– Я же сказала, мы за вами следим, – Энджи взяла кусок ростбифа с общего блюда. – Тиффани говорит, вы довольно долго читали про вуду. С чего это, а? – Я не обязан тебе ничего объяснять, – сказал Ник, выбирая себе наименее прожаренный кусок мяса, прежде чем передать блюдо маме. – И я бы не очень верил Тиффани. Она-то, похоже, не читает ничего, кроме модных журналов и этикеток на косметике. Ник старался себя не выдать, но на самом деле его это очень обеспокоило. Он мог сколько угодно издеваться над тремя подругами, но, по правде говоря, они были умны. И рано или поздно должны были догадаться, что скрывают мальчики. Уже давно бы догадались, если бы идея о том, что Ник мог на самом деле превратиться в зомби, не звучала настолько безумно. – Пюре? – спросила мама. Ник забрал большое блюдо из ее рук и едва его не выронил. Что-то было не так. Он почти не ощущал гладкую поверхность под своими пальцами. Словно его руки онемели. Взять ложку оказалось сложнее, чем подцепить кубик льда китайскими палочками. Он кое-как плюхнул немного пюре себе в тарелку и с облегчением протянул ее Энджи. – Растяпа, – шепнула та. Энджи потянулась за блюдом, и Ник вдруг заметил, что среди волн рыхлого белого пюре торчит что-то маленькое и розовое. На секунду ему показалось, что в миску упала морковина. Затем он посмотрел на свою правую руку – ту, которой накладывал пюре. И с нарастающим ужасом осознал, что на ней чего-то не хватает. Четыре пальца, включая большой, были в порядке. А вот самый маленький – мизинец – исчез. Его взгляд метнулся от обрубка, оставшегося на месте мизинца, к крошечному розовому кончику, торчащему из картошки. Это был его палец. Его мизинец свалился в пюре, которое сейчас себе по очереди будут накладывать сначала Энджи, потом миссис Фергюсон, а потом папин начальник. Энджи смотрела на него в полном смятении. Само собой, она поняла, что что-то неладно, – но пока не знала, что именно. Ник уже представлял, как она завизжит, стоит ей опустить взгляд и заметить посреди пюре направленный в ее строну ноготь. В другой ситуации он бы с нетерпением ждал этого момента. Но не сейчас. Как только Энджи поймет, что произошло, она догадается и обо всем остальном. А едва она прознает, что Ник – зомби, мгновенно растреплет всем, кому только можно. Взгляд Энджи пополз от Ника к картофельному пюре. Нет ни малейшего шанса вернуть палец, не привлекая внимания. В любую секунду Энджи его заметит. Как он будет такое объяснять? Ник метался в поисках решения, но в итоге смог придумать один-единственный выход. Руки Энджи сомкнулись на блюде. Понимая, что ничем хорошим это не кончится, Ник сделал единственное, что мог в сложившейся ситуации. Он со всей силы подкинул миску вверх и в сторону. Глаза Энджи поползли на лоб, а губы округлились в букву «о». Ник с ужасом наблюдал, как блюдо взмывает в воздух. Пюре полетело во все стороны. Часть шлепнулась на лицо Энджи. Черное платье миссис Фергюсон забрызгало пулеметным огнем белых точек. Комок картошки размером с кулак Ника смачно плюхнулся на голову мистера Фергюсона. Прежде чем кто-то успел среагировать, Ник нырнул под стол, схватил свой палец и поскорее спрятал его в карман. И вот тогда раздались вопли. Глава 19. Бесит, когда такое случается, да? – Ребята, сюда, – шепотом позвал Ник из окна своей спальни и помахал рукой Картеру и Анджело, которые уже почти подъехали к центральному входу на велосипедах. Было раннее утро воскресенья, и родители еще не проснулись, но Ник не хотел рисковать. Мальчики бросили велосипеды на газоне перед домом и подошли к окну. – Чего мы так шифруемся? – спросил Картер. – Сначала звонишь нам полшестого утра и не говоришь почему, а теперь вот шепчешь из окна, как будто нам нельзя здесь находиться. Ник оглянулся через плечо. Все так же, не повышая голоса, он сказал: – У нас проблема. – Он передал что-то Анджело через подоконник. – Елки зеленые, – сказал Картер, осознав, что держит в руке Анджело. – Это то, что я думаю? Ник вытянул правую руку, на которой виднелся маленький розовый обрубок. Анджело перевернул мизинец и внимательно осмотрел его конец, некогда примыкавший к руке Ника, словно это