– Вам нужно как можно скорее доставить ее во дворец, – решительно заявил барон. – Здесь она будет под надежной охраной! – Прости, брат, но… – Что еще за но? – Ты уверен, что в организации этого покушения обошлось без нашей герцогини? – Как ты можешь обвинять ее в подобном? – возмутился Кароль. – Мы никого и ни в чем не обвиняем, – мягко прервала его негодование Марта. – Но согласитесь, это по меньшей мере странно! Маленькую Марию Агнессу только что объявили принцессой, и она впервые отправилась в пожалованный отцом город, как на нас напали шведские разбойники. Я тоже не верю, что госпожа герцогиня способна на подобное злодейство, но в ее окружении много разных людей, в том числе – шведов, многие из которых, мягко говоря, недолюбливают Иоганна Альбрехта. – Пожалуй, в ваших словах есть разумное зерно, – вынужден был согласиться старший фон Гершов. – Но не безрассудно ли в таком случае оставлять ее светлость одну на постоялом дворе? – О, она не одна, – засмеялся Болек. – Ее охраняет почти два десятка свирепых московитов, и, клянусь честью, я не хотел бы оказаться на пути у этих ребят! – Час от часу не легче! А они-то тут откуда взялись? – Если я правильно понял, они были в плену у поляков, а после заключения перемирия их отпустили, или они сбежали, но, в общем, теперь они едут к госпоже герцогине, чтобы засвидетельствовать свое почтение. – Кто у них старший? – Митрополит Ростовский Филарет и еще один – думный фрол Дьяк Луговской, или как-то так. – Наоборот, – скупо улыбнулся Кароль. – Фрол – это имя, а дьяк означает – чиновник. – Никогда не разбирался в московитских порядках, – пожал плечами Болеслав. – А что это значительные титулы? – Достаточно большие, – кивнул брат. – Митрополит это как кардинал у папистов, а думного дьяка, пожалуй, можно сравнить с секретарем имперского Рейхстага. Я, кстати, много слышал о Романове. Он принадлежит к одному из самых знатных и богатых родов в России. Его родной брат – думный боярин, иначе говоря – сенатор, а сын был одним из претендентов на престол. – Сын у монаха? – Он не всегда был монахом. Его и его жену постригли насильно, а Михаил не пострадал только по малолетству. – Ты с ним знаком? – Да, очень приятный и воспитанный молодой человек. Хотя нельзя сказать, что очень уж умный. Кстати, государь весьма благоволит ему. – Это все очень занимательно, – вмешалась в их разговор Марта. – Но что делать нам? Барон на минуту задумался, а затем, очевидно, придя к какому-то умозаключению, решительно заявил: – Вам нужно отправляться в Померанию. Никто не станет искать там маленькую принцессу. Заодно Болеслав сможет навестить наших родителей. Надеюсь, что у них все в порядке. – Туда еще нужно добраться, – покачал головой младший фон Гершов. – Я дам вам денег и несколько человек для охраны. Это хорошо, что с вами оказались эти русские. Сейчас я доложу ее высочеству об их прибытии и отправлюсь на встречу с ними. Никто ничего не заподозрит. Пока мы будем договариваться об аудиенции и утрясать все формальности, вы сможете выскользнуть незамеченными. Надеюсь, они не знают, кто она такая? – Не беспокойся, московиты не знают даже, что она девочка. – Вот как? – Да, мы переодели не только Марту. Знаешь, из Марии получился отличный мальчишка! – Забавно, – засмеялся Кароль, затем наклонился к брату и прошептал ему: – Спаси их, Болеслав, и – тогда сможешь попросить у Иоганна все что захочешь. Титул, земли, деньги… – Не стоит, брат, – помотал головой померанец. – Я всего лишь возвращаю долг. Через полчаса они все вместе подъезжали к гостинице, где остановились беглецы. То, что там теперь проживают русские, было видно невооруженным глазом. На входе стоял охранник в потрепанном кафтане с бердышом в руках, а во дворе то и дело сновали слуги и монахи, занятые повседневными делами. – Доложите его высокопреосвященству, – обратился к караульному барон, – что у него испрашивает аудиенции стольник фон Гершов. Сочетание чина стольника и приставки «фон», похоже, до того озадачило московита, и он не стал никого звать, а сам бросился докладывать о приходе еще одного непонятного немца. – Ты стал говорить на их языке? – удивился младший брат. – А что означает stolnik? – Я прожил там немало лет, – пожал тот плечами. – А стольник – это можно сказать, камергер. – Проходи, боярин, – пригласил вышедший к ним навстречу инок с крепким посохом в