Мастер, отступив от панно, села рядом с девочкой. Светлые ее волосы были мокрыми, щеки и шея блестели от пота. – А ведь красота, – сказала она. Эльга нехотя кивнула. – Хочешь отказаться от этого? – повернула голову Унисса. – Я все равно так не смогу. – Почему? Сможешь. Дай-ка молока. Эльга, потянувшись, сняла со стола пузатый кувшин. – Вот, мастер Мару. Унисса накрыла ее пальцы своими. – Так что скажешь? Эльга опустила глаза. – Простите. Обида еще свивалась где-то в горле, но была совсем маленькой. – Быть мастером очень непросто, – сказала Унисса тихо, – но листья – это как дети, они продолжение твоих рук, часть твоей души, крови, жизни. Ты можешь злиться на них, спорить с ними, призывать к порядку, но ненавидеть… От слов мастера Эльга ощутила, как у нее начинают гореть уши. – Это как ненавидеть свои пальцы. Свой рот, – продолжила Унисса, – сердце, нос, брови. Дом, родных. – Но если у меня ничего не получается… – прошептала Эльга. – Терпи и пытайся. – Я устала. – Я понимаю, девочка, – мягко сказала Унисса. – Но другого пути у меня для тебя нет. Знаешь, что говорил мне мастер Крисп? Что лучший лист для букета всегда находится на вершине дерева и хочешь не хочешь придется туда забраться. Мастер сделала несколько глотков из кувшина. – Будешь молока? Эльга мотнула головой. – Все равно поешь что-нибудь. Унисса сунула ей в руку половину сухой лепешки. Девочка, вздохнув, откусила совсем чуть-чуть. – Мне мешки подавать? – тихо спросила она. – Нет, – сказала Унисса, – займешься первым слоем. Этот букет-панно мы сделаем вдвоем. – Вы шутите? Мастер Мару заломила бровь. – Ты не хочешь? – Очень хочу! – горячо заверила ее Эльга. – Но я, наверное, напорчу. Вы же видели мой первый букет! Унисса улыбнулась. – Ну, думаю, это достаточно простое задание. Не легкое, но простое. Поняла? Главное, старайся, чтобы листья держались в границах местечек. Делай пышную подушку, не страшно, я потом умну. И еще – у нас очень мало времени. – Хлопнув ладонями по коленям, женщина встала. – Так что, ты готова? Эльга торопливо запихнула в рот остатки лепешки. – Фа! Мастер Мару рассмеялась. – Тогда вперед! Бери правый край и отсыпай Кранужан, Живцы и Гарь-Поле. Только смотри, потихоньку, одно местечко за другим, не перепутай. – Да, мастер Мару! Эльга, подпрыгнув, свалила на себя мешок с биркой «Живцы». – Осторожнее, – сказала Унисса. – Он легкий! Листья в мешке настороженно шептались между собой. Кто такая? Что ей надо? Неопытная девчонка-то, безрукая совсем… Эльга только засопела. Нет, она не собиралась с ними спорить. У нее – дело. И вообще, глупые листья слушать – только время терять. Она сбегала к столу, посмотрела карту. Ага, вот где Живцы, раскинулись понизу до правого края. Ух, большие, просто кошмар, двух мешков не хватит. Кранужан выше, а полумесяц Гарь-Поля липнет к Дивьему Камню. Руку – в мешок. Как поживаете, Живцы? Глубже, глубже – и листья облепили кожу до локтя. Даже вытаскивать было боязно. Держитесь там? Эльга вдохнула. Рука появилась из мешка вся, словно ветка, поросшая зеленью. Липа, береза, овсюг. Стебельки травы и мятые бутоны полевого цвета. Так, теперь, наверное, надо как-то переместить… Эльга поднесла руку к панно. Листья держались плотно, как чешуя. Слышалась их напряженная вибрация, кожа от них зудела. Ш-ш-шрыш-шыр-шыр. – Мастер Мару, – обернулась Эльга. – Стряхивай, – сказала Унисса, откусив у листа непослушный черенок. – Резко, как воду с пальцев. И направляй сердцем. Листья поймут. – Да, мастер Мару. Эльга искоса посмотрела на панно. Дерево сделалось узорчато-лиственным, с прихотливыми трещинками, в золоте нанесенного воска. Что ж, готовьтесь, Живцы. Р-раз. Согнутая в локте рука выпрямилась, и листья посыпались горизонтально, словно только того и ждали. Они втыкались в дерево, будто железные пластинки, и формировали ряды. Десяток или два упали, не удержавшись, но остальные застыли плотным, зубчатым, подрагивающим строем. Унисса, отклонившись, посмотрела на результат. – Очень хорошо, Эльга. Продолжай. – Да, мастер Мару. Эльга снова сунула руку в мешок. Листья теперь облепили ее быстрее, охотнее, сами торопились попасть на панно. Понятно, каждому хочется поучаствовать. Еще и передерутся. Уступите, подвиньтесь, мы, дубовые, всегда первые… Фыр-р-р – полетели, проникая, прорастая в узор, поднимаясь новым рядом. Заползший за границу Живцов отросток Эльга смяла в ладони. Почудился жалобный писк. Простите, простите! – покаянно подумала она и разжала ладонь. Ветер снес мятые трупики за столбики веранды. Еще! Только уже внимательней, чтобы ни один лист не пропал зазря. Вспухала, прорастала диковинным ворсом зелень, Живцы обретали объем и цвет. Мешок пустел на удивление быстро. – Так, – объявилась рядом Унисса, – замечательно. Теперь отдохни. Пить не хочется? Эльга мотнула головой.