– В Лукуре обдираловка: налоги безбожные, да и цену выше той, что купеческий союз требует, не назначишь. А чтобы назначить – это надо союзу еще и заплатить, и то нет гарантий, что он разрешение выдаст. Лучше уж в Банок податься. Или в Порт-Каэр – пусть он и дальше будет. – Это туда ты направляешься? – В точности так. Четыре дня назад я был еще в Баноке. Дошел до Хентингсфорта, а оттуда выдвинулся в Порт-Каэр. Думал срезать путь через Чащу. Вот тебе и срезал. Нет бы в окружную пойти, как все путные торгаши делают, – был бы уже на полдороге. – Он харкнул в сторону. – Проклятущий лес – целый день псу под хвост! – Два, – поправил Аннев. – Ты слишком далеко забрался. Сейчас мы на западной окраине Чащи. Крэг разинул рот, отказываясь поверить в услышанное; толстое лицо исказила страдальческая гримаса. Такое выражение лица обычно бывает у аватаров, когда на тренировках они получают удар ногой в живот. – Опять на западной? – выдохнул он, когда к нему вернулся дар речи. – Да быть такого не может! Отсюда ж до Банока рукой подать! Я-то думал, что иду на юг! Аннев помотал головой. – Боги мои, – пробормотал торговец, – это ж куда меня занесло? – В Шаенбалу, – произнес Аннев название деревни, тем самым окончательно решив судьбу незадачливого торговца. – Шанблу? – Крэг тряхнул седыми патлами. – Первый раз слышу. А я, между прочим, каждый захудалый городишко между Одарнеей и Озерным краем знаю. Аннев пожал плечами. Что ж, первую часть задания он уже выполнил: этот человек и сам понятия не имеет, как он сюда попал. Крэг подергал себя за жидкую бороденку и снова поскреб уголки рта. – Шанблу, значит? – повторил он, словно пробуя слово на вкус. Он изучающе оглядел тропу и угодья, начинавшиеся за краем леса, и опять повернулся к Анневу: – Сдается мне, деревушка ваша секретная. Потому-то мужик в красной пижаме меня и не впустил, верно я мыслю? – В некотором роде. Какой смысл скрывать правду от человека, который будет мертв еще до заката? – Ну и пропади он тогда пропадом – и лес этот ваш тоже. Сначала я потерял здесь Сениф, а теперь и сам потерялся. – Хватит ныть и плеваться. Сказал же – я здесь, чтобы показать тебе дорогу. К тому же мне нужно кое-что из твоего товара. – «Ныть и плеваться»? Не сводя с Аннева глаз, Крэг сунул руку под плащ и вытащил из кармана кожаной жилетки серебряную фляжку. Он сделал приличный глоток и, прополоскав рот, сглотнул. – Гляжу, в вашей секретной деревушке молодежь и не слыхала, что старших надо уважать? – Он почмокал губами и снова спрятал фляжку в карман. Аннев взвесил в руке мешочек с монетами. – Ты вроде бы говорил, что везешь пальмовую лозу и драконью кровь? – Так и есть. Сколько тебе? Аннев смутился, ведь подробных указаний Тосан ему не дал. – Десять стеблей и четыре бутыли смолы, – выпалил он. И, высыпав на ладонь половину мешочка, начал выбирать монетки покрупнее. – Я заплачу тебе три серебряных луны. Крэг приблизился, поглядел на скудную горсть монет и объявил: – За эти деньги я тебе дам два стебля и одну бутыль. – Я ведь сказал: три луны – не каких-то три посоха. – А я сказал: два стебля и бутыль. Ты что, глухой? Но коли ты мне помогаешь, я пойду тебе навстречу: двенадцать лун – и весь товар твой. Аннев вытряхнул из мешочка все, что в нем оставалось. Его богатство составляли пять лун, двадцать медных звездочек и меньше десяти серебряных посохов – и ни одного тебе золотого лучика или солнца. Это было чуть больше половины той суммы, что запросил торговец. Либо он пытался надуть Аннева, либо Аннев ничего не понимал в ценности пальмовых лоз и драконьей крови. – Я дам тебе по луне за каждую бутыль… – Две луны. – …и двадцать медяшек за стебли. Крэг рассмеялся: – Так и быть, сделаю тебе скидку. Давай сюда весь кошелек – и получишь половину своего товара, то бишь две бутыли и пять стеблей. Так тебе больше нигде не свезет, уж поверь. – Отлично, – согласился Аннев, а когда Крэг протянул ручищу к мешочку, добавил: – А остальную часть товара я заберу в уплату за то, что вывел тебя из леса. Крэг тут же отдернул руку: – Но это уже входит в стоимость! Да на юге за такие деньги тебе и деревяшки-то не везде продадут. А смола и того дороже, даже если придешь за ней в саму Северную Одарнею. – Но мы не в Северной