– Мне было сказано о четырех всадниках, каждый из которых принесет на плече птицу, – проговорил он густым и звучным голосом. Мужчина смерил каждого по очереди проницательным взглядом и принялся загибать пальцы: – Цаплю, сокола, грача и сороку. Он посмотрел на Аннева. – Ты что за птица? Аннев поднял руку в красной перчатке и смело заявил: – Я – феникс. Человек издал низкий смешок: – Надеюсь – для твоего же блага. – А ты, должно быть, Янак. Мужчина не ответил. Теперь его внимание было приковано к Кентону и Фину. – Проклятый вождь, воин-отступник, тень от тени и обреченный калека. – Он нахмурился. – Тень, судя по всему, внизу? Все трое озадаченно переглянулись. Человек кивнул: – Ну конечно, так и есть. На всякий случай, да? Вдруг я прячу его в подвале. – Он посмотрел на вооруженного с ног до головы Фина. – Тогда ты – воин, а ты, соответственно, калека, – заключил он, глядя на Кентона. Кентон поспешил скрыть шрам под прядью волос. Мужчина, однако, не отвел от него глаз и почему-то снова нахмурился. – Оракул сказала, что ты похитишь ее своей единственной рукой. – Он наклонился вперед, присматриваясь к мечу, который аватар обеими руками держал перед собой. Аннев отступил в сторону, спрятав левую руку за спину. «Откуда он знает? Неужели тот Оракул и правда у него?» При этой мысли его бросило в холодный пот. Если Янак владеет Оракулом – он может узнать о чем угодно. Мужчина пожал массивными плечами: – Ну да не важно. Она вечно говорит загадками, так что я мог что-то напутать. Но ты все равно не отберешь ее у меня. Нет-нет, и не мечтай. Она меня предупредила, что ты придешь за ней. – Он повернулся к Фину. – А тебе, воин, поручено меня убить. Фин, не дрогнув, выдержал его тяжелый взгляд и вынул нож. – Да. Если ты, конечно, Янак. Ты использовал жезл принуждения и должен за это заплатить. Янак равнодушно хмыкнул: – Грустно все это, знаете ли. Мы с Винзором заключили весьма разумное соглашение, но его преемник наотрез отказался со мной сотрудничать. Однако, думаю, я должен сказать ему спасибо, ведь, не брось он меня, я бы не стал искать помощи на стороне. Никогда бы не нашел Оракул… не узнал бы правду. «Правда»? «Соглашение»? Фин с Кентоном во все глаза глядели на торговца, совершенно сбитые с толку его монологом, и от Янака это не ускользнуло. – Вижу, Тосан держит вас в неведении. – Он положил руку на подлокотник кресла. – Что ж, до того как вы со мной покончите, позвольте мне вас просветить. – Он широким взмахом руки обвел кабинет. – Я, скажем так, коллекционер. В лучшие свои годы я колесил по миру в поисках сокровищ, не раз подвергая себя смертельной опасности. То, что вы видите, – лишь крупица моей коллекции. Остальное либо выставлено на продажу в моих лавках, либо спрятано в хранилище. Он подкатил кресло к доспехам и дотронулся до бронзовой рукавицы. – Мое личное сокровище. Я носил эти доспехи много лет назад. Тогда я был скорее наемником, нежели купцом. – Он вздохнул и уронил руку на колени. – Потеряв ноги, я сосредоточился на коллекционировании магических артефактов. Как одержимый я искал средство, которое вернуло бы мне способность ходить. – Он расправил плечи. – А ваша Академия неустанно присылала ко мне одного аватара за другим. Сначала я даже не понимал, что происходит: стоило мне раздобыть артефакт, как через неделю он каким-то таинственным образом исчезал. Янак покатился обратно к столу. Улучив момент, Фин прошептал Анневу: – С какой стати мы слушаем его бредни? И почему он до сих пор не поднял тревогу? Давайте убьем его, и дело с концом. Фин был прав: Янак держался чересчур спокойно и уверенно; настораживало и то, что он явно не спешил звать на подмогу. Но Аннев был попросту обязан узнать, о каком соглашении между купцом и Академией идет речь. А кроме того, у Янака в руках находился Оракул, о чем Содар и не догадывался, – и пусть для Кентона и Фина это слово лишь пустой звук, нужно дождаться, пока купец расскажет о нем побольше, чтобы потом передать все священнику. Поэтому Аннев поднял указательный палец, призывая Фина успокоиться. Тот заскрежетал зубами от злости, поправил булавы у себя за спиной, однако с места не сдвинулся. – И тогда я придумал вот что: в артефакты, которые представляли интерес для Академии, я начал вкладывать записки, адресованные похитителям, и в конце концов эта затея возымела успех. Мы с Винзором заключили соглашение: я скупаю все артефакты, какие попадутся мне на глаза, а каждые несколько месяцев меня обчищают его аватары. – И вы… даже не пытались им помешать? – недоверчиво спросил Аннев. – Нет. Потому что артефакты были платой за возможность снова ходить. Аннев опустил глаза на его ноги. Янак, придерживая лампу, приподнял одеяло, демонстрируя хилые конечности. – В Академии есть жезл исцеления, – пояснил