Я в ужасе попятилась назад. На нас наступала бездна. Она засасывала в себя все: деревья, столбы, лавки, мусорные баки – словно намеревалась поглотить всю землю целиком, и в том числе двух магичек с тринадцатым резервом. Мы сорвались с места. Знакомая фигура невидимки замелькала среди деревьев. – Пошел к черту! – завопила я, отбившись от него слабым пульсаром. Перепрыгнув через поваленное магией дерево, я устремилась обратно к озеру. Южанка хрипела позади. Мне не привыкать бегать под знаменем смерти, а она задыхалась от сумасшедшего ритма и едва успевала ставить ноги на землю, прежде чем та кусками проваливалась в черную пропасть под ее пятками. – Этого не может быть! – сквозь гул в ушах прозвучал голос южанки. – Это… кх… иллюзия. Просто надо остановиться и… проверить. – Нет! Беги! – Никакой пропасти нет, никакой… Душераздирающий крик разнесся над кронами еще уцелевших деревьев. Я в самый последний момент успела ухватить южанку за руку. Пропасть на мгновение замедлилась, а потом с утробным чавканьем откуда-то из глубины бездны показались длинные белые щупальца с огромными присосками. – Не отпускай! – перепугалась южанка, с бешеными от паники глазами пытаясь выбраться из пропасти, одной рукой цепляясь за меня, а другой – опираясь на осыпающуюся вниз землю. Ледяное озеро. Как чертово ледяное озеро! Цепляешься за кромку льда, а он осыпается в воду, и ты снова тонешь. – Не вздумай меня отпускать! Пожалуйста! Не отпускай! – Сейчас! – удерживая ее выскальзывающие ладони, я упала на колени у самого обвала и, не обращая внимания на приближающегося невидимку, начала ее вытаскивать. – Давай! Быстрей! – когда она наполовину оказалась на земле, только ноги в пропасти, я схватила ее за платье, вытягивая из пожирающей бездны за рвущуюся материю… но аркан затянулся на моей шее и без шансов потащил в сторону. Южанка истошно завизжала, протянула ко мне руки и, выбравшись из пропасти, ринулась помочь. Гигантские щупальца не дали добежать ей пары метров. Опутав ноги, они поволокли ее обратно и скинули в бездну. Крик оборвался. Слезы застилали глаза, но я упорно старалась порвать аркан. Даже когда невидимка под личиной давно покойного мужчины склонился надо мной, я не прекращала попыток высвободиться. – Передай стражам, чтобы они оставили нас в покое, – мрачно произнес он леденящим голосом и затянул аркан сильнее, перекрывая доступ к кислороду, но не стремясь меня убить. – Иначе пострадает конгресс. Никто ведь этого не хочет, правда? В глазах потемнело. Напрасно теряя последние силы, я опустила руки, уже не надеясь избавиться от удавки, стянувшей горло, но тут неожиданно грудь обожгло огнем. Невидимку откинуло назад волной черной энергии, оборвав аркан и его магию. Схватившись за горячий медальон, я зашипела и, не дожидаясь, пока потрошитель оклемается, кинулась бежать. Наугад. Снова через «Аллею Влюбленных». Ноги сами несли меня вперед. Тело дрожало от надрывных рыданий, и мозг отключился, не понимая, что стоит осмотреться и снова попытаться выбраться из парка. На этот раз одной. Перелезть через забор или найти дырку в ограждении. Бежать к людям, где полно народу, где у потрошителей не будет возможности развернуть силу магии на полную мощность, при этом не покалечив другие резервы. Туфли остались далеко позади, босые ступни, все в крови, щипало от боли, но я ее не чувствовала, бежала, бежала, бежала, пока не начала выдыхаться. Дикий страх застучал в висках, и я споткнулась, полетела на асфальт и тут же взмыла в воздух, подхваченная сильными руками. – Нет! Отпусти меня! Отпусти меня, подонок! – я заколотила сжатыми кулаками по невероятно мощной груди, царапая пальцы о застежки и железные эмблемы… стража. Леннер удержал, не позволил упасть на дорогу и закричать, хотя я упорно порывалась это сделать. Казалось, черная дыра расползлась не только на земле, но и в моей груди, пожирая изнутри. Страх, боль, надежда на спасение. Все смешалось. – Я не успела ее спасти! – между рыданиями взвыла я, судорожно цепляясь за человека, крепко державшего меня в своих объятиях. – Всего секунда… Я говорила что-то еще, много говорила, язык заплетался. Отправляя нас в