Но тут же опроверг свои слова, потому что поставил на пол и покрыл поцелуями ее лицо. Лесса не отстранялась. Наоборот, потянулась ко мне, обвила шею руками. Возможно, мы делали глупость. Только наша жизнь могла оборваться в любой момент. Кто знает, что придет в голову Вендену или королю Затрии? Не хочу ни о чем жалеть. И, судя по отклику Лессы, она тоже жалеть не желала. Прижималась сильнее, гладила мои плечи, грудь. Она была смешная и такая живая, что рядом с ней я тоже чувствовал себя более живым, чем за последние восемь лет. – Эд… – Лесса на мгновение прервала поцелуй. – Я нашла твое письмо. Вот теперь отстранился я. Стало неловко, потому что тогда, когда его писал, я был почти уверен, что умру. И сейчас я бы предпочел забрать конверт назад. – Ты… написал там правду? – осторожно спросила она. – Конечно. Я не бросаю слов на ветер. – Тогда… – Я люблю тебя, Лесса. Да, мне это не нравится, потому что никто не знает, что нас ждет впереди. Но глупо отрицать очевидное. Я тебя люблю. – И я тебя. – Лесса доверчиво прильнула ко мне, сама потянулась за поцелуем. Провела пальцами по маске. – А другого способа точно нет? – Пока не придумал. – Подумай. Я хочу видеть твое лицо. Я опустил ее на кровать. Теплая, удивительная. И за что мне она? Или точнее, за какие проступки ей я? – Люблю тебя, Эдмонд Фердинанд Лауэр, – шепнула Лесса. – И я тебя, Алессия Адано. Люблю. Уже вечерело. Мы лежали рядом под тонким одеялом и смотрели, как на мир опускается тень. Лесса прильнула к моему плечу и вырисовывала пальчиком узоры на груди. Я же чувствовал себя снова цельным, а не разобранным механизмом, в котором не хватает деталей. Но я должен быть с нею честен до конца. – Лесса, я завтра пойду на казнь. – Что? – Она приподняла голову. – Нет, Эд! Не надо! – Надо. Я должен. Этот человек заплатит по моему приговору. – Нет, по моему. – Тьма принадлежит мне. Здесь не о чем спорить, не находишь? – И не собиралась, но тогда я пойду с тобой. – Я бы этого не хотел. Только разве тебя можно отговорить? – Нельзя, так что не пытайся. – Лесса украдкой вздохнула. – Я знала, что ты решишь нечто подобное, но не понимаю, зачем тебе себя мучить. Ты и так слишком дорого заплатил за несправедливый суд. – Мне это необходимо. Понимаешь? Я хочу понять для себя, куда дальше идти. А для этого надо покончить с прошлым. Лесса кивнула и прижалась сильнее. – Ты справишься. Иначе и быть не может. Нет, не так. Мы справимся. Выжили в телах друг друга. Разве стоит отступать теперь? – Ты забавная, – сказал ей. – Но ты права. Она действительно была права. Вот только мне хотелось верить, что худшее позади. Верить. А знал я совсем другое – что наши неприятности никуда не делись, затаились на пару дней, пока кто-то умирает за меня. И ждут, когда пробьет их час. Глава 39 Казнь Алессия Меня трясло. С самого утра трясло, как в лихорадке, поэтому я старательно избегала Эда. Он заметит сразу и запретит идти с ним. Если надо, посадит под замок, в этом не приходилось сомневаться. Поэтому я пряталась по углам и молила богов, чтобы не нашел. Феон сказал, что казнь назначили на полдень, и мне то казалось, что полдень не наступит никогда, то – что он приближается слишком быстро. Да я с ума сойду раньше! И лишь иногда сквозь этот мрак лучиками пробивались события вчерашнего дня. Я улыбалась, вспоминая слова Эдмонда, которые уже не ждала услышать. Кстати, Тьма была страшно недовольна и выражалась так, что у меня алели уши, но маска действовала. Все-таки Эд был великим магом, даже без силы Тьмы. Иногда где-то в глубине души занозой грызла мысль, что все это – лишь благодарность за спасение. Не Эд ли говорил, что хочет сначала достичь некой определенности, а потом уже разбираться в чувствах? Но было письмо. И написано оно было до того, как я устроила побег из тюрьмы. Значит, он не лгал. Наконец до казни остался всего час. Эд спрятал в потайной карман плаща маску – на всякий случай, сосредоточился – и вместо любимого мужчины рядом появился незнакомый остроносый тип с мышиными глазками. – Не люблю, когда ты так делаешь, – сказала ему. – Я тоже. Поэтому лучше маска. Но раз уж наши средства ограничены, пришлось. До площади решили добираться пешком. На этот раз друзья оставили нас вдвоем – Феон порывался было пойти, но его остановила Конни. И правильно сделала. Зачем смотреть на чью-то смерть? В этом нет ничего привлекательного. По крайней мере, для меня. Всю дорогу до площади Эд молчал. Я шла с ним под руку, но тоже не проронила ни слова. Только встревоженно наблюдала, как краски покидают его лицо. Ему было тошно, но он все равно туда шел. Зачем? Чтобы, как и говорил, расставить все точки? Я обещала себе, что не позволю ему делать глупости. Не позволю закрывать собой все бреши в Виардани. И минувший