– Ты купишь у него пальмовой лозы и смолы драконового дерева – у нас нехватка и того и другого. Но главное – ты должен разузнать, как ему удалось отыскать нашу деревню. Аннев кивнул. Древний вынул из ящика стола маленький кошелек. – Он сейчас у восточной границы. – Он протянул кошелек Анневу. – После того как купишь все необходимое, отведи его подальше от деревни и убей. – Убить? За то, что он заблудился? У Аннева пересохло во рту. – За то, что он представляет собой угрозу для Академии, Проклятого хранилища и артефактов. Смерть – наказание для тех, кто осмеливается покинуть деревню. Торговец знает, где находится деревня, так что это правило применимо и к нему. – Значит, кошелек нужен лишь как… приманка? Древний насупился: – Мы аватары, Айнневог, а не воры. Ты заплатишь человеку за его товары. – Тосан поднялся из-за стола. – Если вздумаешь ограбить его после того, как убьешь, – это уже твое дело. Лично я нахожу воровство омерзительным – не важно, крадешь ты у живого или у мертвого. А в качестве доказательства, что задание успешно выполнено, ты принесешь мне его уши. – Уши? Тосан кивнул и указал рукой на дверь: – Ты должен управиться до завтрашнего заката. Будь ты аватаром, я бы позволил тебе взять с собой любое оружие на свое усмотрение, но… ты не аватар. К тому же ты уже продемонстрировал свои умения, так что, думаю, прекрасно справишься и без оружия. Аннев направился к выходу, покачиваясь, словно пьяный. Едва он открыл дверь, как древний снова его окликнул: – Священники, Айнневог, могут позволить себе приятные манеры и обходительность, но для аватаров это непростительная роскошь. Другой возможности у тебя не будет: докажи наконец, кто ты на самом деле. Я не случайно выбрал для тебя именно это задание. Постарайся на сей раз меня не разочаровать. Глава 33 Аннев вышел во двор и направился вдоль здания Академии. Он намеревался обойти его и таким образом срезать путь до восточной окраины Шаенбалу, где находилась часовня Содара. Тосан высказался весьма недвусмысленно: в Чаще бродит какой-то чужак, и Аннев должен выведать, как он сюда попал, а потом лишить жизни. При других обстоятельствах он бы никогда на такое не согласился. Но теперь все изменилось. Теперь Аннев был готов предать друзей, бросить наставника, убить человека – все что угодно, лишь бы не пришлось снова испытать это чудовищное отчаяние. Какой бы ни была цена за титул аватара – он ее заплатит. Дойдя до одной из кольцевых улиц деревни, Аннев обернулся: витражное окно ярко выделялось на фоне темной каменной стены, и Аннев представил себе, что за ним, скрытый за отблесками полуденного солнца, стоит Тосан. В окне вдруг что-то быстро мелькнуло. Что ж, возможно, он не слишком далек от истины. Аннев развернулся и побежал к восточным воротам, мимо каменных домиков, которые быстро сменили деревянные избушки, а те, в свою очередь, уступили место лачугам из веток и глины. На окраине деревни, среди скромных жилищ земледельцев и торговцев овцами, стояла часовня. Аннев по инерции повернул в ее направлении – нужно обязательно заскочить к Содару и все рассказать! – но вовремя опомнился, все еще чувствуя на себе пристальный взгляд Тосана, и помчался в сторону Чащи, к сторожевой башне. Оставив часовню позади, Аннев всецело сосредоточился на задании. На мгновение он пожалел, что у него нет при себе охотничьего ножа или меча Содара, но потом рассудил, что оно к лучшему: пустить их в ход в таком грязном деле – значит осквернить. К тому же Тосан прав насчет его умений: для того чтобы убить человека, нож ему ни к чему – нужно лишь дождаться правильного момента. Когда он приблизился к каменной башне и высокому деревянному частоколу, его окликнул толстый мужчина в красном. – Айнневог! – Это был Фолум, мастер таможни. – С каких это пор Тосан посылает на серьезные дела детей? Или ты просто забыл надеть свою коричневую форму? Но Анневу было не до шуток. – Где этот человек? – только и спросил он, тяжело дыша. – Торгаш-то? Аннев кивнул. – Ждет на краю леса, прямо за столбами. Юноша направился к воротам. – Если он пересек границу, веди его сюда! – прокричал Фолум. Аннев на ходу махнул рукой и, выйдя из ворот, припустил что было духу по восточной дороге, ведущей в самое сердце Чащи. Добежав до леса, он остановился и с наслаждением втянул носом густой аромат хвои. Прохладный влажный воздух наполнил грудь, и Аннев даже почувствовал легкое головокружение. Он вдруг подумал о человеке, которого должен убить. Какой он? Злой или добрый? Есть ли у него семья? И будет ли он драться за свою жизнь? Впереди стояли вертикальные камни, за которыми начиналась тропа в Чащу. Проходя