Кентон пробежал пальцами по идеальной с виду кладке, но нашел-таки щель между камнями. – Только это и остается, – сказал подошедший к нему Аннев. – Супер! – произнес Фин, радостно потирая руки. – Ну что – вперед? И, вцепившись пальцами в зазоры между камнями, начал карабкаться вверх. Аннев с Кентоном последовали за ним. А в трех кварталах от них взметалось в небо пламя костров, отбрасывая на город длинные тени, люди пели и танцевали, приветствуя последнюю ночь Регалея. И никто из них не видел, как над их головами, отталкиваясь от крыш, летит черная фигура в развевающихся одеждах. Глава 55 Кентон спрятал резак за пояс, тихонько простучал линию надреза и, потянув за круглую ручку смоляной присоски, вынул из двери балкона небольшой кусок стекла. – Пара пустяков. На уроках задания и то посложнее. – Не расслабляйся, – предостерег аватара Аннев. Кентон хмыкнул, сунул руку в отверстие и осторожно, стараясь не задеть тяжелые бархатные шторы, бесшумно отодвинул задвижку. – Кабинет Янака занимает бо́льшую часть этажа, – прошептал он, приоткрывая дверь. – Он должен находиться где-то за этими шторами. Если Янак здесь, то, скорее всего, лестницы и коридоры охраняются. – Он сделал паузу. – Не исключено, что на четвертом этаже есть караульная. Аннев с Фином, обменявшись недоуменными взглядами, уставились на Кентона. – Но на первом-то караульная совершенно точно есть, – принялся оправдываться тот, – так что как ни крути, а этот путь безопаснее. Ну, кто первый? Аннев повернулся к Фину: – Есть желание вывести из строя какого-нибудь стражника? Физиономия Фина расплылась в широкой ухмылке. – Я уже думал, ты никогда не спросишь. Спутники мастера оружия посторонились, пропуская его вперед. Прокравшись к раскрытой двери, он на мгновение замер, сделал глубокий вдох. Потом просунул три пальца между глухо задернутыми шторами, слегка отодвинул одну и исчез из вида. Аннев с Кентоном остались вдвоем на полукруглом балконе. Воцарилось напряженное молчание. Оба глядели на неподвижную завесу бархата, время от времени оглядываясь то на пылающий вдалеке костер, то на крыши нижних террас. – Ты и правда спал с Маюн? Вопрос сам собой сорвался с губ. Кентон повернулся к Анневу, и тот почувствовал себя дважды идиотом: мало того что тема щекотливая, так еще и момент выбран, мягко говоря, неподходящий. И потом, даже если Кентон ответит «да», не сбрасывать же его за это с крыши… хотя соблазн велик. Но тут Кентон покачал головой, и Аннев почувствовал, что у него гора свалилась с плеч. – Я лишь хотел, чтобы ты понервничал. Мы нравились друг другу… мы целовались и даже чуть-чуть нарушили границы приличия – а потом я получил этот шрам. Аннев благодарно кивнул: – Мне очень жаль. И это была почти чистая правда. – Ну да. – Кентон снова повернулся к двери, и в этот же момент между шторами показалась голова Фина. – Чисто, – шепотом доложил он и снова исчез. Аннев думал, Кентон пойдет первым, однако тот замер на месте, глядя себе под ноги. – Прости, что сказал неправду о Маюн. И за то, что связался с Фином, как только получил титул. – Он поднял глаза. – Не держи зла. Аннев пожал плечами: – Что до Фина, то сейчас мы оба с ним в одной упряжке. Уголки губ Кентона тронула странная улыбка. – Выходит, что так. – Он потер шрам у самого глаза. – Значит, без обид? – Без обид. Они вместе приблизились к двери; Кентон раздвинул шторы, и они с Анневом ступили в тускло освещенный коридор. Фин стоял в нескольких футах от них, держа в правой руке включенный фонарь. Аннев увидел покрытый разноцветными мягкими коврами пол; на стенах висели причудливо вышитые гобелены, на каждом из которых преобладали бордово-красный, темно-синий и ярко-желтый цвета. А через мгновение на краю пятна света от узкого луча он заметил распростертое тело. Мужчина был одет так же, как и стражники у центральных костров, – в черную форму с синей каймой. Голова у него была запрокинута, из двух красных полос на шее сочилась кровь. Аннев неслышно выругался, проклиная себя за то, что не дал Фину более четкого приказа. Либо аватар пропустил все их разговоры мимо ушей, либо попросту наплевал на слова Аннева о том, что необходимо действовать незаметно. «Здорово, – мрачно подумал Аннев. – Еще одна смерть на моей совести… и тело куда прикажете девать?» Фин указал на коридор за его спиной. – Там за углом дверь. Красивая. Этот парень оттуда и вышел, – объяснял он, сматывая гарроту. – Я прочесал весь этаж. Нашел какую-то запертую дверь. В дальнем конце коридора – лестница. Стражников нигде нет, так что вряд ли кто-то его хватится. Он снова привязал гарроту к ремню и потер руки, хрустя костяшками. – Что дальше? «А ведь он меня спрашивает», – дошло до Аннева. Он кивком указал на тело и, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, скомандовал: – Кентон, утащи его на балкон и запри дверь. Фин, иди к лестнице и следи, не появятся ли стражники. Я займусь кабинетом: разберусь с замком и обезврежу ловушки, если они есть. Внутрь войдем все вместе. Фин улыбнулся и согласно тряхнул головой. Видимо, убийство охранника значительно улучшило ему настроение. Вооружившись парой метательных ножей, он бодро зашагал в сторону