Амалия сделала вид, что не услышала, хотя строгий голос эхом разлетелся по залу, так что даже я подпрыгнула. Подойдя к двери, она взялась за ручку и, переступив порог, наткнулась на призрачную стену. Уж не знаю, видела ли она ее со своим нулевым резервом или нет, а я с тринадцатым прекрасно заметила всполохи магии в воздухе. Почти смертельный барьер, каким ограждена Обитель и здание изолятора. – Выпусти меня! – уперевшись ладонями в стену, заорала Амалия. – Не хочу тебя видеть! Сам сказал, чтобы я убиралась. Леннер поднялся. Оказавшись рядом с девушкой, он грубо схватил ее за руку, прижал к стене и, ощупав кричащее, бьющееся в плену тело, вытащил из кармана джинсов смартфон. Я отвела взгляд. Телефон разбился о стену, рядом с головой Амалии, которая почти захлебнулась в безумном крике. Какие-то микросхемы, дисплей, проводки и несколько кнопок упали к ее ногам. Это было жестоко, но показательно. Не только Амалия умеет ломать чужие игрушки. – Ты монстр! Настоящий тиран! – завизжала она, царапая плотный камзол, почти разрывая его. Вот это истерика. – Второй телефон за месяц! Когда ты наконец от меня отстанешь? Обнимая себя за плечи, я подумала, что неплохо было бы показать ее специалистам. Я не говорю, что она сумасшедшая или вроде того, нет, она нормальная, но на фоне нулевого резерва многое могло случиться. Тот же нервный срыв никто не отменял, особенно в подростковом возрасте. – Прекрати! – рявкнул на нее Леннер, закрываясь одной рукой, по которой Амалия колошматила сомкнутыми в кулачки пальцами, нападая на стража, как злая шипящая кошка. – Ты все испортил! Забрал меня из Общины и насильно притащил в этот жуткий город, где я вообще никого не знаю, кроме твоих оживленных трупов! – девушка вывернулась и умудрилась ударить Леннера по лицу. На мужской щеке остались полосы от ногтей и тут же проступили капельки крови. – Я хочу вернуться домой! Хочу в Общину! Подальше от тебя, «папочка»! – Я твой опекун и страж конгресса. К сожалению, ни ты, ни я больше не принадлежим Общине и уже никогда не сможем ей принадлежать. – Мне плевать на твой конгресс! – Амалия, существует закон… – Я сказала – мне плевать! Ты не понимаешь? Я все равно уеду! УЕДУ! Леннер перехватил ее руку, оттолкнул от себя, но она снова кинулась на него с кулаками. – Я здесь больше не могу. Не могу! Ненавижу этот город, этих людей! И тебя ненавижу! – надрывалась Амалия. Откуда в ней столько дури? – Некроманты не живут среди людей! Это не мой мир, а твой. Вот и подавись им! А меня верни обратно. Верни домой! Я не хотела с тобой никуда уезжать! Не дай бог, кому-нибудь заполучить такого брата, как ты! Бедный твой полуторагодовалый сынишка, явно сам выбросился из окна, не выдержав такого мерзкого, циничного, жестокого отца! Ты даже не пытался его воскресить! Как, после всего этого, у тебя язык поворачивается называть себя некромантом? Отщепенец! Это я некромант, рожденный в Общине, а ты… Истерика оборвалась. Амалия сдавленно захрипела, из последних сил хватаясь слабеющими пальцами за мощную мужскую руку, которая сжала ее шею и оторвала девушку от земли, подняв в воздух. Свет замигал. Стены задрожали. По всему полу, начиная от места, где стоял Леннер, побежали безобразные трещины. И я не сразу поняла, что этот полный отчаянья крик принадлежит мне: – Довольно! Что вы здесь устроили?! – я схватила стул, замахнулась, вынуждая Леннера обернуться и отпустить Амалию. – Хватит! – когда стул разлетелся в щепки, а стальная рука инстинктивно сомкнулась на моей шее, заорала я, сотрясаясь от крупной дрожи. – Ты меня задушишь! Амалия сползла по стене. – Прости… Ларк, – прошептала она, пряча