город в качестве приманки, Леннер знал, что со мной ничего не случится. Магия и амулет с энергией некроманта не позволят причинить вреда или телепортировать меня из парка, но также он знал, что южанка больше никогда не вернется… Южанка! – Я даже не знаю ее имени, – поднимая голову, прошептала я, – как… как ее зовут? Звали. Леннер посмотрел мне в глаза. В его глазах металась черная буря и синие волны. В моих… должно быть, в них отражалось столько боли, что страж не выдержал и прижал мою голову к своей шее. Поцеловал в лоб. – Калисия, – раздался хрипловатый акцент капитана. Такой спокойный, по-военному ровный голос. – Калисия Чайлди. Не успокаивая меня, просто принимая истерику как вполне ожидаемое последствие случившегося, Леннер отдал несколько приказов по рации, один из которых – отследить вживленный чип мисс Чайлди и пригнать патрульную машину к входу в парк. В парк… который стоял, как и прежде, тихий и умиротворенный. Ни одно дерево не повалено, ни одной, даже самой малюсенькой ямы не видно. Иллюзия. Южанка была права – это всего лишь иллюзия с целью запугать нас и сбить с толку. * * * В гостиницу меня привез Лесли. – Сегодня тебе необычайно повезло, – холодно произнес страж, открывая дверь гостиничного номера и пропуская меня вперед. – Никто не думал, что ты вернешься, – в его голосе проскользнуло явное разочарование. – Только чип зря потратили. Жаль, конечно, но с другой стороны, может, в следующий раз пригодится. Везение – вещь такая, относительная. – Катитесь к черту, капитан Лесли! – сквозь зубы выдавила я в лицо стражу. – Вы и ваш гребаный чип! – и, не сдерживая слез, со стоном переступила порог. – Господи… как же это больно! Я чуть не свалилась на пол прямо здесь, у порога, под ноги к бездушно ухмыляющемуся Лесли, на потеху всем жителям седьмого этажа и капитана изолятора. От унижений сдержала мысль – вот же будет глупо умереть от заражения крови, после всего, что я пережила. Пришлось взять себя в руки и, содрогаясь от крупной дрожи, пробраться в ванную. Ступни нещадно жгло и щипало. Бег по ночной аллее не прошел бесследно. Опустившись на закрытое сиденье унитаза, я с криком вылила на каждую ступню по полбанки антисептика, закусила в зубах махровое полотенце и с диким воем, какой только бывает у пациенток из отделения для душевнобольных, принялась вытаскивать занозы от острых веток, застрявшие в кровоточащих ранках, мелкую траву, в основном кусочки осоки, и землю, и грязь, не оставляя ничего, что могло бы послужить началом сепсиса. Я-то знаю, что любая болезнь ведет к могиле. Заключенных не лечат, только хоронят, иногда живьем. – О-ой! – я уронила антисептик. Руки задрожали, и от боли в глазах начало двоиться. Чудом не потеряв сознание, я пробралась обратно в комнату и, не устояв на ногах, рухнула на белоснежный ковер. Мягкий и теплый. До кровати не дошла пары шагов, но ползти не стала. Сил не было даже для того, чтобы пошевелиться. – Что случилось? – спросила Ксения, не отрывая бессмысленного взгляда от стены. В мою сторону она не смотрела. – Почему ты одна? Я ничего не ответила, уткнулась лицом в пушистые ворсинки и зарыдала. Горло сжималось, ступни кровоточили, но плакала я от отчаянья. Есть ли хоть малейший шанс, что южанка выживет? Что ей в голову не вставят арматуру и не подкинут на магистраль стражам, дабы позлить конгресс и потешить свое самолюбие? Если такой шанс и есть, то я в него не верю. Скорее всего, южанки уже нет в живых, и в лучшем случае ее подкожный чип приведет стражей к трупу молодой магички, в худшем… смерть Калисии была напрасной, как и смерти всех остальных людей с тринадцатым резервом. А все из-за того, что кучка магов решила поиграть в вершителей судеб, а конгресс не может их остановить! Да здравствует всемогущий конгресс… Когда последние слезы высохли, я успокоилась, волна шокового аффекта сошла и наступило равнодушное отупление. Погружаясь в беспокойный кошмар, я сжалась на полу от холода и почему-то вспомнила беснующиеся глаза. Исчерна-синие. Волшебные. И пугающие, как у большинства стражей. Глава 19 Обитель. Спустя месяц после заключения под стражу – Рейтли? Я вздрогнула и уставилась в