между столбами, которые были ему по пояс, он провел пальцами по полустертым глифам, покрывавшим поверхность одного из них. Руны не были магическими – это подтвердил и Содар, когда Аннев спросил его о них, – и тем не менее по коже Аннева пробежал странный холодок. Точно такой же он ощутил, пока шел по тропе, вглядываясь вглубь леса: землю устилал ковер из сосновых игл и почерневших листьев, но отпечатков ног торговца на нем почему-то не было. Высоко в небе сияло солнце, однако его лучи едва пробивались сквозь толстый полог ветвей; всматриваясь в Чащу, Аннев невольно вспомнил о сумеречном омуте, который недавно видел. Эту часть леса Аннев знал плохо – так глубоко он забирался редко, раз в год, не чаще, – но все равно не сомневался, что сумеет обнаружить торговца, оставшись при этом незамеченным. Аннев крался ловко и бесшумно, как кошка, однако через десять минут в голову полезли тревожные мысли: вдруг торговец уже ушел и придется возвращаться к Тосану ни с чем? Но тут же отмахнулся от своих опасений, твердо решив прочесать лес вдоль и поперек, пусть даже на это уйдет вся ночь. – Эй! – не выдержал он наконец. – Есть здесь кто-нибудь? – Да есть, есть, – раздался вдруг из-за деревьев чей-то голос. – Я тебя еще на дороге заприметил. Дай, думаю, посижу подожду, делать-то все равно шибко нечего. А ты все тычешься без толку, что слепой котенок. Аннев ощетинился, возмущенный бесцеремонностью незнакомца, повернулся на голос… но никого не увидел. Тогда он сделал несколько шагов и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку. – И где ты? – спросил Аннев, не понимая, где может находиться владелец голоса. В ответ раздалось насмешливое кудахтанье. Оно слышалось из раскачивающихся ветвей серебристого клена, перед которым, наполовину заслоняя от взгляда его ствол, росла высокая тонкая ель. Аннев подошел поближе и с удивлением обнаружил за кленом небольшую тележку. Интересно, как он умудрился раньше ее не заметить? Взгляд Аннева скользнул вверх по стволу, по густым могучим ветвям, тянущимся вверх, и вдруг… На одной из веток, в четырех футах над землей, он увидел круглого, как шар, человека. Его румяное лицо покрывал загар; он сидел, завернувшись в плотный, болотного цвета плащ, и курил длинную трубку. Со щек и подбородка свисали неряшливые клочья каштановой бороды, наполовину застрявшие между жирными складками шеи. – Холодно тут у вас, – ухмыльнулся толстяк. – Я всю ночь по лесу плутал, а когда наконец вышел к людям, вы, сволочи, даже погреться меня не пустили. Он громко засопел, задвигал челюстями и, вынув трубку, смачно сплюнул. Сгусток мерзкой жижи шлепнулся на землю меньше чем в ярде от Аннева. Аннев брезгливо скривился и отошел назад, продолжая, однако, смотреть торговцу в глаза. – Меня послали помочь тебе выбраться из Чащи, – невозмутимо произнес он. – Да ну? И как же тебя звать, помощничек? Гласные «а», «о» и «у» он произносил на особый манер – протяжно, выпячивая губы. Шраон, кузнец, разговаривал похожим образом, но у толстяка акцент звучал более заметно. Аннев ответил не колеблясь. Торговца он все равно скоро прикончит, так что для чего таиться? К тому же правду говорить всегда проще – а вот во вранье можно и запутаться ненароком. – Мое имя Айнневог. Но все зовут меня Аннев. – Айнневог, значит? – Толстяк задумался. – То бишь «феникс»? Изумленный Аннев молча кивнул. – А «Аннев», стало быть, «редкий». Хе. Знатное имечко. Вытащив руку из-под плаща, торговец поскреб черными ногтями щеки и уголки рта и вынул трубку. – А я Крэгкарак, – представился он. – Крэкрак? Торговец замотал головой, и его тронутые сединой космы разметались по плечам. – Крэг-ка-рак, – произнес он, взмахивая трубкой на каждом слоге. Потом снова завернулся в плащ, потянулся и спрыгнул со своего насеста, на полдюйма продавив ножищами влажную землю. – Это древнее имя, – объяснил он, расправляя плащ. – Означает… в общем, не важно, твое-то куда внушительнее. Зови меня просто Крэг. Обветренные губы растянулись в искренней улыбке, обнажив два ряда пожелтевших зубов, и неожиданно для себя Аннев тоже широко улыбнулся в ответ. – Значит, Крэг, – дружелюбно произнес он. – Так что же привело тебя к нам в Чащу, Крэг? – Дела. – Крэг махнул на дерево, за которым стояла тележка, и засеменил к своему добру. – Дела привели меня к вам в Чащу. Везу из Северной Одарнеи пальмовую лозу, орехи кола, варану, драконью кровь. Такие товары для южных земель редкость. – Почему именно сюда, а не в Лукуру? – Лукура! Крэг покачал головой и принялся вытаскивать тележку из-за клена. Наконец ему это удалось, и, с силой дернув ее на себя, он смог выкатить ее на тропинку.