свое лицо в ладонях, – прости меня, пожалуйста, я не хотела этого говорить! Не хотела! Я закашлялась, растерла горло, когда Леннер меня отпустил и отшатнулся на несколько шагов назад. На этот раз в его глазах не было привычной бездны… только ярость и боль. Я всхлипнула. Непробиваемый страж закрыл глаза, и за какое-то неуловимое мгновение все встало на свои места. Свет в последний раз моргнул, и светляки снова засияли. Трещины на стенах прекратили разрастаться, намереваясь разрушить особняк до основания, и стремительно затянулись. Опустив руки, я смотрела на капитана, который вернул своему лицу холодное спокойствие, и у меня по щекам покатились слезы. У него был ребенок? И он разбился? Выпал из окна… Как давно? – Прости меня, Ларк! – Амалия сильно пожалела о сказанных словах. Она на коленях подползла к стражу и с мольбой сложила на груди руки. – Мне так жаль, Ларк. Очень жаль. Я ведь знаю, что это был несчастный случай, что няня недоглядела… Прости! Я никогда не хотела этого говорить, просто ты меня разозлил, а я сорвалась. Леннер подхватил ее за локоть, без труда поставил на ноги и, достав из кармана свой телефон, всунул ей в руки со словами: – Не подходи ко мне больше. Амалия заревела. – Ларк… – сквозь слезы простонала она. И уже никакого телефона не нужно. Некромант нагнулся так, чтобы их лица оказались на одном уровне и, несмотря на внешнее спокойствие, гневно прошипел сквозь плотно сжатые зубы: – Убирайся, Амалия! Чтобы сегодня я тебя больше не видел. Хотела телефон? Забирай! Все забирай и проваливай. Он легонько ее оттолкнул, не применяя силы, но девушка едва устояла на ногах. Разревевшись до хрипоты, она аккуратно положила телефон на пол и выбежала из зала. Леннер помедлил, смотря ей вслед, а затем перевел на меня свой ледяной, как будто мертвый, ничего не выражающий взгляд. Вот так сапфиры превращаются в лед. Я не могла пошевелиться, не могла вымолвить и слова. Я была так потрясена. До боли, до глубины души! – Уходи, Тэс, – мрачнея, приказал страж. Не Леннер, страж. Мне казалось, что он даже стал выше и мощнее в несколько раз. Неземное преображение из нежного страстного мужчины в убитого горем отца. Волны импульсов ходили по его телу, не предвещая ничего хорошего. И вот как я могу оставить его одного? В таком-то состоянии. – Рейтли! – он передернул плечами, из последних сил сдерживая ярость – черную, как его магия, и такую же убийственную, как первый резерв. Светляки снова замерцали, пытаясь выровнять баланс первого резерва, который обычно их подпитывал, но сейчас и Леннер, и его магия находились на грани, и ни о каком балансе речи идти не могло. – Господи, женщина, убирайся отсюда! – он швырнул в меня энергетическим пульсаром, собираясь волной энергии откинуть к двери, но наученная горьким опытом Обители, я увернулась и на всякий случай загородилась щитом. – Ларк, не надо… – немеющим голосом прошептала я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Трещины снова появились на стенах. Иллюзия парящего неба под потолком рухнула. Небрежным взмахом руки Леннер разбил мой щит и, приблизившись, дьявольски страшными глазами уставился на мое лицо. Сверху вниз. Жестко. Как будто намеревался ударить. Но я знала, что не ударит, поэтому не шелохнулась. – Я хочу остаться один, Тэс, – чеканя каждое слово, повторил он, пугая своим напором и внушительной тенью, что отбрасывала его фигура. Самое время упасть в обморок, вот прям сейчас. – Я невнятно выражаюсь? Завтрак окончен. Уходи. Оставь меня одного! Я прикусила губу и решительно покачала головой. – Нет! – сделав для себя выбор, твердо ответила я и не без усилия провела ладонью