день дал мне это право. Я просто хотела, чтобы Эд был счастлив, он это заслужил, что бы там ни думали жители нашей страны. Шум толпы на площади был слышен издалека. Я и не сомневалась – все-таки казнить должны были не абы кого, а самого канцлера Виардани. Мне хотелось бы остаться где-нибудь с краю, но Эд шагнул в толпу. Видимо, он призвал Тьму, потому что толпа расступалась перед нами. Люди будто сами не понимали, что делают и почему уступают дорогу, а мы уже оказались почти у эшафота. Осужденному, вопреки традиции четвертования должны были отрубить голову. – Все хорошо? – единственное, что спросила у Эда за все это время. – Да, – тихо ответил он. Я опустила голову. Оказаться бы на краю земли, но сама вызвалась. Значит, надо терпеть до конца. Толпа пришла в волнение – на балконе появился король. Балкон располагался ближе других к месту казни, чтобы его величеству все было видно. Венден тоже казался измотанным. Еще больше, чем тогда, в кабинете. Сколько еще он сможет сдерживать демона? И стоит ли рассказать об этом Эдмонду, если Тьма не сказала? Загудели трубы. Раздался мерный бой барабанов, и показалась телега. Заключенный стоял на коленях – точнее, ему помогали стоять стражники, иначе, уверена, он рухнул бы замертво. Маска надежно скрывала лицо и создавала иллюзию. Из тех участков кожи, которые не скрывало серое рубище, ни один не остался здоровым. Кожу покрывали страшные ожоги, а местами виднелись едва запекшиеся раны. Я сжала локоть Эда. Он не отрывал глаз от жуткого зрелища. А на меня внезапно накатил такой ужас, что я едва могла стоять на ногах. Узника втащили на эшафот. Палач уже ждал – высокий, в черном балахоне, он проверял остроту топора. – Жители Виардани, – зазвучал зычный голос кого-то из судейских, – сегодня на ваших глазах свершится правосудие седьмой ступени Эдры для Эдмонда Фердинанда Лауэра. Это уж точно. Казнь не только для этого несчастного, но и для Эда. – Он признан виновным в убийстве принцессы Затрии Шейлы, невесты милостью богов короля Виардани Вендена Первого. Приговор должен быть приведен в исполнение немедля. Раздалась барабанная дробь. Узника подтолкнули вперед – он не сопротивлялся. Как вдруг раздался истошный женский крик: – Стойте! Кричали с такой силой, что было слышно даже сквозь гул толпы. Я не сразу заметила хрупкую женскую фигуру под королевским балконом. Зато Эд сжал мою руку до боли, и с губ его сорвалось: – Мама. Это его мать? Он рванулся вперед. Я едва успела его перехватить. «Тише, тише, – позвала мысленно, прося Тьму передать ему мои слова. – Тебя ведь пытаются выманить! Разве ты не понимаешь?» «Нет, Лесса. Пусти!» Но я держала, а темноволосая женщина в темно-синем платье, больше похожая на какую-нибудь из древних королев, сошедших с полотен, протягивала руки к Вендену: – Ваше величество, я прошу вашего помилования для моего сына. Вы ведь знаете, что он не виноват. Так почему? – Уведите ее! – приказал Венден, отворачиваясь. – Нет! – Женщина рванулась вперед. – Вы не можете так поступить! Иначе какой вы тогда король? Если жертвуете теми, кто предан вам, в угоду гордыне, однажды наступит день и час, когда вам некем будет жертвовать. И что тогда, ваше величество? – Эта женщина безумна. Отведите ее во дворец, – громче произнес король. Стражникам наконец удалось перехватить госпожу Лауэр, но увести ее с площади смогли с трудом. Последнее, что я услышала, – проклятия, которые она призывала на голову Вендена. А вот сам Эд был белее мела. Его руки дрожали. Я прижалась теснее, вцепилась в него изо всех сил. Снова забили барабаны. Палач взмахнул топором – и голова покатилась по эшафоту. Я отвернулась. Сильно тошнило, голова кружилась. Но, наверное, я была слишком дурным человеком, потому что думала не о том, кто только что потерял жизнь, а о своем любимом. – Идем, – увлекла его за собой. – Здесь нам больше нечего делать. К моему удивлению, Эд послушался. Он будто не понимал, что происходит вокруг. Заметила, как начали светлеть его волосы, а затем в них появилась рыжина. Черты лица тоже неуловимо менялись. Я ускорила шаг, стараясь как можно скорее вывести его из толпы. Но теперь никто не торопился расступаться. Наоборот, будто нарочно попадались на пути. «Тьма! Сделай что-нибудь!» – попросила я. «Если сделаю, части людей на площади не станет. Эд меня не контролирует». Но люди уже и сами потянулись прочь. Некоторые, наоборот, рванули к эшафоту, надеясь достать часть одежды казненного – для магических ритуалов. Я увлекла Эда в какую-то нишу между двумя домами, раз уж выбраться с площади было нельзя, обняла, закрыла собой. – Успокойся, – шептала, осторожно прикасаясь к плечам. – Все позади, слышишь? Надо просто взять себя в руки и уйти. – Уйти? От себя не уйдешь, – раздался хриплый ответ.