— Вы понимаете, что все должно остаться между нами? — Да, государь. — Я не беру с вас клятву на крови, потому что обстоятельства могут поменяться, но вы меня поняли, Мария. — Да, государь. Я вас поняла и буду молчать. — Романов с вами свяжется в ближайшее время. — Да, государь. — Второе. Матвеевы. Сейчас они полезут на Урал. Демидовых, считайте, не осталось — прямых наследников… — Ваше императорское величество, прошу меня простить… — Слушаю, Мария? — Мой приемный сын по крови — Демидов. Прямее некуда. — Вот как? Подробности? Хотя… потом. Пусть Романов возьмет у него кровь, если окажется, что он Демидов, тогда мы встретимся еще раз. Тогда пока оставим это, мне надо обдумать вопрос. — Да, государь. — Третье. Мария, так уж сложилось, что Матвеев попробует устранить вас. — Ловля на живца, государь? — Можно и так сказать. Поэтому… — Я ценю ваше благородство, государь. Кажется, мне удалось удивить человека. — Кхм? — Вы могли бы и не предупреждать, государь. Просто использовать меня в своих планах. — В том и дело, Мария. Когда человек знает о планах и способствует их выполнению, дело идет лучше. Не со всеми, но вы именно к этому типу людей и относитесь. Спасибо за лесть. Но верится с трудом. — Мария, я понимаю, что это опасно, но все будет компенсировано, обещаю. — Государь, мне ничего не нужно. Но я прошу в случае моей гибели, позаботиться о моей семье. — Всем что-то нужно, Мария. Но я запомню, и обещаю — я позабочусь о ваших близких. Ваши дети? — И мои названные братья. Ванечка и Петя. Иван и Петр Синютины. — Кхм… Кажется, мне удалось еще раз удивить его величество. — Обещаю. О них позаботятся. — Благодарю, ваше величество. — Я провожу вас, Мария. И вызову еще раз — на аудиенцию. Не удивляйтесь, если пойдут определенные слухи. Ну да. Тебе удаль не в укор, а мою репутацию ты опустишь ниже плинтуса. Хотя… Плевать! Замуж я все равно не собиралась! — К чистому грязь не липнет, государь. — Вы умны, Мария. Не будьте же слишком умной. — Как прикажете, государь. Сразу же после ужина начну срочно глупеть. Я сделала "няшные глазки" и захлопала ресничками. Его величество от всей души рассмеялся. Так мы по дворцу и прошли, под взглядами придворных и слуг. М-да, уже завтра полгорода будет сплетничать, что я его величеству во всех позах дала. Прямо на столе, в кабинете. Одно утешает, хоть две пиявки отвалятся. Вряд ли папаша теперь прицепится с замужеством. Да и Храмовы хвост подожмут! А все равно — неприятно. * * * В том же ключе высказался и Ваня. — Маша, как-то это… — Это — что? — я была не в лучшем настроении. Вот и рычала по поводу и без повода. — Император же… — Ты о том, что он меня подставил? — Я бы не стал так говорить, — замялся Ваня. — Ага, а делать, значит, можно? — Маша, это государь… — Вот именно, Ванечка. Вот именно. — Маша? Я вздохнула, осознала, что брат ничего не понял, и принялась объяснять. — Ванечка, солнышко, я — величина? — Ну… — Нет. А император? — Да. — Вот. Если сравнивать… ты будешь объяснять тараканам, за что им достается тапкой? — Не буду. — А меня пригласили, объяснили… как ты думаешь, зачем? — Не знаю? — задумался Ваня. — Зачем? — Подозреваю новый этап какой-то сложной интриги. Точно сказать не могу, потому как всей информацией не владею, но чтобы власть имущие считались с власть не имущими? Такого не бывало никогда. — Хм… Ваня покусал палец. Потом почесал в затылке, и, простимулировав таким образом мыслительную деятельность, подвел итоги. — Драпать надо?