Янак, растирая иссохшие икры. – С позволения Винзора я использовал его раз в месяц, после чего две недели наслаждался полноценной жизнью. Сделка вполне справедливая, как по мне. Тут Янак схватился за края металлических колес, и взгляд его стал мрачным. – Вот только новому главе Академии наше соглашение пришлось не по нраву. Он решил, что я отдаю вам всякие безделушки, а ценные артефакты оставляю себе. Поэтому Тосан стал отправлять ко мне бессовестных грабителей. – Он ткнул пальцем в стоявшую перед ним троицу. – А теперь скажите мне: кто тут, по-вашему, пострадавшая сторона? Аннев опустил оружие, чувствуя непреодолимую жалость к этому несчастному человеку в кресле. Ну конечно же, во всем виноват Тосан. Сначала, идя на поводу своих беспочвенных страхов, он посылает Аннева на безумное задание в Чащу, а теперь из-за его паранойи рушится жизнь беспомощного, безобидного калеки. «Стоп, – сказал себе Аннев. – Никакой он не беспомощный и не безобидный. Он наложил чары на Дюварека и удерживает его здесь силой». – Ты использовал магию против одного из наших людей. – Аннев заставил себя подойти ближе. – И знал, что последствия не заставят себя долго ждать. Янак потер медную лампу, лежавшую у него на коленях. Лицо торговца было мрачнее тучи. – Да, хоть она меня и предостерегала. Сказала, если оставлю жезл себе – за ним придет Тень. А если использую его – нагрянет печаль. – Он хлопнул здоровенной мозолистой ладонью по безжизненному бедру. – Но мне лучше знать! Я заключил договор с союзником куда более могущественным, чем ваши тупицы-древние, и он обещал дать мне новые ноги, сильнее прежних! Ноги, которые не будут знать усталости и старческой немощи. – Янак вперил взгляд в Кентона. В колючих глазах плясали искорки безумия. – Единственное, что он просит взамен, – отдать ему маленькую глупую птичку. – Аннев, – зашипел Фин, – какого черта? Он прекрасно знает, что никуда ему отсюда не деться, вот и плетет небылицы, отвлекает нас, пока сюда не ворвутся стражники. Надо его убить и проваливать отсюда. Аннев ощетинился. Что этот аватар о себе возомнил? – Не дергайся, Фин. Главный здесь я. Ты и пальцем его не тронешь, пока я не прикажу. Фин зло сплюнул. – Ну ты и недоумок, – процедил он. И, повернувшись к Кентону, который стоял недвижимо, словно изваяние, у противоположной стены, рявкнул: – Кентон! Аннев растерял последние мозги, так что теперь командую я. Янака надо убить. После этого идем искать Дюварека и жезл. Но Кентон лишь нерешительно произнес: – Не убивай его. Он ведь может нам пригодиться. Фин разразился потоком ругательств. – Да вы что, оба умом тронулись? Жезла здесь нет, а мы стоим как дураки и слушаем бредни мертвеца! Аннев повернулся к Янаку, ощущая смутное беспокойство. Почему он медлит? Потому что никак не может решить, на чьей стороне правда – Янака или Тосана, – или причина в чем-то другом? Ему так хотелось дослушать до конца этого обиженного судьбой человека… Тут Фин метнул нож. Лезвие, крутясь, полетело в Янака и вдруг… повисло в воздухе, в дюйме от груди торговца. Фин остолбенел от удивления. Аннев же почувствовал, что его мысли проясняются, как будто в голове рассеивается плотный туман. Взглянув на Кентона, он понял, что с аватаром происходит то же самое. Янак, раздраженно вздохнув, схватил парящий перед ним нож. – Опрометчивый поступок, – сказал он, вертя клинок в пальцах, – ты меня отвлек. – Но… как… – пробормотал Фин, не веря своим глазам. – Ты об этом? – Янак наставил нож на Фина. – Охранное заклинание отражения. Блокирует любую атаку, включая магические. – Так ты навел на нас чары, – догадался Аннев. – Хотел подчинить нас себе, как Дюварека. – Именно. – Янак извлек из-под одеяла золотую палочку, положил ее рядом с лампой и обе накрыл ладонями. – Контролировать несколько человек одновременно несложно – по правде сказать, сейчас под моим влиянием находится больше сотни горожан, – но, похоже, чары намного эффективнее, если вызвать у человека сочувствие и дать жезлу достаточно времени. Впрочем, главное – сломить волю одного, а дальше без труда можешь манипулировать хоть целым городом. – Он взвесил кинжал на ладони. – Если бы я знал, что воин-отступник проявит такую прыть, то сосредоточился бы на нем, а не на вашем вожаке. – Хватит болтать, – оборвал его Аннев. На этот раз он четко ощутил пусть и слабое, но настойчивое магическое воздействие, однако теперь, когда он знал, с чем имеет дело, игнорировать эти импульсы оказалось проще. – Больше мы на твою удочку не попадемся. – Да, – вздохнул Янак, – боюсь, что так. Придется мне довольствоваться одним рабом. А это значит, что вы трое должны умереть. Аннев принял боевую стойку, приготовившись защищаться. Вдруг внизу раздался грохот, и он с беспокойством оглянулся на дверь.