— Потом вы созванивались? — Нет, когда назад возвращались, я ухитрился оставить телефон в машине. — Вы на чем ездили-то? — заинтересовался Егупов-старший. — Карасева отец машину с водителем дал, — отрапортовал Денис, — мне Колька наутро телефон завез только. — Ну и? — Бочкарев ждал продолжения рассказа. — Ну и — что? — не понял или не захотел понять Денис. — Утром ты включил телефон. Пропущенных много было? — Бочкареву не хотелось говорить о том, что он уже знает всю историю звонков. — Было немного, — замялся подросток. — От Нади были звонки? — наседал следователь. — Были, — согласился Денис. — Слушай, не тяни резину, нормально рассказывай, — Станислав Михайлович вновь начал злиться, на этот раз уже на своего сына, — тебе же ясно, о чем тебя спрашивают? Надя звонила? Ты ей потом перезвонил? О чем говорили? Верно я спрашиваю? — Он взглянул на майора. — Совершенно верно, — поспешил согласиться Бочкарев, — быстрее ответит, быстрее мы вас покинем. — Ну, перезвонил я, она сказала, что у нее отца убили, говорить не может. Все, что тут рассказывать? — выпалил Денис. — Она так и сказала — отца? — уточнил Реваев. — Анатолия, — буркнул младший Егупов, — она его всегда Анатолием звала. — Странно, тебе не кажется? — Полковник наконец открыл глаза и теперь внимательно рассматривал сидящего перед ним подростка. — А что тут странного? — пожал плечами Денис. — Он же ей неродной был. — Ну да, тоже верно, — не стал спорить Реваев и, вновь откинувшись на спинку кресла с безучастным видом, передал возможность вести допрос Бочкареву. — Какие у них взаимоотношения были, ты, случайно, не в курсе? Подросток на мгновение взглянул Бочкареву в глаза и вновь уставился на пол. — Она не рассказывала, да и меня, если честно, это никогда не интересовало. — Понятно, у вас другие интересы, — согласился капитан. — Скажи мне, вот в тот день, когда произошло это убийство, Надя тебе звонила? Денис кивнул. — А в какое время был последний звонок? — Я не помню, — Денис вновь бросил взгляд на следователя, — там было написано, что несколько пропущенных, а в какое время, не знаю. — А посмотреть мы можем? Наверняка сообщение осталось, — как ни в чем не бывало, попросил следователь. — Я не знаю, я, кажется, стер уже, — неуверенно отозвался подросток. — Ну что ты мямлишь? — взорвался Станислав Михайлович. — Тащи сюда быстро телефон, посмотрим. Денис с облегчением вскочил на ноги. Он уже сделал несколько шагов, когда Станислав Михайлович остановил его. — Постой-ка, знаю я тебя, умника. Витька! — неожиданно заорал он. Через несколько мгновений на лестнице послышался топот, и в гостиную вбежал мальчик лет десяти. — Витька, принеси быстренько Денисов телефон, — скомандовал отец. — Где он у тебя лежит? — повернулся он к старшему сыну. — На подоконнике, заряжается, — мрачно отозвался Денис. Младший сын Егупова опрометью бросился выполнять поручение отца, а Денис с недовольным видом вернулся на диван. Вскоре на лестнице вновь послышались торопливые шаги. Вбежавший в комнату Витька в нерешительности замер перед диваном, не зная, кому отдать телефон, отцу или брату. — Давай показывай, чего у тебя там, — потребовал Станислав Михайлович, обращаясь к Денису. Денис, с явной неохотой, поднес телефон к лицу, смартфон узнал своего владельца и активировался. Подросток начал водить пальцем по экрану, очевидно, в поисках нужного сообщения. — Ну вот же оно! Куда ты листаешь? — воскликнул Станислав Михайлович. — Ого! Девять пропущенных, последний раз в час пятнадцать. Видать, она сильно по тебе соскучилась, раз аж до ночи названивала. Нормальные люди уже спят все в это время, а она трезвонит, это ж надо удумать! На этот раз улыбнулся Витька, однако, увидев гневный взгляд старшего брата, стремительно спрятал некстати появившуюся ухмылку. Бочкарев понял. — Денис, Надя ведь тебе часто звонила так поздно, верно? — С чего вы взяли? — Денис уставился на следователя. — Да и ты ей иногда звонил в это время, — проигнорировал его вопрос