Фин пожал плечами: – Когда ворвались монстры, почти все служители и аватары сидели в столовой – и с тех пор я ни одного из них не видел. Мы с Яспером спустились в подземелье. Услышали последние новости – что ты у нас сын Кеоса – и решили разузнать побольше. Кентон сказал, твоего священника схватили, когда он возвращался из Чащи, и собираются казнить. Потом я столкнулся с девчонкой, которая несла какую-то чушь про мертвых младенцев в яслях… и знающих жен, которые якобы друг дружку убивают. – Что? – переспросил потрясенный Аннев. – Безумие какое-то. – Вот и я так подумал. А потом поднялся дикий крик, Яспера уволокли сквозь стену, и я решил, что эти черные демоны на нас и напали. – Какой кошмар, – прошептал Титус, нервно покусывая нижнюю губу. – Надеюсь, Терин цел. И Кентон с мастером Брайаном тоже. – Он толкнул Аннева локтем. – Кентон ведь был с тобой и Тосаном, да? – Да. – Аннев не испытывал ни малейшего желания объяснять, где и при каких обстоятельствах они с Кентоном расстались. – Он остался внизу… защищать вход в Хранилище. – Лживые слова комком встали в горле. – А вот Тосан ушел наверх, – добавил он, быстро меняя тему. – Ты его, случайно, не видел? Титус покачал головой: – Мимо нас пробежал мастер Карбад – крикнул всем браться за оружие, потому что Академия в опасности. А потом на нас напали. Старейшего Тосана я за все это время не видел, поэтому думал, что он с вами. «Странно, – подумал Аннев. – Куда же он тогда подевался?» До главного входа они добрались за считаные минуты. К их удивлению, здесь не обнаружилось и намека на кровопролитие, творившееся внизу. Приблизившись к огромным двойным дверям, Фин повесил пернач на спину, рядом с его близнецом, и сунул факел в держатель на стене. Не проронив ни слова, он присел под здоровенное бревно, запирающее двери, и, распрямив колени, поднял его на плечах. Пошатываясь и кряхтя, он сделал пару шагов вперед и скинул бревно на пол. После этого, не остановившись даже на пару секунд, чтобы отдышаться, он распахнул обитые железом двери, и в Академию хлынул яркий солнечный свет. Аннев спрятал пылающий меч в ножны, и трое молодых людей вышли на крыльцо, откуда их глазам предстала ужасающая картина разрушения. На берегу мельничного пруда лежала груда камней, а сам пруд был завален деревянными обломками – вот и все, что осталось от старой мельницы. На южной и восточной окраинах дымились фермы; поля, вздыбленные бессчетными ногами феурогов, были усеяны мертвыми телами. Но то, что творилось в центре, оказалось еще страшнее. Полчища безобразных чудовищ наводнили улицы. Они поджигали дома, вытаскивали оттуда обезумевших от ужаса людей, разрывали их на части и тут же пожирали. Но люди не сдавались. У пекарни и кузницы жители сбились в группки и как могли противостояли феурогам. Лорн и Рафэла, вооруженные копьем, луком и колчаном со стрелами, возглавляли один из таких отрядов – человек двадцать лавочников и ремесленников, оборонявшихся с помощью того, что подвернулось под руку. В нескольких кварталах от них одноглазый кузнец Шраон громогласно командовал горсткой людей, собравшихся вокруг его кузницы. Когда к ним приблизилась пара феурогов, он первым бросился вперед, с убийственной точностью орудуя алебардой с короткой рукоятью. Несколько аватаров сражались с ним бок о бок, и Аннев узнал одного из них. – Это же Терин! – завопил Титус, тыча рапирой в направлении кузницы. – Мы должны помочь! – Сначала поможем им. – Аннев указал на отряд у пекарни, который кое-как сдерживал натиск феурогов. – Шраон с аватарами сами справятся, а этих бедолаг надо выручать. Пока он говорил, Элиас, дубильщик, вступил в схватку с феурогом, рука которого выглядела как железная кувалда. Они нанесли удар одновременно: Элиас полоснул чудовище по горлу ножом для кожи, а оно впечатало ему в череп кувалду. Оба грохнулись на траву, первый – замертво, второй – содрогаясь в предсмертных конвульсиях. И если место поверженного феурога тут же занял другой, заменить Элиаса оказалось некому. Монстры окружили людей и постепенно подбирались все ближе, не оставляя им ни малейшего шанса. – Держимся вместе! – закричал Аннев, сбегая по ступенькам. – Титус, прикрывай нас с тыла! Фин, ты слева! Так мы прорвем кольцо феурогов! – Понял! – Титус сбавил шаг. Фин, немного помешкав, бросился вдогонку за Анневом. – Эй! – рявкнул он, когда они поравнялись. – Ты чего раскомандовался? Это тебе не Банок! Аннев