Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 23 из 127 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну-ка, возьмите и разжуйте. – Вы уверены? – Сядьте в кресло, – сказала эконому Унисса, – разорвите листья надвое и жуйте. – О, если бы это был яд! – вздохнул Канлик, послушно опускаясь на лавку. Несколько мгновений он медлил, вертя листья перед глазами, затем, сложив их пополам, сунул в рот. – Жуйте. – Фую. Эконом задвигал челюстью. Взгляд его обратился в себя. Голова склонилась набок. – Кифленько, – произнес он и тут же заснул. Лицо его разгладилось и порозовело. – Что ж, давай закончим с границами, – сказала Унисса ученице, вновь вставая на лавку с ногами. – Готова? – Да, мастер Мару, – сказала Эльга, разворачивая карту. До темноты они успели наметить большую часть местечек. Им осталось обозначить лишь Гарь-Поле, которое должно было изогнуться полумесяцем справа, и поправить границы самого Дивьего Камня, но Унисса сказала, что на сегодня хватит, кончено, она просто валится от усталости. Они зажгли фонари. Завозился и проснулся господин эконом. Потом прибежал мальчишка с кухни и принес корзину с ужином – завернутые в тряпицы для сохранения тепла горшки с мясной похлебкой. Вчетвером они долго смотрели на панно. Оно мягко отражало свет и казалось расколотым по прочерченным палочкой линиям. Мальчишка, старше Эльги года на два, на три, так и застыл с открытым ртом. – Сколько еще? – спросил Канлик. – Две недели, – ответила Унисса. – Невозможно. Шесть дней. – Я попробую. Путь с холма в гостиницу напрочь выпал у Эльги из памяти. Только что темнели и пахли листьями мешки, густели сумерки за перилами беседки, и вдруг под ногами уже ступеньки гостиничной лестницы, а впереди поднимается мастер Мару, сворачивает по коридору в свою комнату. И совершенно непонятно, был ужин или обошлось без него. Кошмар. Как разделась, как легла, Эльга тоже не помнила. Помнила только, как, проснувшись, сходила на ночной горшок. В ушах постоянно шумело и шуршало, в глазах рябило, а знак, поставленный мастером, чесался и зудел. Возможно, конечно, что так проклевывались грандальские умения, но им, кажется, было еще рано. Просыпаться не хотелось никак. Сквозь сон слышалось, как кто-то ходит по комнате, что-то говорит, впускает в распахнутое окно распаренный воздух, но едва разлепленные глаза тут же смыкались, а сладкое небытие притягивало голову к подушке. – Эльга. Эльга! С нее сдернули одеяло, встряхнули и поставили на ноги. – Я не хочу, – скривила губы Эльга. Но твердая рука не дала ей упасть обратно в постель. – Эльга! У нас не времени. – Я сплю. – Тогда просыпайся, – сказала Унисса. Она сунула платье в пальцы ученицы. – Одевайся. – Я вам что, лист в мешке? – Именно. И лист живой, а не мертвый! – А можно завтра? – Нет. – Ненавижу листья! – Что? Шлепок ладонью по щеке вышел хлесткий, неожиданный. Слезы так и брызнули у Эльги из глаз. – Мастер Мару! – вскрикнула она. Щека запульсировала жаркой болью. Но еще больше было обидно. Что она сказала-то? Подумаешь! – Одевайся! – ледяным тоном произнесла мастер. Эльга стояла не двигаясь. Мутная слеза, скользнув с подбородка, расплылась кляксой на половой доске. – Я жду тебя, – отрывисто сказала Унисса и вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Эльга еще поплакала, но руки знали свое дело – ослабили ворот, вскинули платье и просунулись в рукава. – Ненавижу! – повторила Эльга. Озадаченно прошелестел сак. – Да! – выкрикнула Эльга. – И тебя тоже! Всем вам чего-то надо от меня! А я… я же не грандаль, я еще никто! Она затянула концы платка на голове так, что голова чуть не лопнула. С подоконника с холодным презрением на нее посмотрел неудавшийся букет с Дивьим Камнем. Кромки нескольких листьев уже отстали и завернулись, превращая работу Эльги в унылую и мрачную картину. – Сам дурак! – сказала ему Эльга. Букет ответил высокомерным «кх-м». Ему, с высоты его уродства, простое «дурак» виделось чуть ли не похвалой. Всего лишь дурак! Эльга вышла, потом вернулась и положила букет Камнем вниз. В наказание. Униссы не было ни внизу, в зале, ни во дворе, и девочка, скрепя сердце, побрела к дворцу энгавра, а потом по тропке на вершину холма в одиночку. Щека уже не горела, но злой огонь еще копошился внутри, как неугомонные листья в саке. Вода из трещины Дивьего Камня не текла. – Ну наконец-то! – сказала Унисса, обнаружив ученицу, заглядывающей через перила. – Помогать будешь? Она сидела на корточках. Вокруг нее громоздились в мешках Покосы и Симанцы. Эльга мотнула головой. – Что ж, обижайся сколько хочешь, – сказала мастер. – Но есть вещи, которые говорить просто нельзя. – Ну и пусть, – буркнула Эльга. – А я сделаю дождь. Эльга промолчала, потом забралась в беседку и села на скамью. Мастер выгребала из мешков листья и кидала их на панно. Колючими, косматыми пятнами они застывали в пределах местечек, и Унисса уминала их в нужные границы, подрезала, подворачивала и придавала пальцами нужную форму. Эльга пересела, чтобы видеть лучше. – Позавтракай, – сказала Унисса. На месте деревянных плиток, отведенных под Покосы и натертых воском, скоро появилась бугристая листвяная масса, пухлая, но не выступающая за высоту поребриков. Две трети нового мешка – и масса приобрела очертания и рельеф. Эльга неожиданно разглядела холмики и низинки, сухое русло речки из темных, прогнутых листьев, леса и перелески, тонкие ниточки тропок, деревушки и одиноко стоящие домики. Полосками растянулись луга, желтел и вился стремящийся в сторону центральных плиток широкий тракт. Унисса не разгибалась, рука ее ныряла за листьями, доставала их, и они тут же шли в работу, теряли зубчики и черенки и становились частью букета. Покосы обрастали деталями, которых не было на карте, но Эльга почему-то не сомневалась, что они были в действительности. Вот похожий на рыболовный крючок овраг, вот стога, вот охотничьи домики в глубине леса. – Ф-фу-у!
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!