при себе? – спросил король, оставшись с сестрой наедине. – Кажется, она весьма мила! – Слишком мила, ваше величество! – А мне она понравилась – эдакая маленькая амазонка! – Две амазонки! – Ты про ее мать? А ведь верно, госпожа Рашке весьма импозантна в мужском наряде. – Вот и возьмите их к себе. – Ха-ха-ха, а ведь ты ревнуешь! – Вот еще, – фыркнула Катарина. – Да, она моложе, и чего уж там, свежее меня, но я – дочь короля, а она – всего лишь мелкого бюргера. Но дело не только в этом, ваше величество. – А в чем же? – Видишь ли, братец, – задумчиво сказала герцогиня, – я тут говорила с этим русским митрополитом, кстати – весьма приятный господин, хоть и не слишком просвещенный. Так вот, он вскользь упомянул о некоем мальчике, весьма хорошо говорившем на языке московитов. – Каком еще мальчике? – Там был только один ребенок. – Ах да, принцесса ведь была в мужском платье. Прости, сразу не сообразил. Но что тебя беспокоит? – Не разочаровывай меня, Густав! – Но я все же не понимаю… – О господи, и это король нашей бедной Швеции! – Прекрати, пожалуйста. – Ладно, слушай. Иоганн Альбрехт правит в Москве, а я с детьми, по ряду причин, вынуждена оставаться вдали от него. Так? – И что? – Ничего, просто бывшая любовница и нажитая вне брака дочь усиленно изучают язык его подданных. Ты ведь не думаешь, что выучиться говорить по-московитски слишком уж просто?