– А сколько вас всего было у папы с мамой? – Семеро, ваша светлость. Старший – Франц, он будет наследовать земли нашего отца. Затем Казимир, его отдали учиться на священника. Он, верно, теперь уже рукоположен. Затем две сестры – Анна и Магдалена, потом мы с Каролем, и самая младшая – Ангелина. Она, наверное, уже замужем. – А старшие сестры? – Их выдали замуж, еще когда мы жили в замке. – А почему земли наследует только старший сын? – Таков уж порядок, – пожал плечами Болеслав. – К тому же сотня моргенов[18] не так уж много, чтобы делить их на всех детей. – Мария, тебе разве не рассказывали на уроках о майорате? – спросила Марта. – Не помню, – пожала плечами Шурка. – Может, и рассказывали, только одно дело узнать об этом от учителя, а совсем другое от человека, которого это напрямую коснулось. – Да, – подтвердил померанец, – это и есть майорат. Старший получает всё! – А отчего вас тоже не отдали учиться на священника? Хотя, понимаю, вы с детства хотели стать военным… – Учеба стоит денег, ваша светлость. К тому же мы с братом не чувствовали в себе призвания к служению Господу. – И вы поступили на службу к моему отцу? – Он как раз тогда приехал в Дарлов, на свадьбу к своему дяде Георгу. Было объявлено, что он набирает отряд. Мы с братом и бедолага Манфред были первыми, кто записался. – А кто это – Манфред? – Наш сосед. Тоже младший сын, правда, лучше образованный, не то что мы с братом. – А почему он бедолага? – Он погиб. – Простите… – Это было давно, ваша светлость. Манни был славным парнем, и мы его долго оплакивали. – Я немного помню его, – с грустной улыбкой заметила Марта. – Кажется, он был рыжим. – Именно так, сударыня, – кивнул головой Болек. – Его будто солнце поцеловало… В этот момент их бесцеремонно прервали. С другой стороны галереи, громко стуча башмаками, бежали двое мальчишек, переговариваясь на ходу. – Говорю же вам, принц, – довольно громко говорил первый. – Щенки уже совсем большие и бегают по всей псарне, когда играют. – Должно быть, их мамаше не очень-то понравится, если мы возьмем ее детей? – рассудительно отозвался второй. – Это только если она не спит… Тут молодые люди заметили, что находятся в галерее не одни, и, сбавив скорость, попытались чинно продефилировать мимо ожидающих аудиенции, почтительно поклонившихся наследнику Мекленбурга. Однако тот, кого называли «принц», по-видимому, узнал фон Гершова и остановился. Затем его взгляд коснулся Марты и Марии Агнессы. – Здравствуйте, господа! – вежливо поприветствовал он их, с удивлением рассматривая странную троицу и пытаясь понять, что с этими двумя дворянами может делать мальчик-простолюдин. – Здравствуйте, ваше королевское высочество! – хором ответили те и еще раз поклонились. – Вы, кажется, брат моего наставника? – Болеслав фон Гершов, к вашим услугам! А это мои спутники. Мы ожидаем приема у вашей благородной матушки – герцогини Катарины. – Боюсь, вам еще долго ждать. Она вместе с его величеством королем Густавом Адольфом и здешними хозяевами принимают русских послов, бежавших из Польши. – Мы подождем. Как юный принц ни таращился на непонятного мальчика, вспомнить, где он раньше его видел, никак не получалось. Наконец, это ему наскучило, и он просто спросил: – Кто ты такой? Пока Болеслав с Мартой мялись, не зная, как поступить в такой ситуации, Шурка вздохнула и, стащив с головы шапку, освободила каштановые косы. А затем, подарив кровному брату самую очаровательную свою улыбку, звонко воскликнула: – Вы снова не узнали меня, принц?! Рот Карла Густава открылся, и он с изумлением уставился на девочку. – Мария! Но почему ты в таком виде? – Ну, у нас что-то вроде маскарада, – пожала та плечами. – Как хорошо, что ты здесь! – воскликнул мальчик. – А мы идем смотреть щенков, хочешь с нами? – Но мы ожидаем