Эдмонд улыбнулся. Наверное, теперь эти воспоминания не доставляли ему печали, но, уверена, все было не так просто. – Говоришь, как я стал канцлером? – вернулся он к нашей теме. – Однажды на рынке поймали за руку мальчишку, который пытался утащить что-то с прилавка. Уже не помню что. Мальчишку стало жалко, я его отбил, и мы убежали. Я привел его в ту дыру, в которой тогда ютился, мы как-то разговорились и со временем подружились. А потом я узнал, что мой новый друг – король, которому не сидится в стенах дворца. Его отца к тому времени уже не было в живых, королева требовала от сына повиновения, а повиновение и Венден – понятия несовместимые. Но выбора не было. Вот он сбегал из дворца и развлекался как умел. А мне и было-то всего шестнадцать к тому моменту. Какие развлечения могут прийти в голову двум подросткам? – Город, наверное, от вас плакал, – предположила я. – Именно. А потом случилась эта история с Тьмой… Ты вряд ли помнишь те события, а ведь тогда темные маги хотели свергнуть Вендена и захватить престол. И у них был договор с Тьмой. Тьма была безумно опасна, но я был отчаянный и глупый. Мы с Венденом поспорили. Я сразился с нею, а Венден – с каким-то демоном, которого его враги призвали на помощь. Мы спорили, что если я одержу победу, то Венден назначит меня канцлером вместо того, кто и был зачинщиком заговора. Я победил, забрал у Тьмы часть ее силы. Вторую часть получил кто-то другой. Мы так и не выяснили кто. А третью – видимо, та девушка, с которой мы повстречались в лесу. – Но Венден ведь тоже победил. – Я разглядывала лицо Эда, озаренное солнцем, и даже не узнавала в нем свои черты. – Что получил он? – Мою помощь в одном его очень глупом плане, – усмехнулся Эд. – В результате первым, что я сделал на посту канцлера, стало раскрытие заговора и казнь всех, кто был к нему причастен. Только я этого почти не помню. Тьма не хотела покоряться. Мне казалось, еще немного – и не выдержу. Тогда я впервые надел маску. Так оно и повелось. – Звучит грустно, – заметила я. – Нет, грустно мне не было. Страшно немного, что не справлюсь. А в остальном было столько дел, что некогда было задумываться, куда я иду и каким путем. Просто делал то, что считал нужным, и все. Учился, увеличивал физическую силу, чтобы не полагаться только на магию. А магия тоже выросла. Мы примирились с Тьмой, но без маски я все равно не смогу ее удержать, если она захочет причинить кому-то вред. Понимаешь? – Да. Я понимала, потому что ощущала холод Тьмы внутри собственного тела. И это было не то ощущение, которым хочется делиться с остальными. Конечно, Эду было сложно. Но он не жаловался, только посмеивался над собственной наивностью в том возрасте. – А что случилось с демоном, которого победил Венден? – спросила я. – Не знаю, – Эдмонд пожал плечами. – Ден сказал, он погиб. А я больше и не спрашивал. Тьма воздерживалась от комментариев. А ведь сама недавно дала понять, что король мог так же быть одержимым демоном, как Эд – Тьмой. Только я не знала, стоит ли об этом говорить. Возможно, решилась бы, но нас окликнула Конни: – Обед готов. Поторопитесь, а то все съедим без вас. – Эд, – я на мгновение удержала Эдмонда, – можешь мне кое-что пообещать? Если в Аури нам удастся поменяться обратно, не уезжай сразу. Дай мне хотя бы один день. Он посмотрел на меня с удивлением, но ответил: – Ладно. Правда, мне нужно срочно вернуться в Адиаполь, но у меня тоже есть дела. И покосился на Феона. Неужели они и правда будут сражаться друг с другом? От одной