— Проходи, не стесняйся. — Макс не мог понять, как себя вести с женщиной, с которой он прожил вместе одиннадцать лет, которую когда-то ему чудом удалось вырвать из объятий смерти и которую затем он так бездарно потерял. — Как дети? — Скучают. Макс понял, что Марина тоже пока не может подобрать удобную ей манеру общения с бывшим мужем. Хотя, может быть, она ждала совсем другого приема? Может быть, ему стоило прижать ее к себе, расцеловать, подхватить на руки? Может быть. Марина прошла вглубь двора, остановилась возле стола с раскрытым ноутбуком. — Ты пишешь? — Она с любопытством склонилась над столом, легким движением отбросила упавшую на лоб прядь темных волос. — Да, решил попробовать. — Макс исподтишка любовался ее фигурой, затянутой в светлые облегающие джинсы и белую футболку. — И что это будет, любовный роман? — Она оглянулась и успела перехватить его жадный взгляд. — Скорее триллер. — Подойдя к столу, Макс закрыл ноутбук. — Допишу, тогда почитаешь. — Ты же обманешь. — В ее голосе прозвучала все та же небрежность. — Нет, — покачал он головой, — ты будешь первой, обещаю. Несколько мгновений она рассматривала его так, словно видела впервые в жизни, а затем рассмеялась. — Макс, ну ты же опять обманешь, я тебя знаю. Ты ведь всегда обманываешь. Ее губы приоткрылись, блеснули белые ровные зубы. На секунду Максу показалось, что она смеется над ним, а затем ему стало все равно, и он, впившись губами в этот раскрытый, смеющийся рот, заставил его замолчать. * * * Крылова зашла в кабинет к Реваеву, когда рабочий день уже близился к концу. Вслед за ней появились Бочкарев и Лазарев. Полковник сразу заметил, что по обычно хмурому лицу Дмитрия блуждает довольная улыбка, которую тот тщетно пытается скрыть. Реваев махнул рукой, приглашая их сесть. — Отработали мы номер, по которому звонила Надя. — Виктория начала рассказывать раньше, чем коснулась рукой спинки стула. — Судя по лицу Дмитрия Евгеньевича, вас что-то заинтересовало? — Да как сказать, — не спешила с выводами Крылова, — номер зарегистрирован на некоего Егупова Станислава Михайловича, но пользуется им его сын, Денис. — Которому пятнадцать лет, и он учится в одной школе с Надей, — закончил фразу Реваев. — Именно, — кивнула Виктория, то есть с одной стороны — ничего необычного, девочка звонила школьному приятелю. С другой стороны, сам факт того, что она сделала так много звонков, говорит о том, что она хотела сказать ему что-то, по ее мнению, важное. — И срочное, — добавил Бочкарев. — Ну да, раз она ему до часу ночи пыталась дозвониться. Плюс ко всему настораживает такой момент: мать Нади знает, что у ее дочери есть друг, пусть даже она считает это обычной детской дружбой, но тем не менее. А вот сама Надя мне заявила, что никакого молодого человека у нее нет. — Молодой человек и друг — это разные понятия, — усмехнулся Антон. — Да? — В голосе Крыловой слышалось явное «нет». — Мне кажется, для тринадцатилетней девочки это одно и то же, и, когда я задавала ей вопрос, она прекрасно поняла, о чем именно я спрашиваю. — Возможно, у ее матери устаревшая информация? — Реваев потер затекшую шею, а затем откинул голову назад и на несколько мгновений напряг мышцы. — С мальчиком надо поговорить. Кстати, последние дни они созванивались? — Оператор дал нам данные, в которые вошли восемь дней после совершения убийства, — доложила Крылова, — за все это время звонков не было. Ни одного! — То есть они либо перестали общаться, чего мы тоже исключать не можем, либо, — Реваев обвел взглядом присутствующих, — они общаются как-то иначе. Дмитрий Евгеньевич, поговорите с молодым человеком, только мягко, не напугайте его. Выясните все подробно про их отношения с Надей, что было в день убийства, почему он не брал трубку, что было на следующий день. Ну, вы прекрасно все сами знаете. Бочкарев согласно кивнул. — Постарайтесь узнать, где был молодой человек на момент убийства, и может ли это кто-то подтвердить. Поговорите с его родителями. В общем, действуйте. — И да прибудет с нами сила! — улыбнулся Антон. — Аминь, — заключил Реваев и уточнил: — Это же сейчас из Библии была фраза? — Нет, из «Звездных войн», — рассмеялся оперативник, — кино такое, фантастическое. — Понятно, — протянул полковник, — ну не важно, это примерно одно и то же. Дмитрий уже направлялся по длинному коридору к лифту, когда его догнал Реваев. — Я так подумал, — полковник немного запыхался, пробежавшись по коридору, — к Егупову поедем вместе. — Не доверяете? — хмуро взглянул на него Бочкарев. — Слушайте, Дмитрий Евгеньевич, вы сколько лет служите? — возмутился Реваев. — Вам ведь уже скоро майора дадут, а обидчивый, как лейтенант, — и добавил уже спокойнее: — Хочу взглянуть на этого мальчишку, вдруг чего в груди ёкнет. Разговор с самого начала не задался. Отец Дениса — высокий полный мужчина с потливым лицом и властным голосом — сразу заявил, что общение с сыном возможно только в его присутствии. Сам подросток то робко поглядывал на отца, то бросал еще более испуганные взгляды на следователя. Бочкарев понял, что если сейчас он попытается надавить и заявит о том, что допрос