– А что делать? Скажите, что делать? Отчаяние захлестнуло Эльгу. Не вышло из нее мастера. Впору пойти и утопиться где-нибудь. Все лучше… – Во-первых, – господин Некис слегка отстранил девушку от себя, – я полагаю, надо поесть. – Я не хочу! – замотала головой Эльга. – Это не обсуждается. Сист! Воин вынырнул из темноты с обмотанным тряпицей горячим горшком, словно до этого, ожидая команды, грел его на огне. А может, и грел, с него станется. Другой воин поставил коротконогий столик. Господин Некис незаметно обзавелся стулом, Эльге подготовили лавку. – Садитесь, госпожа мастер. Сист водрузил горшок на стол и снял крышку. Пар, вырвавшись, ударил вверх, в ночь, запахло запеченным мясом. Эльга вздохнула, утирая слезы. – Я на самом деле… – Сист, – оборвал ее господин Некис, – скажи мне, госпожа мастер хорошо выглядит? Вопрос застал Систа врасплох. Он надул щеки, посмотрел на Эльгу, затем на командира, раскрыл рот и не сказал ничего. Господин Некис счел нужным направить на него свет фонаря. – Сист. – Да, – отозвался тот. – Как выглядит госпожа мастер? – Хорошо. – А круги под глазами? – Их почти не видно. – Тьфу на тебя, Сист, – огорчился господин Некис. – Утром десять раз обежишь вокруг лагеря. В панцире. Можешь идти. – Да, командир. Сист поклонился и пропал. – Запугали вы его, – сказал господин Некис. – И выглядите вы плохо. – Все равно я не справилась, – уныло сказала Эльга. – Серьезно? Господин Некис поставил фонарь у забора так, чтобы он освещал творение мастера, и, вернувшись к девушке, уселся на стул. – Давайте посмотрим вместе. Садитесь. Эльга опустилась на лавку. Ружи и Башквицы таращились на нее. В неверном свете фигуры их мелко смещались то вправо, то влево, и казалось, будто они ерзают в нетерпении. Отвернется Эльга, и они наконец займутся привычным для себя делом – сместятся к середине, к доске, на которой делит их мир межа, и схлестнутся с соседями изо всех своих лиственных сил. – Ружи, кажется, вполне получились, – повернув голову, негромко сказал господин Некис. – Разве они не похожи на живых людей? – Слишком похожи. Как и Башквицы. – Возможно, – согласился господин Некис и протянул руку: – Дайте-ка мне мяса. – Зачем? – Я не собираюсь делать ничего необычного. Я просто проголодался. – Простите. Эльга запустила руку в горшок. Внутренности его дышали жаром. Она осторожно ухватила кусок мяса сверху. И на полпути к ладоням господина Некиса он чуть не выскочил у нее из пальцев. – Ай! – Горячо? – Да. – Сист старался. Господин Некис так вкусно впился в мясо зубами, что Эльга невольно сглотнула слюну. В животе у нее заурчало. – Не смотри, – сказал, шумно жуя, господин Некис. – Присоединяйся. – Я чуть-чуть, – сказала Эльга. Но кусок в пальцы попался с целую ладонь. Показалось, будто лица и Башквицев, и Ружей завистливо вытянулись. Минут пять они оба жевали и запивали мясо ягодной водой, потом господин Некис попросил добавки из горшка. В небе плыла дымка, сквозь нее посверкивали звезды, в темноте горели пятнышки фонарей и далеких окон. Двигаться не хотелось, хотелось сидеть, вытянув ноги, медленно отдаваясь усталости. – Что я вижу? – спросил господин Некис, уполовинив второй кусок. – Я вижу, что осталось совсем немного. – Они ненавидят друг друга, – сказала Эльга. – И я не могу это изменить. – Разве? – Я не знаю как. – Тогда смотрим дальше. Разобравшись с мясом, господин Некис облизал пальцы. Какое-то время он неподвижно изучал букет, затем встал, подошел к забору вплотную, всматриваясь в лиственный узор – руки за спиной, голова чуть набок. – М-да. – Он снова сел. – Кажется, никакой разницы. – Что? – Никакой разницы с живыми, говорю. Слова те же, лица те же. Ружи и Башквицы. Эльга выпрямилась. – Ой! Мысль сверкнула в мозгу, будто Киян стукнул копьем по темечку. Ах! Она вскочила с лавки. Где сак? Где сак? – Господин Некис, посветите мне? – С удовольствием. Наполовину опустевший негодяй нашелся у палатки. Листья в саке растревоженно зашелестели. Что? Как? Мы уже спим! Мы не готовы! Нам снилось общее дерево! Госпожа мастер, хозяйка, дай поспать. Эльга едва не рассмеялась. Пальцы зудели, пальцы требовали работы. В груди остро и сладостно подсасывало. Ах, мои дорогие, сказала она листьям, мы сейчас будем спасать людей от них самих. Понимаете, насколько это важно? Так что взвихрите жилки и приготовьте черенки. – Господин Некис, с левого края. – Пожалуйста. Свет, качнувшись, переместился с центра на Башквицев. Старухи зажмурились, близнецы раскрыли рты. – Надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал господин Некис. – Понимаете, нет разницы! – повернулась к нему Эльга, блеснув глазами. – Нет никакой разницы! Вы были правы. – Что? В каком смысле? Возглас канул в ночи. – Я свечу, да? Если господин Некис и пытался добиться ответа новым вопросом, то успеха не имел.