– Заканчивай. Мужчины, как по команде, оборачиваются, и дядя Олег неожиданно пожимает руку участковому. Договорились. Продали... Нелюди! — Ну, что, Дмитрий Александрович, думаю, надо прислушаться к словам… потерпевшей, – участковый снимает кепку с головы и быстрым привычным движением простирает блестящую от пота лысину платком. – Заявление мы, так сказать, ликвидируем… - судорожно сминая пальцами свою кепку, уже не так смело бормочет. - Только вот, Дмитрий Александрович, со свадьбой не тяните. Дело такое – житейское. — Какая ещё, на хрен, свадьба?! - грубо срывается с губ Димы и у меня внутри будто что-то натягивается, а затем резко обрывается. Волков в отвращении кривит губы, будто участковый предложил ему нечто мерзкое и непристойное. Дима складывает мощные руки на груди и широко расставляет ноги. Точно так же, как тогда, у штурвала яхты. При взгляде на него, не остается никаких сомнений, кто здесь главный, кто капитан. Зелёные глаза режут, словно острые стебли осоки, уничтожая взглядом побледневшего и заикающегося участкового. — Ну, так у вас и выбора-то нет, господин Волков, - еле лепечет, пресмыкаясь, участковый, вновь протирая отполированную до блеска лысину, на это раз уже не платком, а злополучной кепкой. – Либо восемь лет строгача… срока, либо оформить, как полагается… кхм! Законные отношения… Дима резко разворачивается и бьет кулаком в деревянную дверь так, что столп пыли поднимается до самого потолка. – Твою мать! Дверь дребезжит. Одновременно с этим слышится звук разбитого стекла. Широкая грудная клетка Волкова тяжело вздымается. Все черты лица заострились, напоминая дикого опасного хищника, которого пытаются в угол зажать. Смотрит так из-под бровей на сжавшего в комочек участкового, будто сейчас размажет одним ударом. — Я не женюсь, – леденящим кровь тоном чеканит каждую букву Волков. – Исключено. Взгляд полыхающий глаз обращается ко мне, застывшей и онемевшей от происходящего. Мой подбородок мелко дрожит от унижения. От слез в глазах калейдоскопом расплывается суровое надменное лицо Димы. — Собирай вещи, Алёна. Ты идешь со мной. P. S. инструкция – подсказка для новичков)* Девочки, мои хорошие, подписывайтесь и кидайте в библиотеку книгу ( первыми узнаете: о продах, скидках, плюшках) ВСЕХ ОБНИМАЮ ВАША ЭЛЛИ! Дорогие девочки! Вот и пришло время подписки, хочу выразить вам огромную благодарность за поддержку не только меня, но и героев! Мне очень приятно, что в вашем сердце нашлось место для Алены и вы так переживаете за ее судьбу! Без ваших добрых слов и внимания, я бы просто не справилась! Спасибо всем, кто был со мной и всем, кто пойдет дальше с Димой и Аленой. Впереди нас ждет еще море событий, острых моментов и неожиданных сюжетных линий. Книга «Малыш для бизнесмена» поступила в продажу по минимальной цене книги 99 рублей будет действовать всего пару дней! Только для первых покупателей и только на Литмаркете. Потом повышение стоимости, и скидки будут уже от новой цены, но не ниже 99 руб. Глава 19 Глава 19 Алена В последний раз любовно провожу по изображению святого, едва касаясь подушечками пальцев его тонких черт. С губ слетает тяжелый вздох, и я поспешно прячу небольшую иконку с ликом Николая Чудотворца* в полупустой розовый рюкзак. Самая дорогая для меня вещь, потому что эта икона когда-то принадлежала моей маме. Туда же следом отправляются пара пакетиков бисера, расческа, резинка для волос, часы. Останавливаюсь на секунду, растерянно скользя прощальным взглядом по комнате. Почему-то щемит в груди, когда глаза останавливаются на подушке. Знаю… Она преданно разделяла со мной грусть, ничего не требуя взамен. Взгляд перемещается к той самой трещинке в стене, из которой зимой поддувает, а эта половица ужасно скрипит. Все так бедно, но, вместе с тем, невыносимо привычно. А вот неизвестное будущее до ужаса страшит. Что же со мной будет? Заламываю беспокойно пальцы. «Не женюсь! Исключено!» - эти жесткие слова Волкова буквально выворачивают наизнанку. «А что ты хотела, – ехидный, но справедливый внутренний голос совсем не знает жалости, - после одной проведенной вместе ночи и этого заявления?» Да как он вообще может смотреть на меня после того, что дядя заставил написать на том клочке бумаги?! Передергиваю плечами, представляя, в каком был шоке Волков, увидев мою писанину, обвиняющую его в похищении и удержании силой. И это после всего, что между нами было ночью! Очень серьезные статьи. В голове раздается его хриплый шепот: девочка моя… Моргаю, чтобы прогнать набежавшие на глаза слезы. Осознание того, что происходит, никак не может найти объяснения в голове. Вопрос остается открытым. Зачем я Волкову? Пожалел, увидев ад, в котором существую? Приглаживаю разметавшиеся белокурые пряди, задумчиво прикусывая нижнюю губу. А что, если все не так… И не жалость — это вовсе, а холодный расчет? Боится в тюрьму попасть? Качаю головой, мгновенно отметая это глупое предположение. Дмитрий Волков и слово «боится» как-то совсем не вяжутся между собой. Растерянная и вымотанная прячу лицо в ладонях, стараясь сдержать мелкую дрожь в теле. Говорят, если нам невыносимо плохо, то Бог обязательно услышит это и пошлет на землю ангела, который придёт и вытрет слезы. Дверь в спальню, скрипнув, отворяется. В крохотную комнату входит Дима, заполняя собой почти все помещение. Грустно улыбаюсь, пряча улыбку. На ангела он мало чем похож, если только на падшего. С присутствием Волкова комната будто в разы уменьшается. Я даже не осознавала, насколько же крохотная по размеру моя коморка! - Готова? – в голосе Волкова сквозит еле сдерживаемое нетерпение. Дима прячет руки в карманах и передергивает плечами, прежде чем добавить. – Не хочу здесь торчать, аж зубы сводит.