— Не справился? Ты ведь возвращаешь нас домой! — Я пришел сюда, чтобы убить Этельхельма и его вонючего племянника. — Ну, у тебя еще будет шанс, — заверил Финан. На солнце пригревало. Большинство гребцов были парни молодые, голые до пояса, загорелые и жилистые. Молва о мести Иренмунда разнеслась между банками, и гребцы, пусть и уставшие, заулыбались. Мне показалось, что Иренмунд задумал убить Лифинга Гуннальдсона, но он вместо этого свел счеты с черноволосым и курчавым здоровяком, крики которого донеслись до самой пристани. — Господин, он его в капусту изрубил, — доложил мне Видарр с явным удовольствием. Теперь Иренмунд занял свое место на скамье и махал веслом, но медленно. Течение будет помогать нам, пока не начнется прилив, а уж тогда предстоит тяжелая работа, если только боги не пошлют попутный ветер. Отец Ода, переговоривший с гребцами, теперь подошел к нам. — Саксы по большей части, — сообщил он, — но есть три дана, два фриза, шотландец и два твоих соотечественника, Финан. И все они, — добавил он с нажимом, посмотрев на меня, — христиане. — Отче, так помолись с ними, — любезно предложил я. Мы проходили мимо пристаней на северном берегу. Кораблей тут было множество, но, как я с облегчением заметил, воинов на причалах виднелось мало. День казался ленивым и спокойным, даже движение по реке было незначительным. Никто не поднимался вверх против течения, но мы миновали горсть небольших лодок, перевозивших товары на южный берег. На середине реки воздух был чище, хотя присущий Лундену едкий запах дыма и нечистот никуда не делся. Зато к ночи мы окажемся в открытом море, под звездным небом. Я возвращался домой и жалел только о том, что не смог исполнить клятву. Но утешал себя тем, что сделал все возможное. Этельхельм до сих пор жив, а его подлый племянник называется теперь королем Уэссекса, а я веду моих людей домой. Мы прошли мимо «Мертвого дана», и показался мой прежний дом, старинное римское здание на каменной пристани у кромки реки. Там умерла Гизела, и я коснулся молота на шее. В душе я верил, что она ждет меня где-то в обители богов. — Три дня, думаешь? — прервал мои размышления Финан. — Чтобы дойти до дома? Да. Может быть, четыре. — Нам нужна провизия. — Давайте заглянем в какую-нибудь гавань в Восточной Англии. Возьмем все, что требуется. — И никто нам не помешает, — весело заметил Финан. — Ублюдки-то все здесь! Он смотрел на дом, мой старый дом, где мы укрывались по прибытии в Лунден. Там стоял у причала корабль: длинный, с низкими бортами, с носом, развернутым вверх по течению, и с высоким штевнем, увенчанным деревянным крестом. Мачта скошена к корме, что придавало ему хищный вид. По моим прикидкам, он был раза в два длиннее «Бримвизы», а значит, более быстрым. На удар сердца мне закралась мысль увести его, но тут из дома на террасу вышли люди. Их было около дюжины, половина в кольчугах, и все смотрели, как мы проходим мимо. Я помахал им в надежде, что этот жест усыпит их подозрения. Потом из дома вышел еще один человек, крупнее прочих, и протолкался вперед через товарищей. Он встал на самом краю каменного причала и воззрился на нас. Я выругался. Это был Ваормунд. Я таращился на него, он уставился в ответ и узнал меня. Донесся его яростный вопль или же вызов на бой. В следующий миг он уже отдавал команды. Обступавшие его люди побежали к грозного вида кораблю. Я выругался еще раз. — Что такое? — поинтересовался отец Ода. — Подгони гребцов, — бросил я Финану. — Зачем? — За нами погоня. — Я поднял глаза к небу и понял, что до темноты еще слишком много времени. А мы больше не были в безопасности. Отлив приближался к нижней отметке, а значит, стал более стремительным и пришел нам на помощь, вкупе с течением реки неся нас к устью. Финан, отбивавший шестом ритм, ускорил его, но гребцы выдохлись, пока вели корабль вверх по реке против отлива. Течение, ясное дело, работало не только на нас, но и на наших врагов. Я надеялся, что Ваормунду потребуется длительное время, чтобы собрать достаточное количество гребцов, но надежда — не то, на что следует полагаться в военном ремесле. Мой отец всегда говорил: ты можешь верить, что враг пойдет с