аудиенции у вашей матушки… – Да говорю же, она еще долго будет занята. Мы мигом обернемся туда и назад, никто и не заметит! – Я полагаю, вы можете составить компанию его высочеству, – кивнул Шурке фон Гершов-младший. – Только недолго, – вздохнула мать. Получив разрешение, детвора тут же испарилась, как будто ее здесь и не было. Марта встревоженно посмотрела на Болеслава, но тот лишь пожал плечами в ответ. – Его королевское высочество – наследник престола! А посему – от его приглашений не следует отказываться. – Похоже, он совсем не знает, что Мария Агнесса – его сестра. – Принц еще совсем юн. Возможно, герцогиня не посчитала необходимым посвящать его в эти обстоятельства. Щенки и впрямь были очень милыми. Самый смелый из них выскочил из псарни во двор и занимался изучением окрестностей. Другие, менее отважные, жались к стене, боязливо поглядывая на детей. Шурка первой подхватила маленького храбреца на руки и прижала к себе. – Посмотрите, какой он лапочка! – громко воскликнула она и с улыбкой посмотрела на принца. – Он тебя поцеловал, – счастливо засмеялся тот, глядя, как малыш облизал ей лицо. – Этот ничуть не хуже, – проворчал Петер, ревниво поглядывая на непонятно откуда взявшуюся девчонку, и поспешил схватить еще одного щенка. Тот, правда, попытался удрать, но не тут-то было. Мальчик крепко держал в руках пушистый комочек и довольно улыбался. Правда, остальным все же удалось улизнуть, и Карл Густав сообразил, что ему тискать некого. – Возьмите, ваше высочество, – протянула ему свою добычу Мария, дав тем самым еще один повод для ревности товарищу принца. – Он и впрямь очень славный! – счастливо смеясь, воскликнул мальчик, когда щенок облизал и его. – Вот свинья! – выругался Петер, обнаруживший, что испуганный щенок обмочил его новый щегольской камзольчик, и едва не бросил его наземь. – Он просто тебя боится, – вступилась за малыша Шурка и забрала его у мальчишки. – Значит, он – трус! – насупился тот. – Он еще очень мал, – примирительно улыбнулась принцесса и, внимательно осмотрев щенка, добавила: – К тому же это девочка. Неудивительно, что она испугалась тебя. – Эй, кто это вам разрешил играть здесь? – громко спросил подошедший откуда-то псарь, однако, узнав принца, тут же заметно сбавил тон. – Простите, ваше высочество, но вам не следует находиться здесь без присмотра. Хоть наши собаки и отменно выучены, но и у них случается дурное настроение. Хорошо ли будет, если они вас укусят или напугают? Из слов слуги явно следовало, что если обитатели псарни немного погрызут Петера или Марию Агнессу, никакой особой беды не случится, но вот за принца он ответственности нести явно не желал. – Мы уже уходим, – не стал спорить Карл Густав и с явным сожалением отпустил на землю щенка. Шурка тоже последовала его примеру, но если ее питомица немедля воспользовалась оказией, чтобы улизнуть, то малыш явно не желал покидать своих новых друзей, а усевшись рядом, обвел их умильным взглядом. – Уж если вашему высочеству по сердцу этот кобелек, – смягчился псарь, – так скажите об этом его светлости. Я полагаю, что господин маркграф не откажет вам в такой малости! – Пожалуй, я так и сделаю! – просиял Карл Густав и кивнул своим спутникам: – Пойдемте. – Пожалуй, мне надо возвращаться к своим спутникам, – вздохнула Саша. – Нам тоже пора, – обрадованно заявил Петер и поспешил увлечь своего высокопоставленного друга от непонятно откуда появившейся девчонки. Мария вернулась как раз вовремя. Явившийся вслед за ней посыльный объявил, что герцогиня освободилась и готова их принять. Двинувшись за ним, они прошли несколькими переходами и скоро оказались в покоях, отведенных для ее высочества. Катарина Шведская приняла их, сидя в большом, больше похожем на трон, кресле, рядом с которым стоял фон Гершов-старший.