Одарнее, – спокойно заявил Аннев. – Ты заблудился в Чаще, и если я тебе не помогу – ты больше никогда никому ничего не продашь. Крэг затряс головой: – Ты мошенник и вор. Проклятые деревенщины сказали мне, что дадут мне провожатого, но о том, чтобы платить за него, речи не шло! – Иди один, – невозмутимо ответил Аннев, – но без моей помощи ты и через месяц отсюда не выберешься. Я знаю все местные тропинки – а ты знаешь мою цену. Торговец громко засопел. – Думаешь, перед тобой полный дурак, парень? Да мне всего-то и надо – дойти до Чащобного тракта, а это раз плюнуть: сначала на юг, потом на восток – и я на месте. – Если это так просто – почему же ты все еще здесь? Пойдешь на юго-восток – снова заплутаешь. Тебе понадобится несколько дней, чтобы добраться до тракта – если ты вообще когда-нибудь до него доберешься. Ты еще не заметил, что деревья здесь любят поиграть со светом? Крэг задрал голову, и Аннев понял, что ему удалось не на шутку его озадачить. – Ты идешь туда, – продолжал он, – откуда встает солнце, уверенный, что движешься на восток, а это на самом деле север, и ты в итоге попросту делаешь круг. Бывало с тобой такое? Крэг прищурился. Теперь он смотрел на Аннева не как на мальчика на побегушках, а как на равного – такого же дельца, который своего не упустит. – А ты смышленый малый, – сказал он. – Феникс как есть. Ладно, назови свою цену. Аннев разжал ладонь, в которой лежали монеты: – Десять стеблей пальмовой лианы и четыре бутыли смолы за… восемь лун. Крэг разворошил горсть пальцем, пересчитывая. – Одного посоха не хватает. – Он посмотрел на опустевший мешочек и пожал плечами. – Десять было бы в самый раз, ну да восемь так восемь. Толстяк сгреб деньги, и они с тихим звяканьем исчезли в складках его плаща. Потом сдернул кусок парусины, накинутый на тележку, и принялся копошиться в товарах. – И не тяжело было тащить ее от самой Одарнеи? – спросил Аннев. – У меня был мул. – Крэг вынул сухие стебли и бутыли с ярко-красной смолой. – А вчера она сбежала. Время шло к ночи. Я накормил Сениф, дал ей воды и уже собирался снова запрячь, а она вдруг как сорвется с места! Только я ее и видел. Напугалась чего-то скотинка. – Крэг положил покупки в холщовый мешок, предварительно обмотав все бутыли тряпками, и протянул его Анневу. – И сказать по правде, – прошептал он, – я тоже. Мы с Сениф что-то почуяли – что-то жуткое и ненормальное. И, словно в подтверждение его слов, в лесу вдруг повисла тишина, плотная, точно ватное одеяло. Аннев смотрел на тени, сгущавшиеся в конце тропы, и ему показалось, что в этих тенях шевелится какое-то громадное невидимое существо, его чудовищные щупальца подползают все ближе, и вот уже их шелест слышится у самых ног… Аннев подумал о сумеречных омутах – вдруг в них и правда живут такие твари? Он поежился, взвалил мешок на плечо и сказал: – Унесу его на опушку и вернусь. Крэг кивнул. Судя по его виду, перспектива остаться в одиночестве именно сейчас его совсем не обрадовала. Аннев добежал до пограничных камней и положил мешок с их обратной стороны, ближе к деревне. Дурное предчувствие уже покинуло его, но тут он вспомнил о своем задании, и на сердце снова стало тяжело. Как он это сделает? И когда? Тосан дал ему полтора дня, но Аннев мог бы управиться и за час – если бы захотел. Он уже знал, что Крэг попал в Шаенбалу случайно, и купил все, что было нужно, – теперь оставалось лишь довести дело до конца. «Пройдусь с ним немного, поспрашиваю о том о сем, а когда он отвернется – сделаю то, что должен». И все же – как? Сначала он думал, что попросту свернет торговцу шею, но когда увидел эти жирные складки, то передумал – поди еще до этой шеи доберись. Вариант с удушением отпадал по той же причине. Будь у Аннева веревка или нож – тогда еще куда ни шло, но ни того ни другого у него нет. Можно попробовать оглушить камнем – ударить как следует, а когда толстяк рухнет без сознания, прикончить чем-нибудь острым, что наверняка найдется в его тележке. – Спасибо за товары, – поблагодарил Аннев, вернувшись. – Жаль, что ты лишился мула и проплутал столько времени по лесу. Но скоро мы это исправим. С тележкой я тебе помогу, а в Хентингсфорте ты купишь себе нового мула. От собственного вранья на душе стало совсем гадко.