востока, но будь готов встречать его и на западе. Мы миновали древнеримский форт, отмечавший восточную оконечность старого города. Я оглянулся и убедился в правоте отца: корабль уже отвалил от пристани, гребцы разворачивали длинный узкий корпус вслед нам. — Он не с полным экипажем, — сообщил Финан. — Сколько? — Похоже, двадцать четыре весла. — И все равно они нас догонят, — процедил я. — Корабль великоват для двадцати четырех весел. — Они нас догонят. Финан коснулся висящего на шее креста: — Вроде бы кто-то говорил, что этот корабль быстрый? — Для своего размера — да. — Но чем длиннее, тем быстрее, — уныло заключил ирландец. Он сто раз слышал про это от меня, но никак не мог понять, почему это так. Я тоже не понимал, но твердо знал, что преследующий корабль неминуемо нас настигнет. Я вел «Бримвизу» по большой излучине, где река несла нас к югу, прежде чем повернуть на север. Я держался внешней стороны излучины, поскольку течение здесь было быстрее, а мне требовалась вся скорость, какую я могу выжать. — Вижу группу воинов на носу! — Финан продолжал смотреть назад. — Это те, кому предстоит брать нас на абордаж, — отозвался я. — Так как нам быть? Высадиться на берег? — Не сейчас. Течение несло нас на юг. Вода стояла низко, вдоль обоих берегов выступили широкие полосы поблескивающего на солнце ила, а за ними простирался небольшой, но пустынный отрезок заболоченной местности. Там немногочисленные лачуги выдавали места обитания людей, промышляющих ловлей угря. Я обернулся и увидел, что погоня настигает нас. Даже различил облаченных в доспехи воинов на носу, их щиты с прыгающим оленем Этельхельма, послеполуденное солнце играло на остриях копий. Именно этим воинам предстояло перепрыгнуть на палубу «Бримвизы». — Сколько их на носу? — спросил я у Финана. — Слишком много, — мрачно отрезал он. — Человек сорок самое меньшее. Выходит, Ваормунд примерно половину своих людей посадил на весла, а другую половину вооружил в ожидании сближения. — Они протаранят нас и возьмут на абордаж, — заявил я. — И что будем делать мы? Умирать? — Просто уйдем от них, вот и все. — Но ты же говорил, что они нас догонят?! — Догонят. Веретено рулевого весла дрожало под напором воды. Это означало, что мы идем быстро, но требовалось идти еще быстрее. — Если хотите получить свободу, гребите так, как никогда прежде! — крикнул я, обращаясь к гребцам. — Знаю, вы устали, но гребите так, будто дьявол хватает вас за пятки. — Тут я был близок к истине. — Гребите! Они навалились на весла, отдавая жалкие остатки сил. Четверо из моих парней заняли места ослабевших гребцов, и ритм весел участился. Мы обогнули южную излучину и шли теперь на север. Корабль преследователей находился чуть более чем в трехстах шагах, и его гнали с большей скоростью. Я видел, как речная вода вскипает белой пеной под его форштевнем, как с каждым гребком он делается на шаг ближе. — Если мы высадимся на берег… — начал нервно Финан. — Они загонят нас в болота. Ничего хорошего. — Так что… — Так что мы не будем высаживаться, — сказал я, намеренно запутывая его. — Но… — Пока, — закончил я свою мысль. Ирландец уныло посмотрел на меня: — Ну говори уже! — Мы не пойдем в Беббанбург. По крайней мере, не сейчас. — Почему? — Видишь те деревья впереди? — Я вытянул руку. Примерно в миле от нас река снова поворачивала к морю, но на северном берегу росла рощица. — Прямо за ними есть река. Называется она Лиган и доставит нас на север, в Мерсию. — И их тоже, — заметил Финан, кивнув в сторону кормы. — Половину жизни назад, — продолжил я, — даны появились на своих кораблях в Лигане, и Альфред построил форт, чтобы перекрыть им обратный путь по реке. Они потеряли все свои суда. Это была битва, которую мы пропустили. — Немного таких найдется, — проворчал Финан. Большой корабль находился теперь не далее как в двух сотнях шагов от нас. Ваормунд возвышался среди прочих воинов на носу. Он повернулся, явно с целью подогнать своих гребцов. — Тот корабль длиннее нашего, — растолковывал я Финану. — И определенно быстроходнее. Но и осадка у него больше. Лиган — речка мелкая, и, если нам повезет, — тут я коснулся молота, — он сядет на мель.