Я невесело улыбнулась такой заботе. – Что ты делаешь в исправительном центре? – вместо ответа я вопросительно осмотрела южанку. Не похожа ни на мошенницу, ни на карманницу. Неужели просрочила столичный налог? – Прости за такой вопрос, и если не хочешь, не отвечай. – А ты? – она подозрительно прищурилась. – Ответишь на этот же вопрос? – Хорошо, но ты первая. – Ладно, – она беспечно махнула рукой. – Я обхамила стража. Представляешь, этот урод подрезал мою машину! Кто здесь виноват? Я просто не выдержала и все ему высказала. К тому же я не знала, что за рулем страж. По машине так и не скажешь… он же на лобовом стекле этого не написал. – И всё? – не поняла я. – Нет такого закона в регламенте. За оскорбления стражей максимум, что грозит – это пятнадцать суток в изоляторе, ну, или баснословный штраф, тут уж кому как повезет. Тебя за это осудили? За оскорбление стража? – За неподобающее обращение к представителю конгресса. – Какой конгресс? – я окончательно запуталась. – Стражи относятся к представителям власти, а не конгресса. Увидев мое недоверчивое выражение лица, южанка скривилась. – Ах да, точно! А не подскажешь, сколько дают за оскорбление капитанов стражей, мисс Всезнайка? – Ночной или дневной стражи? – Да хрен их разберет. Я, знаешь ли, не спрашивала. И вообще, я не ожидала, что из этого внедорожника выйдет страж! У них разве патрульных машин нет? – Черный внедорожник? – спросила я. Южанка кивнула. – Господи… – я зажмурилась и невольно расхохоталась. – Дай мне, пожалуйста, сил! Много ли капитанов стражей разъезжают на внедорожниках? Причем черных! На моей памяти всего один. А Леннер в связи с должностью столичного капитана стражей относится не только к представителям власти, но и к представителям конгресса, впрочем, как и Стенли, и Йонас. – Эй? – возмутилась магичка. – Ты чего ржешь? Рассказывай теперь, за что тебя упекли в Обитель. – За убийство. – Не прикалывайся, давай серьезно. – Серьезней некуда. Я, конечно, добавлю, что я не виновата и все такое, но разве ты поверишь? – Я вот что тебе скажу, рыжуха, даже в исправительный центр попадают невиновные. Взгляни на Ксению. Что она сделала? Ну не выплатила она этот налог, ну выгоните вы ее из столицы, зачем сажать девчонку на два месяца и сразу к таким, как Зак с Майей. Они с исправительных работ пожизненно не вылезают. Скандалы, грабежи, дебоширство, угон автомобилей, нарушение административного порядка, мошенничество – это только начало букета. Я незаметно покосилась на неестественно худющую, беззащитную блондинку чуть пониже меня ростом, лет семнадцати-восемнадцати, которая со вчерашнего вечера жалась к прутьям и безостановочно всхлипывала, стараясь сдерживать слезы, чтобы не нарваться на гнев сокамерников. Выглядела она при этом несчастной и какой-то потерянной. – Со мной сидела такая же, – спустя некоторое время снова заговорила южанка. – Эми или Эмили. Я, если честно, уже не помню, как ее звали. Провела в центре ровно два месяца, а потом попросила у меня джинсы, сказала, что свои она на стройке замарала. Ну я и дала. А что? Мне не жалко. – Магичка сокрушенно вздохнула. – Кто же знал, что она на ремне повесится? Вот дура-то. Столичный налог просрочила на семь месяцев, шесть из которых она скрывалась в какой-то глуши подальше от Нерона. – Какой у нее был резерв? – не могла не спросить. Хотя ответ и так был очевиден. – Четырнадцатый вроде. А что? – Да так, – я мотнула головой. – Ничего, забудь. Весь день прошел в бессмысленном хождении по камере. Наученная горьким опытом, я решила отказаться от минералки со снотворным. На ужин съела зеленое яблоко и, пересилив себя, поклевала недоваренный рис. Пережив еще одну ночь, полную кошмаров, я с сожалением отметила, что реальность ничуть не лучше снов. Одно радует – я не в Обители. Пока что не в Обители. В изоляторе стражи появляются крайне редко, всего три раза в день, и то только для того, чтобы принести еду и забрать пустые контейнеры. Возможно, обстановка вокруг была бы куда лучше, если бы не компания заядлых преступников, которая собралась вместе в одной узкой камере. Ксения и южанка вызывали у меня нечто сродни уважения, если такое громкое слово, как «уважение», применимо к ситуации, в которой мы все оказались. А вот остальные… я невольно ловила себя на мысли, что наблюдаю за ними и боюсь засыпать, когда кто-то из парней бодрствует. Особый ужас вызывал молчаливый наркоман, который вовсе не наркоман, а