стиснул зубы, изо всех сил сдерживая магию волшебных сапог. – Фин, ты воин, а не тактик. Так что давай я буду решать, где тебе драться, а ты постарайся поубивать всех врагов, попавших в поле зрения. И прямо сейчас будь добр – прикрывай меня с левого фланга, потому что сам себя я прикрыть не могу. Мастер оружия рассерженно засопел, однако сделал так, как ему было велено. Молниеносным движением выхватив из-за спины перначи, он метнулся влево и обрушил их на спину попавшегося ему на пути феурога. Аннев вынул из ножен меч, и тот моментально полыхнул холодным пламенем. Быстро оглянувшись и убедившись, что Титус добросовестно охраняет их с тыла, Аннев вновь сосредоточил внимание на группке выживших. Рафэла, стоявшая в ее центре, без устали выпускала в орду чудовищ стрелу за стрелой. Убить ей почти никого не удалось, но ее стрелы неизменно попадали в цель, нанося болезненные раны, и потому каждый раз, как жена пекаря поднимала лук, феуроги хоть ненадолго, но прекращали наступление. Лорн стоял рядом с женой, сжимая в руке толстое копье. Как только Рафэла выпустила очередную стрелу, один из феурогов кинулся к ней, рассчитывая воспользоваться секундной заминкой, но Лорн ударил его копьем в грудь, отбросив назад. За спиной пекаря, размахивая молотком и сапожным ножом, тоненькая Эдрея и ее муж Грейсик отбивались от трех феурогов. Аннев бросился к ним, на ходу вонзив меч в горло ближайшего монстра. Тот повалился на спину, извергая потоки крови, и тут же перед Анневом выросли еще двое. Первый замахнулся на него своей каменной шипастой ручищей, целясь в голову, но Аннев увернулся и нанес удар по его покрытой каменными наростами спине. Феурог разъяренно взревел. Аннев рубанул по наростам, существо пронзительно заверещало и выгнулось, подставляя под удар обнаженный живот. Однако не успел Аннев воспользоваться этой возможностью, как на него набросился второй. Аннев нырнул под летящую на него железную конечность, повернулся вокруг своей оси и вогнал пылающее лезвие в живот шипастому. Тот, взвыв от боли, замахал руками. Аннев дернул клинок вверх и, вспоров феурогу брюхо, разрубил ему сердце. Монстр упал на землю и затих. Аннев повернулся ко второму феурогу, лицо, грудь и живот которого сплошь состояли из железа вперемешку с камнем. Сзади к нему подбирался Грейсик. В футе от монстра сапожник остановился и поднял свой молоток. Медленно, чтобы не привлекать внимание феурога к сапожнику, Аннев качнул головой в одну, потом в другую сторону, давая понять Грейсику: дурное дело ты задумал. Но было поздно. Грейсик с размаху опустил молоток на затылок чудовища. Раздался металлический звон, и феурог закатил глаза. Но вместо того чтобы рухнуть как подкошенный, он развернулся и, издав нечеловеческий крик, похожий скорее на скрежет ржавого механизма, вырвал молоток из рук остолбеневшего сапожника. Аннев ударил железноголового мечом в спину, надеясь, что в его броне есть хоть какое-то слабое место, однако клинок скользнул по металлической коже, не причинив феурогу никакого вреда. Железный монстр выбросил вперед страшную руку, и толстые когтистые пальцы сомкнулись на шее Грейсика. Сапожник распахнул рот, силясь закричать, однако феурог так крепко сжал его горло, что он мог лишь хрипеть. Глаза Грейсика налились кровью. Эдрея завизжала. Аннев снова и снова осыпал спину чудовища ударами. Каждый раз феурог вздрагивал и ежился, ощущая жжение магического огня, однако хватки не ослаблял. Тогда Аннев принялся рубить мечом по его пояснице, но и там не нашлось ни единого оголенного участка плоти. Вконец обезумев, он дубасил монстра по голове, по шее, ногам и рукам, но все бесполезно. Феурог отшвырнул в сторону безжизненное тело Грейсика и направился к Эдрее. Глава 68 Эдрея, плача и дрожа всем телом, выставила перед собой нож. Монстр не обратил на оружие никакого внимания: вытянув уродливую ручищу, он вцепился женщине в горло. – Нет! – закричал Аннев. Он бросился между ними и ударил феурога по лицу. Ослепленный пламенем, феурог заморгал, выпустил свою жертву, которая тут же благоразумно отползла в сторону, и вскинул руку, пытаясь схватить клинок. Но Аннев ему не позволил: он развернулся и снова рубанул по жуткой роже, снеся кончик носа из огрубевшей плоти. Феурог взревел, и в тот же момент Аннев с размаху воткнул меч в раззявленную пасть. Из горла, охваченного синеватым пламенем, с бульканьем полилась кровь, но феурога это не