Феон вошел в комнату уже полностью одетым и в маске. При нем был меч и кинжал, мне он также протянул кинжал. Правда, я не особо умела им пользоваться, но все-таки спрятала под одежду. Сама я переодеваться не стала. Скромное платье, накидка – так и должна выглядеть помощница лекаря. Только захватила корзиночку с мазями, чтобы не возникало вопросов. – Идем, – едва слышно сказала Феону. Мы вышли в предрассветный мрак. Было холодно и темно, я куталась в накидку, стараясь сохранить крупицы тепла. Лекаря решили ждать неподалеку от тюрьмы – но на достаточном расстоянии, чтобы нас не услышали стражники. Замерли в нише, образованной двумя домами. Сколько же придется ждать? Сама затея казалась безумием. Но не безумной ли я была, пойдя к королю Виардани? Не безумие – сама моя любовь? Сердце пропустило удар. Эд, я скоро буду рядом! Наконец в конце улицы появилась сгорбленная фигура. Лекарь шел медленно, наверняка поминая последними словами тех, кто вызвал его посреди ночи. Интересно, как вызвал? Наверное, магическим письмом, потому что иначе его везли бы в экипаже, а не заставляли брести через весь город. Пора! Феон шагнул, преграждая старику путь. – Вы кто? Что вам нужно? – спросил тот хрипло. – Нам нужен ваш пропуск. – Шеи лекаря коснулся кинжал. – И мы отпустим вас с миром. Утром. – Побойтесь богов! Я – лекарь, иду… – Мы знаем, куда вы идете, господин Митрини. – Я замерла рядом с Феоном и взглянула старику в глаза. – Сейчас вы передадите пропуск моему другу, а сами пойдете домой, ляжете спать и забудете, что вас вообще кто-то вызывал. – Да, конечно, – сонно ответил он, протягивая Феону серебряную табличку. – Я, пожалуй, пойду. И поплелся в обратную сторону. – Как ты это делаешь? – в изумлении спросил Феон. – Подарок Эда. Моя магия выросла, а старик магически не так уж силен. Все, жди здесь, я пошла. И, прежде чем Феон успел возразить, я помчалась к зданию тюрьмы. Уже подойдя ближе, замедлила шаг, чтобы восстановить дыхание, и к воротам подходила достаточно степенно. Постучала. Перед глазами от волнения плясали круги. Наконец лязгнуло, открываясь, окошко. – Кто? – поинтересовались изнутри. – Я – Мария, ученица господина Митрини. Вы вызывали его… – Его, не тебя, крошка. – Он болен, не встает с постели. У меня есть пропуск, можете взглянуть. – Прости, девочка, – ответил стражник. – Тюрьма – не место для посторонних. Значит, обойдемся без твоей помощи. – Как это? – я едва не задохнулась от возмущения. – Вы хотите потерять особо важного заключенного? Что скажет его величество? Он ведь лично назначил господина Митрини. А мой учитель стар, что поделаешь. Кажется, за воротами совещались. Затем скрипнули засовы. – Пропуск, – потребовал тюремщик, высокий полноватый мужчина в серой форме. – Вот, – я протянула табличку. – Не подделка. Что ж, проходите, госпожа Мария. Только не потеряйте сознание. Нашатыря нет. Все настолько плохо? Внутри похолодело. Я едва чувствовала, как переставляю ноги. Тело онемело, во рту пересохло. Мы опускались все ниже, туда, в подземелья. Дышать стало нечем, голова закружилась. – Эй, вы в порядке? – обернулся тюремщик. – Да, в полном. – Взяла себя в руки и ускорила шаг. Наконец мой провожатый остановился перед тяжелой, массивной дверью. – Здесь, – почему-то шепотом сказал он. – Разговаривать с ним запрещено. Делай свое дело. Затем трижды постучишь, я тебя выпущу. И давай быстрее, хорошо? – Постараюсь, – ответила я. Дверь медленно, нехотя открылась. Я шагнула в камеру – и в нос ударил запах сырости. В полумраке я едва разглядела Эда. Он лежал у дальней стены, неподвижно, будто мертвый. Нет, пожалуйста! Кинулась к нему, с облегчением уловила хриплое, тяжелое дыхание. Живой! Только он немногим отличался от мертвого. Прикоснулась к щеке – от его кожи шел жар. Негодяи! Ненавижу! – Эд, – позвала тихо. – Эд, хороший мой. – Лесса? – Не голос, а хрип. – Да, да, – склонилась над ним, вливая целительную энергию. – Это я. – Хватит… хватит уже… мерещиться. – Что? – На миг замерла. – Нет, Эд, это я, настоящая. – Я слышу это в сотый раз за ночь. И он с трудом повернулся на другой бок. Я не знала, что делать. Ожидала чего угодно, только не этого. Как его убедить? – Эд, – прикоснулась к плечу, – это я. Разве ты не чувствуешь мою магию? – Нет, я вообще ничего не чувствую, – ответил он. – Убирайся! – Я пришла за тобой. И без тебя не уйду. Эд все-таки обернулся. Он смотрел на меня так, что становилось не по себе. В его всегда ясных глазах застыла боль. Такая глубокая, что стало страшно. Я осторожно коснулась его волос, провела по щеке. Милый мой, любимый, как же так? Что они натворили? – Ты не исчезаешь. – Как я могу исчезнуть, если настоящая? – Едва удерживалась, чтобы не закричать. – Эд! Прикоснись ко мне. Я – не химера, не иллюзия, не твой бред. Я – Алессия Адано из Аури. – Тогда что ты здесь делаешь? – Помогаю тебе сбежать. Эд с трудом сел. Я едва удержалась, чтобы не помочь ему – но он бы потом разозлился. Потянулся ко мне. Его руки были намертво скованы, пальцы побелели. Прикоснулся. Холодно… – Лесса? – В глазах вспыхнуло понимание. – Лесса! – Да! – обняла его, и он застонал от боли. – Прости, прости. Эд, нам надо уходить. Времени мало. – Ты с ума сошла. – Он отодвинулся. – Лесса, ты просто сошла с ума! Немедленно уходи. – Без тебя не уйду. – Я не могу. – Можешь! – твердила в ответ. – Мог бы, не попал бы в тюрьму. Затрия… – К демонам Затрию, Эд! Идем скорее. – Нет! – Какой же ты упрямый! Мне что, силой тебя заставлять? – Только попробуй! И как мы вообще будем отсюда выбираться? – С помощью Тьмы, – ответила я. – Я ее не чувствую. Я вздохнула и сняла с него маску – резко, чтобы не успел остановить. Тьма тут же всколыхнулась вокруг его тела, ощутимо задрожал воздух. И вдруг все стихло. «Спасибо, Лесса». «Рада тебе, Тьма». «А я вам обеим не рад!» – Эдмонд! – снова потянулась к нему. – Что? – Эд отшатнулся. – Лесса, я знал, на что шел, и если я должен умереть, чтобы остановить Затрию, я это сделаю. «Он не пойдет, он упрямый». «Тьма, я все слышу». Не пойдет? Я могла предвидеть что угодно, только не это! – Хорошо, – опустила голову, будто смирившись. – Не пойдешь, значит, я остаюсь с тобой. – Нет!