В голове навязчиво крутилась старая мелодия. Только я не помнила про отца там — или овца? А, неважно! — Я хотел поговорить с вами по важному для нас обоих вопросу, — наконец сдался Алябьев. — Слушаю вас внимательно, Симеон Михайлович. — Мария Ивановна, я хотел бы сделать вам предложение. От имени моего младшего сына — Кирилла. — Предложение, князь? — Да. Мой сын молод, еще не женат и ни с кем не помолвлен. Я молчала, не проявляя энтузиазма. Вот еще не хватало, радость-то нашли! Вешаться впору от такого счастья! Алябьев, не дождавшись от меня ни слова, ни звука, подумал и продолжил. — Я предлагаю вам место в юрте Алябьевых, Мария Ивановна. Я похлопала ресницами. — Это такая честь для меня, князь. И так неожиданно… Фальшь ощущалась на языке, словно перец в дешевом чебуреке. Так и резало. Но — правила игры. — Неожиданно ли? — прищурился Алябьев. — Не буду врать, Симеон Михайлович, отец намекал на этот союз. — Но? — Но я не могу сразу ответить согласием или отказом, — пожала я плечами. — Мне надо подумать. Алябьев изобразил удивление. Думать? Да о чем тут думать, хватать и тащить надо! Да? Нет! — Мария Ивановна, это достаточно выгодное для вас предложение. А за словами так и читалось — для девчонки без особого приданого, репутации и связей. Ну-ну… мечтай! — Не сомневаюсь. Но прежде, чем решать свою судьбу, я обязана поставить в известность Его Императорское Величество. Алябьев нахмурился. А так тебя, это не соплюшек разводить! — Да, его величество… я полагаю, он не будет против, если вы изъявите желание. Не будет против? Еще и полдвора позовет, поглядеть на идиотку, которая сама на плаху лезет, еще и гильотину лично настраивает, чтобы подольше помучиться. Меня тут вообще за дуру держат? Да, похоже на то. — Я обязательно поговорю с его величеством о своих желаниях, — похлопала я ресницами. — Сегодня же. У меня назначена аудиенция. Алябьев как-то подозрительно скис и быстро распрощался со мной. Я пожала плечами, допила кофе и помахала ручкой в пространство. — Александр Викторович, не желаете присоединиться? Долго упрашивать не пришлось. * * * Благовещенский кипел так, что на нем можно было чайник вскипятить без особого труда. — Наглость какая! Я пожала плечами. — Полагаю, идиоток хватает. Которые вешаются на сына главы юрта. Или нет? Александр Викторович задумался. — Сложно сказать. Но вряд ли. Всем известно, что младший сын у него не удался. — Ничего, зато общий семейный капитал вполне привлекательно выглядит, — съехидничала я. И уставилась в стену. — Как вы думаете, стоит ожидать силового решения вопроса? — Вряд ли. А вот попыток надавить — вполне. Я вздохнула еще раз. — И что за жизнь пошла? Грусть на грусти, печаль на печали… — Не переживайте, Мария Ивановна, все образуется. — Да будешь тут не переживать, — я сегодня точно рекорд по вздохам побью. — Не один, так другой, не другой, так третий… обязательно ведь какая-нибудь сволочь найдется. И чего они прицепились? — Так вы же маг земли, Мария Ивановна. — Так не единственный же! — Проявленный, сильный, могущий дать хорошее потомство — разве мало? — Мало. — Знатная, красивая, умная женщина. Тоже редкость. — Вдова с подпорченной репутацией. Я-то надеялась, хоть это отпугнет стервятников. — У вдов практически не бывает подмоченных репутаций. Вам очень многое дозволено, Мария Ивановна. — Плохо. Не то, что дозволено, а просто — плохо. Я не смогу вот так от всех отбиваться… — И не надо. Выберите кого получше, выйдите замуж. Я посмотрела на собеседника, как на недоумка. Благовещенский смутился и спрятался за чашкой кофе. Вот и правильно, нечего тут! — Александр Викторович, вы видите мою семью. Сколько пройдет времени, прежде, чем меня попробуют заставить отказаться от них? Сутки? Двое? Ответом мне было молчание. То-то же. — Пейте кофе, Александр Викторович, — вздохнула я. — Я пойду одеваться ко двору, кажется, платье уже доставили. Как-то все очень неположительно складывается, вы не находите? Не находил. Но и что сказать — не знал. Оставалось молча пить кофе. * * * Когда я спустилась вниз, уже одетая, одобрили все. А Александр Викторович даже дар речи потерял. И было от чего. Платье было очень удачного фасона — подчеркивало мои достоинства, тонкую талию и высокую объемную грудь, и уменьшало недостатки. Плотная гладкая юбка зрительно удлиняла ноги, лиф обрисовывал грудь, глубокий вырез отлично маскировался плотной черной сеткой, камея у горла привлекала к нему внимание, а отделка черным стеклярусом вообще была то, что надо. Бусинки поблескивали и покачивались в такт движению. Красота! Украшений — камея и маленькие сережки с перламутром. Волосы уложены в строгую прическу, тяжелый узел на затылке, несколько выпущенных локонов, массивная заколка, тоже с перламутром. Вуаль мне не полагается. На руках ни колец, ни браслетов.