Бочкарев. — А ну дай-ка сюда телефон. — Станислав Михайлович неожиданно выхватил смартфон из рук сына. — Папа! — возмущенный Денис вскочил на ноги. — Сядь, — властно рявкнул отец, — ишь, запрыгал. Я твои сообщения не читаю, можешь не беспокоиться. А вот историю звонков гляну. Черт, тут данных слишком мало, ничего и не увидишь толком. — Он раздраженно отбросил телефон на диван. Денис тут же с явным облегчением сунул телефон в карман. Вновь очнувшийся от дремы Реваев решил, что настало время зайти с козырей. — Я уже все посмотрел, — он увидел, как замерла в кармане рука Дениса, сжимающая телефон, — сотовый оператор предоставил нам все данные за последние месяцы. И звонки, и переписку. — Минуточку, — напрягся Станислав Михайлович, — а это на каком основании? — И мы точно знаем, что ты и Надя регулярно созванивались в районе часа ночи, а еще мы знаем, — Реваев подумал о том, что если сейчас он ошибется, то скандала не избежать, — что вы с Надей регулярно в это время, я имею в виду после часа ночи, встречались. И сейчас ты нам сам подробно расскажешь про эти встречи. А мы, — он попытался вновь перетащить на свою сторону отца Егупова, — со Станиславом Михайловичем послушаем. — Еще как послушаем! — Егупов, старший извлек из кармана платок и промокнул потное лицо. — Тут, оказывается, все так интересно. Живешь и не знаешь, что у тебя под боком творится. — Он взглянул на внимательно слушающего разговор младшего сына: — А ну, марш отсюда! Не сказав ни слова, Витька выскочил из комнаты, однако Бочкареву показалось, что его шаги оборвались где-то на третьей ступеньке лестницы. — Я кому сказал — наверх? — судя по всему, Станислав Михайлович тоже разгадал нехитрую уловку младшего сына. — И сиди в комнате, книги читай. Понял меня? — Понял, — глухо донеслось из-за стены. — Ну, — Егупов повернулся к Денису, — излагай. Только подробно излагай, без выкрутасов. — Что излагать-то? — На глазах подростка выступили слезы. — Ну, встречались мы иногда вечером. — Вечером? — взревел отец. — Это ты называешь вечером? Час ночи? — Ну, ночью. — Денис рукой вытер слезы. — И давно эти у вас посиделки ночные, — чуть тише, но все так же агрессивно выяснял Егупов, — или уже полежалки? — Нет, — уткнув подбородок в грудь, буркнул Денис. — Нет? Ну слава богу, что нет, — театрально всплеснул руками Станислав Михайлович, — ей сколько лет, четырнадцать? — Тринадцать, — еле слышно отозвался Денис, четырнадцать через неделю только будет. — Тринадцать, я не могу, ей тринадцать! — воскликнул Егупов. — Тебя же, дурака, посадят за связь с малолетней. Нет, — махнул он рукой, — нас всех посадят, и меня, и мать тоже, потому что не могли родители не знать о том, что их сын-балбес вытворяет такое. — Да ничего я не делал, папа, — в отчаянии Денис вновь вскочил на ноги, губы его тряслись, — да мы всего целовались два раза и все. — Где вы встречались? — Реваев прервал выяснение отношений между отцом и сыном. — Сначала в том доме, ну, где это все произошло, где было убийство. До того, как там этот мужик поселился. Надя достала ключ, удобно было. — Удобно ему было, — уже беззлобно пробормотал Станислав Михайлович, — вот надавать тебе по заднице, тогда тебе точно удобно будет с отбитой жопой ходить. — А потом, когда в доме появился жилец? — продолжил задавать вопросы окончательно перехвативший инициативу разговора полковник. — Да там же. — Денис увидел недоуменный взгляд следователя и поспешил объяснить. — У него за домом беседка построена, там с двух сторон стены глухие, из дома не видно, даже если в ней свет зажечь. Но мы не зажигали, так сидели. — Ну да, темнота — друг молодежи, — подмигнул ему Бочкарев. — С Надей понятно, ей только за калитку надо было выйти, и она уже на месте. А ты как туда попадал, неужто каждый раз через забор лазил? — Зачем? — удивился Денис. — Там же участок на парковую зону выходит, есть вторая калитка, но ей никто никогда не пользовался. Там замка не было, Надя мне щеколду открывала, я и заходил спокойно.