Молчу. О таких догадках лучше промолчать, пока мне голову не открутили, здесь толерантности нет, здесь это извращение, за которое и повесить могут. И в принципе, и за то самое место, которым извращался. Россия вам не Европа, это в Италии подобное в практике, еще с эпохи возрождения. — И кто посмел? Ваше величество? — Мария, в том-то и дело. Вы оказались в это втянуты самым непосредственным образом. Еще задолго до приснопамятного бала. — Ваше императорское величество?! — Вы до сих пор не знаете, кто хотел вас убить, верно? — Да, государь. — Игорь Никодимович пролистал ваш дневник. Вы помните вот этот день, Мария? Я проглядела страничку, покачала головой. — Нет, ваше величество. — Прочитайте еще раз… Я послушно просмотрела страничку, исписанную крупным ученическим почерком. Ну и? Мария Горская была достаточно послушной дочерью. Тихой, спокойной, скромной. Единственное исключение — Милонег, вот тут у девочки сорвало крышу и выломало фундамент. Мария начала лгать, встречаться с любимым втайне от всех… При определенном желании это несложно сделать. Там прибавить время, тут убавить, попросить подругу прикрыть тебя… Мими Перова — вот кто прикрывал Марию в тот день. Девушка ушла из дома подруги, чтобы встретиться с любимым, и они гуляли по столице, избегая центральных улиц. Там им появляться было попросту нельзя. Друзья, знакомые… Мало ли кто? Мария накинула шаль на шляпку, чтобы хоть немного спрятать лицо, и они бродили по переулочкам, Милонег оказался превосходным рассказчиком и собеседником, и девушка буквально парила в воздухе от счастья. Любовь! Увы, на выщербленную мостовую воздушность никак не повлияла. Мария попала каблучком модной туфельки в щель между камнями, оступилась, едва не сломала ногу. Милонег успел ее подхватить, но каблук был изувечен безвозвратно. А ведь ей еще домой возвращаться. Можно сделать вид, что изуродовала каблук уже потом, выходя из кареты, но даже в карету надо еще зайти! И до дома подруги тоже дойти надо. Не босиком. Не на руках у мужчины. Он-то отнес бы, но в процессе снискал бы такую известность в столице, что никакой рекламы не надо. Назавтра бы все и всё знали. Выход был один — починить каблучок. Милонег нашел ближайшую лавочку сапожника, донес туда Марию усадил и рявкнул на мещанина, чтобы тот поторапливался. Мастер принялся ремонтировать каблук, Мария сидела, а Милонег вышел за дверь, чтобы купить девушке булочку у уличных торговцев. Странно звучит? Но княжне-то все было в новинку! Она жила в строгости и булочки с лотка ей не покупали! Никогда! Мария не знала в лицо Матвеева. Его знал Милонег, с ним и поздоровался, о нем и рассказал княжне Горской, его княжна упомянула в своем дневнике. А вот второго Милонег не знал. Зато его по описанию прекрасно узнал Романов. В каждом государстве есть отрасли науки, которые находятся под запретом. Якобы. К примеру, никто не признается в разработке биологического оружия, но ведь оно разрабатывается? В данном случае, никто не признается в разработке оружия массового поражения, но… Как я поняла, этот человек занимался некромантией. Серьезно, успешно, будучи руководителем целой группы магов, в том числе и тем разделом, который относится к магии крови. К примеру, получаешь ты волос врага, и он гниет заживо. Это ж какие перспективы? Тебе его даже ловить не надо. Или внушение. Тоже, по капле крови, чтобы человек делал именно то, что надо магу. Много возможностей, много вариантов, и в магии тоже есть гонка вооружений. Дело житейское. В подробности государь не вдавался, а я не стала расспрашивать, решив, что проживу дольше. Факт тот, что данный ученый был. И занимался государственными заказами, успешно и активно. Ибо был гением. А потом он немного поссорился с его величеством. История банальная. Из-за такой некогда ушел в оппозицию Ульянов-Ленин, чего уж там. Семья у ученого была большая, братья, сестры… Вот, один из братьев и полез в политику. Причем в худший ее вариант, который называется агрессивное стремление к революции. Читай — к суициду. Пока кружок дурачков просто провозглашал прокламации, полиция посматривала на это сквозь пальцы. Когда они решили уничтожить градоначальника, который сделал нечто ужасное, по их меркам. А именно, приказал, когда дурачье решило устроить пикет на главной площади города, переловить всех участников. А потом тупо заголить их, там же, на площади, выпороть — и при всех отдать на поруки родителям. Мол, не набралось ума, соплячье, так я его через задние ворота вгоню. А остаток родители доложат. Понятное дело, ячейка бунтовщиков в данном городе была деморализована. Кровь мучеников, конечно, является питательной средой для бунта. А поротые задницы? Весьма и весьма сомнительно. И друг на друга смотреть тошно, и людям в глаза — стыдно, и по всей империи разошлось, так что методику стали и в других городах применять… Вот, горячий студент и решил уничтожить такого эффективного борца с революцией. Неудачно. Балбесов взяли на стадии подготовки, узнали планы и ошалели. Бомба? Да, но, черт побери! Начиненная несколькими горстями поражающих элементов, таких, как гвозди, металлические шарики, прочий тяжеленький лом… Сволочи! Ведь взорвись такая пакость на улице, пострадает куча ни в чем не повинного народа! Но борцов за свободу этого самого народа подобные мелочи не останавливали. Парня взяли, вместе с друзьями, и приговорили к повешению. Ученому это не понравилось, и он бросился в ноги государю. Его величеству это тоже не понравилось. Но — ладно, ценный специалист имеет право на определенные капризы. Так что Романов организовал братцам встречу, дал почитать протокол, разъяснил все обстоятельства дела… Не помогло. Ученый настаивал. Его величество решительно отклонил все просьбы о помиловании, и это понятно. Прощать террористов? Это для самоубийц, а его величество таким никогда не был. Ученый, с красивым именем Артемий Дмитриевич, разозлился, инсценировал свою гибель и поклялся отомстить. Конечно, императору, понятное дело, это ж он виноват, что у дураков задницы чешутся! Недопороли! В подробности меня опять не посвящали, но я поняла так, что пара акций увенчалась успехом. Сам император не погиб, но кое-кто из его родственников, к которым было легче подобраться… И вот! В дневнике княжны Горской записано о встрече Матвеева с этим человеком. Романов начал копать. Активно, так, что земля во все стороны полетела. Матвеев свидетелю не обрадовался, и постарался устранить Милонега. Но одно дело — гвардеец, хоть трижды самый разблестящий, другое дело — княжна Горская. Как ни относись к князю, но подобраться к его родным было не так-то легко. Дом князя был защищен по всем правилам, ритуалы проведены, на родных тоже, любил он там дочь или не любил, а позаботился. Это плюс. И достать княжну стало сложно.