по его щеке. Не ожидая этого, капитан дернулся, но я снова подошла и, наивно полагаясь на то, что меня не придушит неконтролирующий себя верховный маг, уткнулась лицом в широкую грудь, обняла его за талию и даже сквозь ткань камзола услышала бешеное биение сердца. – Тэс… – сквозь зубы простонал Леннер. Я крепче обняла его. Напряженного, злого и настроенного на разрушение всего и вся вокруг. Мрамор под ногами треснул, потолок начал осыпаться, и комната разделилась на две части. Не помню, когда в последний раз мне было так страшно. Особняк ожил, норовя похоронить нас под руинами своих обломков. Вокруг посыпались камни, стены заскрипели, лопнули стекла. У любой магии есть обратная сторона. Иногда она принимает разрушительный характер, особенно если силы слишком велики. – Ларк, пожалуйста, хватит! – Я сжалась, зажмурилась, но не отступила. Если суждено умереть, то лучше так. Некроманту ничего не будет, а тринадцатому резерву из-под обломков вряд ли удастся выбраться. Это я точно знаю. – Тебе придется реконструировать особняк, если не остановишься, – пробормотала я, судорожно цепляясь руками за военный камзол. Леннер тяжело вздохнул, наклонился, прижался губами к моим волосам, не произнося ни слова. Его магия вихрем сносила все на своем пути, ни перед чем не останавливаясь. Я приоткрыла глаза и заорала. Не вслух, конечно, где-то внутри себя. Столб пыли, мертвые светляки на полу и короткие разряды молний прямо рядом с нами. Это было слишком для меня, человека, далекого от практической магии. У Ричарда не было такой силы… И слава богу, иначе я бы не дожила до сегодняшнего дня. А теперь рискую не дожить до вечера. Я снова зажмурилась. Одно из панорамных окон треснуло и взорвалось, нас накрыло снегопадом из мелких блестящих осколков. Даже в волосах запуталось стекло. – Ларк?.. – теперь бы я уже никуда не ушла, даже если бы захотела. Слишком поздно. Стоит только отойти от виновника катастрофы, как меня сомнет его магией. – Ларк, ты знаешь… мне страшно, – призналась я, обнимая его крепче, пытаясь слиться с напряженным, рельефным телом. – Очень страшно. Очень-очень страшно! Давай уйдем? – Тебе же нравился огонь, Тэс. – Хриплый голос вкрадчиво прозвучал у самого уха. – Чувствуешь, как он согревает? Леннер резко крутанул меня за плечо, прижал к своей груди спиной, заставляя от ужаса распахнуть глаза и поддаться панике. – Мы сгорим… – кожу обожгли языки пламени. – Что ты творишь… Комната полыхала. Огонь не доставал до нас, но поглощал все вокруг. Стены покрывались копотью, становились черными и безобразными. Запахло гарью и чем-то паленым. – Не нравится? – осведомился Леннер и подтолкнул меня вперед. Пламя расступилось. – Неужто не греет? – Обжигает. Страж одним взмахом руки восстановил ту часть стола, что пострадала меньше всего. И с напором шагнул вперед. Под ногами захрустело стекло. Мне пришлось облокотиться на столешницу, чтобы не оказаться раздавленной. Леннер нагнулся ко мне, наши взгляды встретились – один дикий, с отражением неистового пламени внутри, второй – испуганный, но решительный. Кривая усмешка обозначилась на мужских губах, и некромант открыл рот, собираясь снова что-то сказать, судя по всему что-то грубое и возможно обидное, но я не хотела это слышать. Я прекрасно понимала, что сейчас в нем говорила магия, а не он сам, поэтому притянув его за воротник, поцеловала, не позволяя меня обидеть. – Зачем ты это делаешь? – Леннер взвыл, его ладони уперлись в столешницу, и она заискрилась, начала плавиться. – Почему не хочешь уйти? Уходи! Я разрешаю! – Никуда я не пойду! – не отпуская воротник, потому что боялась остаться одна посреди