свою тарелку, упорно продолжая его игнорировать. – Рейтли?! – страж повысил голос. Теперь моя фамилия эхом разлетелась над головами заключенных. Все в столовой заозирались по сторонам, выискивая в толпе оранжевых комбинезонов эту самую «Рейтли». – Тэс? – Сандра незаметно толкнула меня в бок. – Встань. Иначе он придет сюда. – Да пошел он! – скрипя зубами, я сильнее сжала в руках вилку и, словно глухая, безотрывно разглядывала железную миску с ужином. Прекрасный ужин, очень интересный! – Рейтли? Ты сейчас доиграешься! – мистер Рай, используя магический рупор, огрызнулся так, что все сидящие рядом со мной поморщились и зажали ладонями уши. – У тебя есть десять секунд, чтобы поднять свою задницу со скамьи и подойти ко мне! У меня внутри все содрогнулось. Месяц назад, как только я переступила порог Обители, один из самых уважаемых стражей конфедерации предложил взаимовыгодный договор. Свою защиту и поддержку в обмен на мое тело и магию. Я была растеряна, сбита с толку и не верила, что меня предала семья – всем этим мистер Рай воспользовался без зазрения совести. Ненавижу его! Ненавижу все это место! Я зажмурилась. Одинокая обжигающая слеза скатилась по лицу и упала в тарелку. – Тэс! – Сандра обеспокоенно обернулась к столу, где сидели четыре основателя Обители. – Ты что творишь? Они же смотрят на нас… – Мне плевать, – судорожно выдавила я, не открывая глаз. – Если хочет поговорить, то пусть подойдет сам! Сандра больно пихнула меня локтем. – Прекрати, Тэс! – злобно зашипела она, но увидев мои слезы, замерла и с ужасом посмотрела сначала на Йонаса, потом на меня. Я заметила тень догадки на ее лице и чуть не рассмеялась. – Подожди, – она побледнела, – это сделал он? Да? Мистер Рай с тобой это сделал? Я не стала отвечать, лишь снова уставилась в тарелку, продумывая план действий. – Рейтли? – жесткий голос основателя Обители прозвучал совсем рядом, прямо над головой. – Я предупреждал… Договорить он не успел. Я вскочила слишком резко, сама не ожидала, что у меня хватит смелости, и, замахнувшись, всадила зубчики вилки в шею стража. Брызнула кровь. Сандра тихо всхлипнула. Кто-то рядом вздрогнул. Заключенные за столом зашептали, даже тот парень со сломанной рукой, что вчера вечером всеми богами клялся со мной расквитаться, сейчас сочувственно смотрел, как я, такая маленькая, исхудавшая за этот месяц, с ликованием рассматриваю багровую струйку крови, бегущую по шее стража, каплями спадающую на камзол. Я всем сердцем надеялась, что он испытал хоть крупицу той боли, что я вчера ночью. Но нет… Страж невозмутимо вытащил вилку и швырнул ее на стол. Ударившись о тарелку, окровавленный столовый прибор угодил в мой несъеденный ужин. – Терпение, Рейтли, имеет свойство довольно быстро заканчиваться. Йонас склонился, сжал свою широкую ладонь на моей шее и приподнял меня над полом, собираясь задушить. Я даже не шелохнулась. Если он думал, что я начну просить прощения, то глубоко ошибался. Я уже просила ночью… умоляла его не трогать меня, но основатель Обители только смеялся. Своим мерзким смехом. Отрывистым и пропитанным жестокостью. – Похвально, – Йонас опустил меня на пол, но руку так и не убрал, сдавил шею чуть сильнее. – Учишься контролировать эмоции? У тебя плохо получается. Я не выдержала и, начиная задыхаться, вцепилась ногтями в его руку. Он не отпустил, лишь прищурил свои безликие, пылающие трехсотлетним холодом глаза. Я внутренне сжалась. Сейчас либо убьет, либо снова изнасилует и изобьет до беспамятства. Лучше первое, так я хоть недолго буду мучиться. – Ненавижу, – искренне прохрипела я, задыхаясь, – как же я вас ненавижу! Страж улыбнулся. Хищник. К сожалению, плотоядный. – Иди вперед, – он разжал ладонь и крутанул меня за плечо. – Для тебя ужин закончен. Я схватилась за шею и, покачнувшись от болезненного толчка в спину, вышла в коридор. Магические свечи вспыхнули на каменных стенах, освещая путь. – Иди, – поторопил страж, подгоняя. – Наверх. Я послушно поднялась по лестнице, свернула в церемонный зал, прошла два потайных коридора и, не дожидаясь разрешения, толкнула уже знакомые железные двери, ведущие в просторные покои основателя Обители.