этой мысли становилось страшно. Если Эд вернет свою Тьму, Феон погибнет. А если Эд решит Тьму не использовать, пострадать может он. Эти мысли не давали покоя. Есть не хотелось, но трое спутников так смотрели на меня, что пришлось. Пять часов. Всего пять часов отделяло нас от Аури, и чем ближе мы были, тем страшнее становилось. Когда в темноте впереди показались огни города, я едва не тряслась от ужаса. Не чувствовала ни рук, ни ног. «Глупая ты, – вдруг пробудилась Тьма, с которой мы не разговаривали после нападения на Феона. – Радоваться надо, что расстанешься со мной». «Я и радуюсь», – ответила мысленно. «Что-то незаметно. Будешь скучать?» «Буду. И по тебе тоже». Тьма замолчала и даже как будто смутилась. А мы подъехали к городской заставе. Как всегда, ворота в Аури никто особо не охранял. Высунулся сонный стражник, взглянул на нас – и пропустил. Может, Венден отменил наши поиски? Слишком уж благополучно прошли последние дни пути. – Куда едем? – угрюмо спросил Феон. – Сразу в храм? – Давайте лучше ко мне домой, – ответила я. – Вы отдохнете, а мы с Эдом проведаем богиню. – Вам может понадобиться помощь. У храма может быть засада, – упорствовал Лейсер. Но Эдмонд меня поддержал: – Даже если там засада, мы справимся. А вот вам лучше держаться от нас подальше. Не показывайтесь на глаза тайной службе. Лесса, веди. Казалось, что я не была дома вечность. По крайней мере, прошло всего две недели, а и родной порог, и бревенчатые стены казались до невозможности чужими. Толкнула скрипучую дверь, зажгла светильник. На мебели лежал тонкий слой пыли. Пахло так, будто тут давно никто не жил. – Зашторьте окна, – скомандовал Эдмонд, – чтобы снаружи не было заметно света. Если мы к рассвету не вернемся, можете нас искать. – Может, все-таки отдохнете? – Конни тоже было страшно нас отпускать. – Нет, – мы с Эдом ответили в один голос. Мы оставили вещи в доме, попрощались и вышли в осенний холод. После дневного солнца начинал накрапывать дождь. Я поежилась – почему-то стало не по себе. – Лейсер прав, – тихо сказал Эд. – У храма нас может ждать засада. Если честно, я ожидал ее здесь. А я и не подумала, что она может быть. Чтобы унять страх, крепче взяла Эда за руку. Так было спокойнее – казалось, пока он рядом, никакая засада нам не страшна. Улицы Аури были пустынны. То ли сюда еще не дошли слухи, то ли ничто не способно было поколебать сонную жизнь нашего городка. Я ежилась от холода – внешнего и внутреннего. Эд шел медленно, будто вглядываясь в каждую тень, затаившуюся в подворотне. Шаг, еще шаг. – Сюда, – потянула его за руку. До храма оставалось около ста шагов. Страх становился все сильнее. За этим поворотом… – Стой! – Эд удержал меня. – Сначала пройду я. Если достигну дверей храма, иди следом. Нет – спускай Тьму. – А если она тебя заденет? – Не заденет. Сделай, как я прошу, Лесса. – Хорошо, – пообещала я. – Будь осторожен. Эд свернул за угол. Я легко могла разглядеть его фигуру, несмотря на темноту. Он шел легко и грациозно, будто на прогулке. И Эд был прав – нас ждали. Из мрака к нему метнулась тень, только достать не успела – я сняла маску. Тьма хлынула потоком, и на площадь в мгновение ока упал непроглядный мрак. Я кинулась к Эдмонду, но он не нуждался в моей помощи. Я-то видела, как в его руках блеснул кинжал, а противники – нет. Их было пятеро. Почему-то мне показалось, что они вряд ли имеют отношение к Затрии. Скорее уж, кто-то из королевских ищеек. А я ведь думала, что Венден отменил приказ. Или это кто-то