адской сковородки, закричала ему в лицо. – Либо уйдем вместе! Либо я остаюсь здесь. С тобой. – Ты идиотка. – А ты, придурок, сейчас нас здесь погубишь. Капитан рассмеялся, его рука коснулась моей рубашки, и волна огненной энергии сорвала пуговицы, распахнула жилет, обнажая меня по пояс. Я вздрогнула и вцепилась в его плечи, обняла его бедра ногами. Царапающий смех перешел в тихий стон, и Леннер впился в мои губы, напористо, но не жестко. Страстно. Я выгнулась. Пламя пожирало комнату, создав вокруг нас плотное кольцо из огня и дыма. Это было так страшно, что в какой-то момент танцующие языки живой пламенной магии стали завораживать. Леннер за косу притянул меня к себе, оставляя поцелуи везде, куда только мог дотянуться. Его губы были повсюду, и каждое новое касание к коже порождало стон, который срывался с моих губ и тонул в звуках убийственной магии. – Ты сводишь с ума, – зарычал Леннер, роняя меня на спину, разрывая одежду, полностью обнажая. Услышав его хриплый, пропитанный страстью шепот, я поняла, что больше не могу. Не выдержу ни секунды. Хочу его сейчас! Он мой. Только мой! Мой мужчина. Мой капитан. Мой. Непослушными руками я потянулась к его брюкам. Расстегнула пряжку, ремень, молнию и почти сразу ощутила, как огромный, напряженный член проникает в меня, наполняет изнутри. – Ларк! О… Ларк! Леннер заткнул мне рот поцелуем, вдавив в жесткий стол своим телом, не давая пошевелиться. Я запрокинула голову назад, надрываясь в беззвучном крике. Сумасшедший ритм, с которым страж вонзался в мое тело, заставлял задыхаться и царапать его кожу. Неспециально. От переизбытка эмоций, которые, казалось, я не в состоянии вынести одна, не разделив их с кем-то. Почувствовав мучительно-сладкий спазм, я закричала, выгнулась дугой, прильнув чувствительной грудью к камзолу. Перед глазами плыло, и тело билось в непрекращающейся судороге. – Останься со мной, – начиная постепенно успокаиваться, попросил Леннер, прижимая к себе мое обмякшее тело. – Хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда. – Это невозможно, – чуть ли не в слезах ответила я. – Обитель… – Разберемся. Он вышел из меня, провел головкой члена по горячей промежности, а затем снова вошел, изменив угол проникновения. Я уперлась коленями ему в грудь, сжимая ноги, что позволило Леннеру погрузиться в меня полностью, до самого конца. Я не заметила, в какой момент пламя погасло и дом перестал рушиться, но когда зал наполнился моими новыми криками, огня уже не было. Только в голубых глазах сохранилось пламя, напоминая о былом срыве, который за считанные секунды превратил прекрасный зал в черное выжженное пепелище. Кончив, Леннер, не выходя из меня, развернулся, присел на край стола, позволяя мне навалиться на свое тело и обессиленно повиснуть на нем, уткнувшись носом в шею. Мы были перепачканы в саже. В моих волосах все еще торчали запутавшиеся между волосинками осколки стекла, но чтобы их вынуть, у меня банально не хватило сил – я едва дышала, и между ног все пульсировало. Леннер держал меня до тех пор, пока возбуждение не улеглось, и я не расслабилась. Затем снял с себя камзол, поднялся, накрыл меня и начертил в воздухе знак… – Нет! – я остановила его руку, не давая закончить метку телепорта. – Только не телепортация. Я ее не переношу. – Как скажешь, – согласился он, прижимаясь улыбающимися губами к моему виску. – Тогда пошли. Переступая через обломки, камни, куски опорной балки, некромант выбрался из прогоревшего зала в коридор, прошел до гостиной, свернул к лестнице и поднялся на второй этаж. Ударом ноги открыв дверь, он занес меня в ванную и поставил под горячие струи воды.