– Ты слышал, Кессель, – я снова обернулся к главному служащему. – Признаешь ли ты свою вину? – Да, – тот опустил голову, поняв, что окончательно пропал. – Почему вы пришли в дом маршала Лейсера? – Хотели ограбить. – Не верю! Или ты говоришь правду, или умирать будешь месяц, клянусь. – Нам приказали. – Кессель едва не терял сознание от страха. – Кто? Кессель молчал. – Ты все равно уже не жилец, но я могу дать тебе быструю смерть. Отвечай: кто? – Граф Лоран Адильи, хозяин этих земель. – Хозяин этих земель – король. А граф Адильи скоро будет болтаться на главной виселице Виардани. Адильи, значит. Соучастник маршала в заговоре. Я подозревал, но ничего не смог доказать. А без доказательств Венден не стал меня слушать. Адильи побоялся, что Феон и его сестра что-то знают? Девушку убили, Феона… должны были казнить, и казнили бы, если б не вмешательство Лессы. Или искали что-то в их доме? Увы, Кессель был только пешкой. Разыгранной картой. – Феон, попроси Лессу найти для меня бумагу. Сын маршала, все еще сжимавший кулаки в бессильной злобе, не сдвинулся с места. – Отдай Кесселя мне, – попросил тихо. – Нет. Он ответит по закону. Бумагу! Феон нехотя ушел в соседнюю комнату, а вернулся с листом и пером. Дело оставалось за малым – подписать приказ о казни Кесселя и аресте его помощников, и я подписал. Печать мне не требовалась – вместо нее всегда оставлял отпечаток тьмы, который нельзя подделать. – Сейчас ты возьмешь этот приказ, – сказал Кесселю, – и вместе с друзьями пойдешь в городскую канцелярию. Если ты туда не дойдешь, я найду тебя даже на краю света, и ты пожалеешь, что не умер раньше. Тьма, проследи. «Я тебе собака, что ли?» – обиженно фыркнула та, но Кесселя и его подручных уже вынесло за порог, а я обернулся к Феону. Тот стоял, привалившись спиной к двери, и смотрел на меня как-то странно. То ли благодарить собирался, то ли бить. – Что-то не так? – поинтересовался я. – Ты приказал его казнить… – Да. Потому что не отдавал приказа ворваться в ваш дом и нанести хоть какой-то вред. Ты не был замешан в заговоре отца. Так зачем? – Ты уверен… уверен, что мой отец… – И Феон опустил голову. – Уверен, – ответил я. – Есть доказательства, и он сам не стал отпираться. Он был храбрым человеком, но безрассудным, увы. Считал, что я плохо влияю на короля и что если избавить Виардани от моего влияния, всем станет легче жить. Феон кивнул. У него будто разом иссякли все силы, и я понимал его. Понимал, как тяжело признавать, что твои близкие оступились, предали то, во что веришь ты сам. Феон до последнего верил, что отца оклеветали, что он не мог быть в числе заговорщиков. Сейчас его вера пошатнулась, и нужно было время, чтобы все расставить по местам. Оставалось еще кое-что, что нужно было сделать. – Покажи мне печать, – потребовал у Лейсера. Тот молча закатал рукав. Всего лишь маленькая капля чужой силы, которая блокировала его магию. И еще одно преступление Кесселя. Я сосредоточился – маска помогала не выпустить больше тьмы, чем следовало. Осторожно коснулся отметины тьмой – и она заискрила, вспыхнула, сорвав болезненный рык с губ Феона, а затем растаяла. Феон схватился за голову – магия возвращалась потоком, не самые приятные ощущения. Я, оказавшись в своем теле, испытывал почти то же самое, но я-то привык. – Вот и все, – сказал Лейсеру. – Сейчас я подпишу помилование для тебя, Конни и Лессы. А завтра вечером я готов с тобой сразиться, как и обещал. – Зачем? – тихо спросил Феон. – Зачем, если ты не виноват? – Ты сам просил. Только давай без магии, я не хочу тебя убивать. Судя по лицу Феона, он вообще перестал что-либо понимать. Ему нужно было время, чтобы сопоставить последние события со своими чувствами, мыслями и эмоциями. А у меня времени как раз не было. Поэтому завтра мы сразимся, чтобы не тянулось из прошлого лишних сожалений и обвинений, а затем я вернусь в столицу Виардани. Прошел в соседнюю комнату. Лесса и Конни сидели на маленьком диванчике и тихо переговаривались. Увидели меня, замерли, будто надеялись прочитать в глазах ответ на все вопросы. – Больше вас никто не потревожит, – сказал я, развязывая дорожный мешок. Достал оттуда особые свитки – я соврал Феону, на его помилование тоже хватит, потому что свитков брал с запасом. Как знал, что пригодятся. Оставалось только написать, что мои друзья признаны невиновными в преступлениях против короны, и все обвинения, как и возможное преследование, будут сняты. Поставил подпись, призвал Тьму – и скрепил свитки темной печатью. Вот и все. – Что ж, могу вас поздравить, – обернулся