достигшего четырнадцати лет подростка можно вести в отсутствие родителей, то разразится скандал. Папа будет шумно сотрясать воздух и вытирать мокрый лоб мятым платком, а окончательно напуганный сын замкнется, и из него вряд ли получится вытянуть хоть слово. Вариантов было два. Либо вызвать оперов и отправить Дениса на допрос в управление, либо хотя бы на время согласиться с условиями отца мальчишки. Реваев, теперь тихо сидевший в кресле с полуприкрытыми глазами, просил действовать мягко. Бочкарев и сам понимал, что так будет правильно, прибегнуть к нажиму он успеет в любой момент. — Хорошо, — согласился он со Станиславом Михайловичем, — я вовсе не против, чтобы вы присутствовали, может быть, это даже самый лучший вариант, вы быстрее поймете, что вашего сына ни в чем не обвиняют. — Мозг машинально добавил «пока», но язык послушно сделал паузу. — Вот и хорошо, — на красном, круглом лице появилось удовлетворение, — может, чайку? — С удовольствием, — Бочкарев уже понял, что чем чаще он будет соглашаться с хозяином дома, тем благодушнее тот будет настроен, — с лимончиком, если можно. — Я тоже не откажусь, — не открывая глаз шире, подал голос Реваев. — С лимончиком, правильно, — обрадовался Станислав Михайлович, — я сам только так пью. Катя! — неожиданно гаркнул он на весь дом. — Катька, черт тебя дери! Появившаяся несколько секунд спустя женщина средних лет, очевидно домработница, выжидательно застыла на пороге. — Катя, — уже более спокойным тоном распорядился Егупов, — сделай нам три чая с лимончиком и еще… — Он взглянул на притихшего Дениса: — Ты что-то совсем взбледнул, тебе принести что-нибудь? — Не надо, — буркнул Денис. — Ну, принеси ему колы, — скомандовал Егупов, — захочет, выпьет. — Хорошо, Станислав Михайлович, — кивнув, домработница вышла из гостиной. — Итак, Денис, — Бочкарев почувствовал, что пора переходить к делу, пока Егупов-старший окончательно не завладел инициативой, — мы знаем, что ты дружишь с Надей Локтионовой. Ты не мог бы рассказать поподробнее о вашем общении. — А что там рассказывать, — буркнул подросток, — ну, дружим и все. Иногда в школе общаемся, пару раз в кино вместе ходили. — Да ладно, — тут же вмешался в разговор Станислав Михайлович, — пару раз! Только про эту Надьку и слышу. Если сына дома нет, значит, ясно — они где-то вместе лазают. Бочкарев с удивлением подумал о том, что от присутствия Станислава Михайловича может быть какая-то польза. Судя по всему, в его присутствии Денису врать будет сложнее. Другой вопрос — будет ли он говорить правду? Будет ли он вообще что-нибудь говорить? — Надина мама сказала примерно то же самое, — он дружески улыбнулся Егупову, — кстати, она очень благожелательно относится к вашему сыну. Я сейчас не вспомню дословно, — Бочкарев на мгновение зажмурился, включая фантазию, — но фраза о том, что если в таком возрасте и дружить с мальчиком, то лучше с таким, как Денис. Лицо подростка заволокло красным, однако Бочкарев понял, что Денису его слова были более чем приятны. — Полина так сказала? А что, правильно! — оживленно подался вперед Егупов. — Дениска парень толковый, есть в кого, — он самодовольно оскалил зубы, — конечно, ветерок в голове гуляет порой, но ничего, у меня рука крепкая — с любым ветерком справится. «Он что, его еще лупит?» Следователь внимательно вглядывался в лицо подростка. Тот опустил глаза и крепко сцепил пальцы рук, уходя в глухую оборону. Домработница внесла в гостиную поднос с напитками, поставила чай на стол и подошла к Денису. Мальчишка молча схватил стакан с колой и сделал большой глоток. — Сейчас ведь каникулы, лето. — Капитан дождался, когда женщина выйдет и продолжил попытки разговорить Дениса: — Свободного времени у вас сейчас больше. Вы ведь наверняка встречаетесь вечерами, гуляете по поселку? — Иногда гуляем. — Подросток по-прежнему не был настроен на откровенность. — Обычно в какое время? — уточнил следователь. — Да по-разному, — пожал плечами Денис, — порой днем на великах катаемся или на пляж ходим. У нас тут в поселке пляж есть, — объяснил он следователю, — иногда вечером, часов в восемь, когда все выходят. — Да уж, — вновь влез в беседу Егупов-старший, — молодежь, им же обязательно до ночи тусоваться надо, домой не затащишь. — Ну уж у вас-то наверняка с дисциплиной проблем нет, — подыграл Бочкарев. — Еще бы, у нас распорядок строгий. — Станислав Михайлович хлопнул сына по спине. — Не сутулься! Ровно в одиннадцать обязан быть дома. Закон! — изрек он, выставив вперед здоровенный кулак. — Раньше вообще только до десяти отпускали, в этом году час добавили. Взрослеет все же. Бочкареву на мгновение показалось, что еле заметная усмешка скользнула по губам Дениса в тот момент, когда его отец сотрясал кулаком воздух в гостиной. Однако уже секунду спустя Игорь уже не взялся бы точно утверждать, что он видел эту мимолетную усмешку. — Скажи, Денис, в день гибели Локтионова вы встречались? Подросток резко махнул головой, было очевидно, что он наконец услышал вопрос, отвечая на который не надо было думать. — Нет, мы в тот день с пацанами ездили в город, в кино. Вернулись уже к вечеру.