лестницы. Кентон взвалил тело на плечи. – Прямо как на Испытании суда, – пробормотал он, направляясь к балкону, – только тут люди умирают. «На Испытании суда тоже умирали», – с горечью подумал Аннев, вспомнив Самрела. Ох уж этот Фин. Неслышно ступая, Аннев приблизился к запертой серой двери. Судя по цвету и узору, она состояла из железного дерева. Содар как-то показывал ему кусок такой древесины. Старик говорил, что она самая прочная в мире. Железный лес один-единственный во всей Восточной Дароэе – он растет в Альтаре, в противоположной стороне от Даритской империи, и, по слухам, в нем обитает клан троллей. Очевидно, дверца эта обошлась Янаку недешево. Аннев вытащил спрятанный в перчатке набор отмычек, опустился на колени и осмотрел замочную скважину. К его удивлению, на такой внушительной двери стоял самый обычный замок, рассчитанный на один-единственный поворот ключа. Он принялся за работу. Кентон вернулся первым. Он сходил за Фином, и, когда оба аватара подошли к двери, Аннев успел вскрыть замок и убедиться, что никаких ловушек нет. Он поднялся на ноги и приоткрыл дверь. Первым в кабинет проскользнул Фин. Аннев вошел за Кентоном и запер дверь. Комната оказалась воистину огромной. Стены были почти полностью украшены изысканными деревянными панелями, пол покрывали мягкие толстые ковры. Высокий потолок поддерживали восемь пар идеально гладких колонн. На каждой из колонн Аннев заметил по три масляных бездымных лампы, но горели лишь те, что висели на самых дальних. А по периметру кабинета, ровно посередине между колоннами и стенами располагалась весьма примечательная коллекция: элегантные статуи на пьедесталах, живописные полотна, укрепленные на специальных подставках; на крюках висели диковинные музыкальные инструменты и странные предметы, среди которых Анневу бросились в глаза гуиро, пара железных наручников, прикованных цепью к ошейнику, и крошечная серебряная арфа. Он вытянул руку и провел ладонью над струнами: от арфы исходило слабая магическая аура. Тогда он проверил и гуиро, ожидая ощутить ту же вибрацию, что и от фонаря с фениксом, но ничего не почувствовал. «Никакой магии. Интересно…» Между колоннами была расставлена всевозможная мебель, предназначенная для комфортного созерцания необычной коллекции: напротив полотна, изображавшего пожилую женщину с букетом цветов, стояли оттоманка и кушетка; статую девушки, восседающей верхом на драконе, окружали несколько кресел, а со скамеечки, искусно вырезанной из слоновой кости, можно было полюбоваться комплектом сияющих бронзовых доспехов. Одна из перчаток сжимала длинное толстое копье, а забрало остроконечного шлема было опущено. В дальнем конце комнаты стоял великолепный, украшенный сложной резьбой стол, который сам по себе являлся настоящим произведением искусства, а за ним сидел человек в расшитом золотом сюртуке с высоким воротником. Сидел он спиной к двери; на его лысом черепе играли блики света от масляных ламп. Аватары увидели его одновременно и тут же разделились, двинувшись вперед так, чтобы взять незнакомца в кольцо. Аннев заметил, что у кресла, на котором сидит человек, вместо ножек – два больших металлических колеса. В ступице каждого поблескивал голубой камень с золотыми вкраплениями, в центре которого был вырезан какой-то знак. Подобравшись еще ближе, Аннев понял, что колеса – не что иное, как два армированных щита, встроенных в стул каким-то совершенно непостижимым образом. Все трое выскользнули из тени на залитую светом половину комнаты. Аннев отстегнул от пояса топор и вынул из ножен меч. Он сосредоточился на клинке и вскоре ощутил в ладони знакомую пульсацию. Тут Кентон бросил на него пронзительный взгляд, и Аннев ослабил концентрацию, испугавшись, что чувствительный к магии аватар что-нибудь заподозрит. Кентон отвернулся и пополз вдоль периметра, прячась в тени колонн, как и Фин, крадущийся вдоль противоположной стены. Кентон извлек свой длинный изогнутый тачи и держал его перед собой, словно готовясь к защите. Руки Фина, как ни странно, оставались пустыми, но каждый мускул в его теле был напряжен и готов к драке. – По словам Оракула, вас должно быть четверо. Аннев так и застыл на месте, между пятым и шестым рядами колонн; Кентон с Фином затаились в тени. «Оракул? – пронеслось в голове у Аннева. – Неужто тот самый Оракул? Но Содар сказал, что он у Брона Глоира…» Однако времени на размышления у него не было. Человек схватился за щиты и крутанул их так, что кресло покатилось вдоль края стола и развернулось. Теперь человек сидел к ним лицом, и Аннев смог его как следует рассмотреть. На вид ему было за пятьдесят; взгляд колкий и пронзительный, руки и грудь мускулистые. Если бы не тонкие парализованные ноги, скрытые под одеялом, Аннев решил бы, что перед ним мужчина, пышущий здоровьем и не обделенный силой. Тут он вдруг понял, что по-прежнему исступленно сжимает рукоять топора, и заставил себя ослабить хватку. Мужчина, пристально глядя на аватаров, вытер мясистой ладонью куполообразную загорелую лысину, потом пригладил густые седые усы. Другая его рука покоилась на небольшой масляной лампе, которую он поместил между складок своего черного с золотом одеяла.