к друзьям. – С этой минуты вы чисты перед законом Виардани. – Спасибо, – смущенно пробормотала Конни. Феон промолчал, а Лесса поднялась с диванчика и обняла меня. Я все еще не привык к выражению ее чувств. Она будто не стеснялась ни Феона, ни Конни, а мне было слегка не по себе. Рассказал бы Вендену – король бы меня засмеял. Тьмы не боюсь, а обычное проявление эмоций смущает. Я приобнял ее в ответ. От Лессы исходило тепло, и я к нему тянулся. – Что ж, наконец-то можно отдохнуть. – Алессия обернулась к Феону и Конни. – Идем, я покажу ваши комнаты. Теплая вода есть, правда, за время моего отсутствия здесь стало немного пыльно. Мне было плевать на пыль. Уверен, нашим спутникам тоже. Хотелось вымыться с дороги, желательно – поужинать и рухнуть спать. А завтрашний день принадлежит Лессе, как и обещал. Вечером я сражусь с Феоном – и уйду. Как и говорила Лесса, комнат в доме хватило на всех. Конни досталась маленькая спаленка, которая, подозреваю, принадлежала бабушке. Феону – большой диван в жилой комнате. Мне на выбор предложили диванчик в гостиной или хозяйскую кровать. И я так подозревал, что хозяйка дома без меня засыпать не собиралась. Что ж, Лесса была решительной девушкой. Хотя, учитывая, сколько времени мы провели в телах друг друга, нас можно считать почти что родственниками. Поэтому наступил на горло приличиям, согласился и выдворил Лессу из ее же ванной. Которая, кстати, в доме была одна, поэтому ближайшие полчаса выслушал все, что думают друзья о моей тяге к чистоте. Ощущать себя снова цельным было приятно. Может, и хорошо не нести груз печати Тьмы, но я менять ничего не собирался. Тем более что, может, и не придется. – Эдмонд, ты там утопиться решил, что ли? – В очередной раз вопрошал Феон. – Не дождешься, – отвечал я. – Это мы тебя обратно не дождемся, – смеясь, присоединилась Конни. Я улыбнулся. Хорошо, когда рядом те, кто тебя не боится. Быстро же я отвык от всеобщего страха. Придется привыкать снова. Наконец-то покинул ванную комнату, на радость поджидающих под дверью. С кухни доносились приятные запахи – видно, у Лессы были запасы на зиму, и сейчас мы собирались эти запасы съесть. Я вошел на кухню и уселся на расшатанный табурет. Хозяйка хлопотала у плиты – жарила что-то овощное. Наверное, рагу. – Ты бы лучше отдохнула, – сказал Лессе. – Есть хочется, – пожала плечами она. – Ты мое тело что, не кормил? Вроде бы ели вместе. – Ты знаешь, за время соседства со мной у тебя появился зверский аппетит, – пожаловался я. – Смеешься? – Она обернулась. – Смейся-смейся, коварный канцлер. Нехорошо награждать девушку лишними килограммами. – Думаю, тебе это не грозит, Алессия. Лесса улыбнулась и отвернулась. Рядом с ней было уютно и спокойно, будто это было чем-то само собой разумеющимся. Когда я успел к ней привязаться? – Готово, – попробовала Лесса рагу. – Подадите тарелки, ваша светлость? – С удовольствием, госпожа. Я распахнул дверцы скрипучего шкафчика и достал четыре тарелки. Лесса быстро наполнила их рагу – и вовремя, потому что из коридора потянуло травами. Это Феон выбрался из ванной в облаке травяных настоев Лессы. Конни успела вымыться раньше, и теперь мы уселись за накрытый стол. Семейный ужин. «Да, только семейка выглядит как шайка разбойников», – поделилась мыслями Тьма. «Какая разница?» – ответил я. «В общем-то никакой. Приятного аппетита, Эдмонд. И я рада, что ты вернулся». Даже стало стыдно, что я-то Тьме совсем не рад. Но она это знала и так. Хотя мы неплохо сосуществовали. И я даже с ней смирился, но не настолько, чтобы испытывать счастье от ее присутствия. «Зануда». «От зануды слышу». «Попрошу матушку поменять вас обратно». От одной мысли мурашки пробежали по коже, но я постарался не думать о Тьме, а сосредоточиться на рагу. Тем более оно было очень вкусным. Разбрелись мы далеко за полночь. Я дождался, пока Лесса переоденется и скользнет под одеяло. Мне выделили собственное, но раздеваться все равно не стал. Лег с краю, закрыл глаза. Несмотря на усталость, спать не хотелось. – Эд. – Что? – ответил тихо. – Можно, я тебя обниму? Не могу уснуть, а так спокойнее. – Можно, – сам придвинулся ближе и заключил Лессу в объятия. Сразу стало теплее. Тьма боится света. «Не боюсь». «Да ладно». «Спи уже! Я и забыла, что твой разум не отдыхает ни днем, ни ночью». – Хочешь сказать, я ни о чем не думаю? – голос Лессы заставил вздрогнуть. Она что, слышит? – Тьма просто слишком громко говорит. Значит, слышит. Связь между нами никуда не делась. Забавно. – Спокойной ночи, Лесса, – прошептал в пушистую макушку.