руках. – Владыко ждет тебя. Филарет не стал чиниться и вышел к ним сам, тем более что отведенная ему комната мало походила на покои митрополита. Фон Гершов, увидев Романова, снял с головы шляпу и изящно поклонился иерарху русской церкви. – Рад приветствовать вас на свободе, ваше высокопреосвященство! Для меня честь встретить вас на земле Германии и передать вам искреннее почтение моей госпожи – герцогини Мекленбургской Катарины. – И тебе здравствуй, господин хороший, – кивнул в ответ митрополит. – Спасибо на добром слове. А скажи мне, мил человек, почто ты государыню герцогиней кличешь? – Сомневаемся мы, – добавил вышедший вместе с Филаретом дьяк, – нет ли в том порухи чести государевой? – Так Иван Федорович велел, – обезоруживающе улыбнулся Кароль. – Сказывал, пока в Москву не приедет, она не царица, а только герцогиня. Луговской понимающе покивал, дескать, раз царь велел, что уж о том толковать. Романов, очевидно, тоже счел довод основательным и продолжил: – Много слышал о тебе лестного, господин фон Гершов. Сказывали, ты прежде в ближних воеводах у государя ходил? – Верно, ваше высокопреосвященство, но в последней кампании я, к сожалению, не участвовал. – Что так? – Государь сюда послал, велел стать воспитателем у наследника. – Ишь ты, – покачал головой Филарет. – Дядька у царевича – честь немалая! – Я давно служу его царскому величеству, – пожал плечами померанец. – В России я командовал его охраной. Кстати, в прошлом нашем походе рындой у него был ваш сын! Лицо митрополита на мгновение обмякло от нежности и тоски, но он быстро справился с волнением и снова из страдающего в разлуке отца превратился в иерарха восточной церкви. – Слышал о том, – скупо отозвался Филарет и перешел к делу. – Скажи мне, господин фон Гершов, можно ли увидеть государыню? – Отчего же нельзя, я за тем и послан. Ее королевское высочество весьма польщена вашим визитом и будет рада оказать вам гостеприимство. Если у вашего высокопреосвященства нет иных планов, то она будет счастлива завтра принять вас. – Кланяйся государыне, – обрадовался митрополит, – да скажи, что буду непременно! – Не премину, – поклонился Кароль и проницательно посмотрел на мнущегося дьяка: – Вас что-то смущает? – Да как тебе сказать, боярин, – смутился Луговской. – Оскудели мы, в плену будучи, как есть проелись! Одежа и та, только чтобы наготу прикрыть… Стыдно в таком виде царице, да хоть бы и герцогине, показываться. – Церемония будет весьма скромной, – поспешил успокоить его померанец. – Да и до завтра все равно ничего нельзя сделать, а потом мы попробуем что-нибудь придумать. – Уж придумай, боярин, – с надеждой в голосе попросил дьяк. – Век за тебя Бога молить станем! – Конечно, вы можете рассчитывать на меня, – пообещал ему фон Гершов-старший и поспешил откланяться, пока не поступило новых просьб. Довольный приемом митрополит благословил его на прощание и вернулся к себе, после чего он, наконец, смог поговорить со своим младшим братом. Они отошли в сторону, чтобы без помех побеседовать, не опасаясь любопытных ушей. – Я так и не спросил, как прошла твоя поездка? – начал Кароль, оглядевшись. – Вполне благополучно, – пожал плечами Боле-слав. – Моя подорожная, подписанная графом Хотеком, служила мне и пропуском, и охранной грамотой. По крайней мере в первое время. – Ты встречался с представителями чешских сословий? – Да. Как только они узнавали, что я посланец герцога-странника, передо мной открывались все двери. – И что же они ответили? – Ничего определенного, брат. Обещали принять во внимание, благодарили за поддержку, но тем и ограничились. Они не верят, точнее, не хотят верить, в возможность поражения. – Это было ожидаемо. Сейчас не верят, но, надеюсь, когда земля начнет гореть у них под ногами, они вспомнят о сделанном им предложении. – Много званых, да мало избранных, – покачал головой младший брат. – Ты провел несколько дней в компании русского митрополита и уже говоришь цитатами из Писания? – Когда начинает припекать пятки, поневоле вспоминаешь молитвы. – Были проблемы? – Через некоторое время за мной стали следить, а потом попытались убить. Очевидно, среди вождей протестантов были шпионы папистов, которые и сообщили Хотеку о моих визитах. Мне пришлось как можно скорее уносить оттуда ноги. Но нет худа без добра. На обратном пути я встретил госпожу Марту и принцессу. – И очень вовремя встретил!