другой? Эд не задавал вопросов. Он с легкостью наносил удар за ударом, а что не успевал сделать он, довершала Тьма. Вот я направила ее на огненного мага – и его пламя стало черным, а затем пожрало его самого. А в следующую минуту я уже сражалась с таким же темным магом, каким временно являлась сама. Но у него не было силы Тьмы, и вскоре на мостовую рухнуло искореженное тело. Меня тошнило, я ничего не могла с этим поделать. Удар, еще удар. – Бежим, – Эд увлек меня к светлому храму. Тьма внутри тут же взбунтовалась, но я терпела. Представляю, каково было Эдмонду в храме Кацуи, если я сама сейчас готова была кататься по полу и выть от отчаяния. Больно! Гул в голове нарастал. – Держись, Лесса, – Эд обнял меня за талию. – Еще немного. Он увлек меня к алтарю. Белая статуя Эдры была украшена цветами, у подножия стояла корзинка с последними осенними плодами. Пахло благовониями. Мне раньше нравилось здесь, а сейчас я готова была лезть на стену, лишь бы уйти как можно скорее. – Попробуем поговорить вежливо, – подмигнул мне Эдмонд, и сразу стало веселее. Правда, чего это я? Надо всего лишь потерпеть. И возможно, снова стать собой. Эд присел у подножия статуи. Положено было опускаться на колени, но это был бы не Эд. Он прикоснулся к подолу платья светлой богини. – Эдра, надеюсь, ты меня слышишь, – заговорил он. – Послушай, я не знаю, что тобой двигало, когда ты решила поменять нас с Лессой местами. Но мы здесь. Мы многое прошли и желаем лишь одного: верни нас на свои места. – Зачем? – послышался мелодичный голос. Светлая богиня не торопилась показывать нам свой лик. – Зачем мне вас возвращать? – Если я не вернусь в Адиаполь, будет война, – тихо ответил Эд. – Я нужен Виардани. – Забавно, – похоже, богине было весело. – Почему ты, мальчик, решил, что от тебя что-то зависит? Все будет так, как решат боги. – Прошу. – Я шагнула к Эду, он поднялся и замер рядом со мной. – Прошу, светлая Эдра. Я хочу снова стать собой. Да, мне никогда не быть прежней, но я – не канцлер Виардани, а всего лишь девушка. Не пойму, чем я прогневила тебя. – Это не гнев, – прошелестел ответ. – Это милость. Милость, Лесса. Слышишь? Твоя мать была сильным светлым магом. Я обещала ей, что присмотрю за тобой. И что же я вижу? Ты выглядела жалко: напуганный птенец, который боится собственной тени. Думаю, ты многому научилась у Эдмонда. – Да, – я склонила голову. – А ты, Эдмонд? – Да, – ответил канцлер. – Что ж, тогда поступите так, как сказала Кацуя. Смешать нашу кровь? Эд достал кинжал и хладнокровно провел по своей ладони. Даже не поморщился. Я закрыла глаза и протянула ему руку. Резкая боль – и теплая ладонь, сжимающая мою. Открыла глаза. Ничего не изменилось. – Ничего не происходит, – нахмурился Эдмонд. – Что ж, значит, ваше желание не слишком сильно, – в голосе богини звучало веселье. – Приходите, когда наберетесь решимости. – Ты смеешься над нами? – Эд обернулся к статуе. – Послушай, я и так долго терпел. На этот раз не стану. – Вот упрямец. От статуи отделилась фигура в белом платье. Я взглянула на нее – и замерла в изумлении. Это была Кацуя! Только она сменила наряд и по-другому заплела волосы. – Ты? – Эд, казалось, не верил своим глазам. – Я, – кокетливо ответила богиня. – А ты кого ждал, мальчик? – Но ты же… – пролепетала я. – Богиня тьмы и света, – заливисто рассмеялась она. – Мать магии. Поэтому на твоем месте, дорогой Эдмонд Лауэр, я не стала бы угрожать. Будь паинькой, и, может быть, я верну тебе тело – через пару лет. – Зачем? – взвыл Эд.