остановило: он еще яростнее принялся размахивать конечностями в попытках дотянуться до противника. Аннев повернул лезвие, вгоняя его глубже в глотку. Тут до монстра дошло, что его старания добраться до однорукого мастера печали бесполезны, и принялся за двухфутовый клинок, торчащий из его окровавленного рта. Вцепившись в лезвие железными пальцами с каменными суставами, феурог попробовал переломить его пополам. И тут Аннев ощутил легкое покалывание в левой руке. Он крепче сжал рукоять фламберга, сосредоточился на языках пламени и попытался вспомнить, что ощущал, когда держал в руках Милость, как заставил воздух, окружавший лезвие, сделаться острым, как отрубил угол кухонного стола, как рассек надвое камень, оставив в земляном полу глубокий след… Не отвлекаясь от этих воспоминаний, он представил себе, как пламя меча разгорается, становится мощнее и жарче. Феурог лишь сильнее ухватился за меч, и сталь начала гнуться. «Сгори, – думал Аннев, сохраняя ледяное спокойствие. – Расплавься. Умри!» Клинок ярко вспыхнул, пальцы феурога оплавились и отвалились. Монстр издал душераздирающий крик, извергая потоки крови и жидкого металла. Аннев надавил на рукоять: раскаленное добела лезвие с шипением рассекло нижнюю челюсть, горло и грудную клетку, выпустив наружу кишки из железа и камня, и чудовище повалилось на землю, испустив дух. Так-то! Аннев, торжествуя, обернулся – и увидел Эдрею. Женщина лежала на трупе своего мужа. Какой-то феурог, направляясь ко второму отряду оборонявшихся, перерезал ей горло. Аннев, ругаясь про себя, начал искать глазами Титуса. Как это вышло? Они ведь все предусмотрели. Тут он увидел, что Титус сцепился с монстром, у которого вместо рук были топоры. Феурог остервенело колотил ими по магическому щиту, а тот выдавал в ответ лишь искры да вспышки – отчего-то в руках маленького стюарда магия артефакта проявлялась не в полную силу. Титус отступил назад, чтобы поправить щит. Сейчас его волновало лишь одно – как бы отбиться от одного монстра, а сдержать натиск десяти, а то и больше, что рвались к отряду Лорна и Рафэлы, ему было попросту не под силу. «Мы проигрываем. – Аннев посмотрел на тела Грейсика и Эдреи, чувствуя, что потерпел поражение. – Тактик из меня хуже, чем из Фина. Их слишком много. Мы выдыхаемся». Выдыхаемся. Внезапно в памяти всплыла их беседа с Содаром: «– Почему я всегда устаю раньше? Это нечестно! – Нет, честно, потому что ты об этом прекрасно знаешь. Вместо того чтобы дать мне возможность пустить в ход свое преимущество, ты должен был меня подавить. Закончить бой до того, как он начался. Ты понял?» Теперь он понял. Аннев поднял пылающий фламберг над головой, низко присел – и прыгнул. Благодаря волшебным сапогам он высоко взлетел, пронесся по воздуху и приземлился в толпе феурогов, теснивших группку отчаянно оборонявшихся людей. Монстры тут же переключили свое внимание на одиночку, посмевшего отделиться от своих. Даже те трое, что ринулись было к Титусу, вернулись, соблазнившись более легкой добычей. Аннев снова почувствовал странное покалывание в левой руке, но на сей раз не просто отметил про себя этот факт – он сосредоточился на самом ощущении, позволил себе в нем раствориться… И почувствовал, как тело наливается силой, а сознание раскрывается, впуская в себя магию. Плащ из кожи детеныша дракона. Устойчив к высоким температурам и огню. Незначительная защита от внешних повреждений. Аннев накинул на голову капюшон. Пылающий меч. Лезвие закалено магией, необычайно острое. Аннев направил в клинок весь свой гнев, и пламя приобрело едва различимое глазом фиолетовое свечение. Тут в его сторону метнулся великан семи с половиной футов роста и с косой вместо руки. Аннев резко увернулся и ударил феурога по стальной конечности. Магическое лезвие беспрепятственно прошло сквозь металл и плоть – и отсеченная рука-коса упала на землю. Существо качнулось, на мгновение потеряв равновесие, и ошалело уставилось на обрубок. Остальные феуроги начали окружать Аннева. Они выли, взрывали ногами землю и ударяли друг о друга мощные кулаки из стали и камня. Воздух наполнился отвратительным лязгом и скрежетом. Аннев, не сбавляя скорости, вонзил пылающий фламберг в промежность великана и рассек его надвое. Одна половина со шмяканьем повалилась влево, другая – вправо. Феуроги разом умолкли, в изумлении распахнув пасти. Прошла секунда. Вторая. А потом все разом они бросились на Аннева.