был крайне интересный проект по биологии, не более: – Ну что ж, этого стоило ожидать. Когда он отвалился? Ник закатил глаза: – Заходите с черного хода. Только не разбудите родителей. Ребята уселись у него в комнате, и Ник рассказал им все, что произошло. Картер растянулся в углу на кресле-мешке, покачал головой и принялся подъедать оставшиеся с Хеллоуина конфеты, которые ему в конце концов вернули родители: – Блин, я бы многое отдал за то, чтобы посмотреть, как Энджи в физиономию прилетело пюре. – Думаешь, она заметила палец? – спросил Анджело. Ник покачал головой: – Все случилось слишком быстро. Папа, конечно, не слишком рад, что я искупал его начальника в картошке, но никто не считает, что я сделал это нарочно. Я сказал, что миска выскользнула у меня из рук, – он забрал мизинец у Анжело. – Так что нам делать? Если я сниму амулет, что станет с моим пальцем? Картер принялся шарить по письменному столу Ника. Чуть покопавшись, он достал большой блестящий моток. – Скотч? – спросил Ник, прижимая свой мизинчик к груди. – Ты хочешь примотать мне палец скотчем? – Почему нет? – сказал Картер. – Папа как-то половину переднего бампера замотал, чтобы тот держался на месте. – Я, наверное, сейчас глупость скажу, но, уж извини, бампер машины и мой палец – немного разные вещи. Анджело на секунду задумался: – Принесите-ка мне леску и иголку для шитья. Когда Ник вернулся с упомянутыми предметами, Анджело велел ему положить руку под увеличительное стекло на штативе, которое они обычно использовали, чтобы клеить маленькие детали моделек. – Как круто! – сказал Картер. – А давайте пришьем его на левую? Тогда на одной руке у него будет шесть пальцев, а на другой – четыре! – Я хочу, чтобы у меня было по пять пальцев на каждой, как положено, – сказал Ник, гадая, не сказалось ли злоупотребление сладким на мозгах друга. – Только убедись, что пришиваешь нужной стороной. Не хочу в итоге остаться с пальцем, приделанным вверх ногами. – Так, сиди смирно. Ник наблюдал, как Анджело приметывает его палец, словно оторвавшуюся пуговицу. Он ощущал легкие уколы, когда иголка входила в кожу и выходила из нее, но в остальном не чувствовал вообще ничего. Анджело снял очки и вытер пот со лба. Он спрятал иголку и немного лески в свой дневник наблюдений: – Лучше не трогай его лишний раз, пока снова не станешь человеком. – Особенно в носу не ковыряйся, – добавил Картер. – Будет отстойно, если он там застрянет. – Спасибо за совет. – Ник вытянул амулет из-за пазухи. – Что ж, пора его, наконец, снять. Все трое уставились на красный переливающийся камень в центре. Ник с ним даже как-то свыкся, и, хотя он был уже готов перестать быть зомби, в глубине души мальчик знал, что будет по всему этому скучать. – Как думаете, мне нужно что-то сначала произнести? На лице Анджело читалось сомнение. Нику было непривычно видеть друга таким. – Ни в одной моей книге не нашлось ничего о том, как снимать про́клятый амулет. Боюсь, придется просто стащить его и посмотреть, что случится. Хотя его сердце практически перестало биться, Нику казалось, что оно колотится в груди как сумасшедшее. Он крепко сжал амулет в левой руке. Даже после всего случившегося какая-то часть Ника не хотела снимать медальон – словно он сам просил оставить его на шее. – Ну, чего ты ждешь? – спросил Картер. – Дай мне несколько секунд! – огрызнулся Ник. Его ладонь вспотела: камень был теплым на ощупь. Что с ним не так? Почему он не может снять эту штуку? – Тебе помочь? – Анджело сделал шаг вперед, и Ник отшатнулся. – Все в порядке? – спросил Картер. – Да, – буркнул Ник. – Я просто… – Что просто? Хочу остаться вонючим монстром, у которого раны не заживают, а все тело разваливается на части? Одним быстрым движением Ник ухватился за цепочку на шее и стащил амулет через голову. Все трое сидели молча, наблюдали и ждали. – Как ощущения? – спросил Картер. Ник пожал плечами: – Вроде нормально. – Он посмотрел на Анджело: – Я стал… человеком? Анджело, хмуря брови, приложил палец к его шее. Чуть погодя прижался ухом к груди Ника и стал слушать. Когда он поднял голову, лицо его было мрачным: – Кажется, проблема серьезней, чем мы думали.