Мойлер, но это прозвище так сильно ему подходило, что я не могла от него отделаться. И Майя… у меня зубы сводило от ее писклявого голоса. Она каждый день старалась меня чем-то поддеть, прощупать самые болезненные темы, чтобы уколоть посильнее, словно я ей жизнь испортила одним своим существованием. А за мое полнейшее безразличие к ее выпадам магичка только сильнее бесилась и всеми силами пыталась настроить парней против меня. Ее, конечно, никто не слушал, но это все равно дико раздражало. На третий день я не выдержала, и когда за завтраком она в очередной раз назвала меня «фриком», я молча встала и вывалила ей на голову содержимое своего контейнера – макароны и одну пережаренную котлетку, сальный отпечаток которой остался на ее бирюзовой блузке. – Ты рехнулась, что ли? – заорала она, подпрыгнув от удивления. – Смотри! Смотри, Зак, что она наделала! Идиотка конченая! Где я здесь другую одежду-то возьму? – Майя брезгливо осмотрела масляное пятно. – Фу! Электрическая дубинка неожиданно ударила по прутьям и заискрилась. Я дернулась, не сразу рассмотрев за искрами дежурного стража. – Чего разорались? – он остановился напротив нашей камеры, пристально изучая заключенных из-под густых сведенных вместе черных бровей. Жуткий страж. Больше похожий на мясника или егеря. Ему бы не дубинку, а какой-нибудь секач или топор. – Вам заняться нечем? Действительно. Я закатила глаза. В тюремной камере ведь так много развлечений! – Она мне всю блузку испоганила! – возмутилась магичка, демонстрируя стражу поистине безобразное пятно. – Отсадите ее от нас! В другую камеру! Она же неадекватная! Вдруг с кулаками набросится! Страж перевел на меня оценивающий взгляд. Я мило улыбнулась и невинно похлопала глазками. Ну давай подойди, ударь меня! Не весь же день нам в гляделки играть? Но страж даже и не думал подходить, наоборот, он развернулся и направился по коридору вперед, на ходу бросив многообещающее: – Еще раз услышу, что из вашей камеры кто-то пикнул, то всем такую дозу снотворного вкачу, что ноги отнимутся. Майя поджала губы и замолчала. От возмущения у нее покраснело лицо и щека нервно задергалась. Не удержавшись от искушения, я выразительно показала ей средний палец и отвернулась, размышляя, почему судьба так не благосклонна, что сочла нужным провести меня по всем кругам ада, начиная с детства под подчинением Ричарда и врожденного тринадцатого резерва, заканчивая Обителью, стражами и серийными убийцами. Как выжить-то? Ближе к обеду в изоляторе появились два стража. Одного я узнала сразу, как только распахнулась дверь – высокий, худой мужчина, с бледной кожей, короткими пепельно-русыми волосами и безразличным взглядом второго резерва. Он переступил порог камеры и выпустил под потолок серебристое облако дыма, от которого захотелось закашляться и зажать нос. Такие же сигареты курил когда-то Ричард… Оказывается, многое можно сказать о мужчине, опираясь на его пристрастия. Даже по внешности этот страж чем-то напоминал мне Ричарда. Мрачный, отрешенный, безэмоциональный, он осмотрел всех заключенных холодящим кровь взглядом и хрипло спросил: – Кто-нибудь из вас желает прогуляться? На всякий случай я отошла поближе к стене и опустила глаза, чтобы не привлекать на себя внимание. Ксения и южанка последовали моему примеру, а вот Майя, нацепив на свое лицо вызывающую улыбку – а-ля «дурочка», вся расплылась от радости встречи. Вот только радость эта глубоко сомнительная. – Капитан Лесли! – с придыханием простонала она и, соскочив с колен Зака, приблизилась к стражу. – А мы уже с девчонками заскучали по вам. Ой как заскучали! Чего это вы к нам не заглядываете, да не заглядываете? Кажется, у меня челюсть отвисла до колен, настолько я поразилась фривольному обращению к стражу, да еще и к какому-то там капитану. Наверное, этот прокуренный Лесли управляет изолятором. – Хочешь прогуляться по городу, детка? – страж без интереса наблюдал, как брюнетка трется вокруг него. Я же подумала, что если она расстегнет военный ремень и залезет рукой ему в брюки, я, пожалуй, несильно удивлюсь этому событию. – Мистер Морган требует привести двух заключенных в центр управления. Желаешь повертеться у него на коленях, как у того парня с веником на голове? «Парень с веником на голове» раздраженно цокнул, не особо обрадовавшись такой формулировке, а я застыла и дышать перестала. Стенли хочет забрать двух заключенных? Сегодня? Я могу покинуть изолятор… А там где Стенли, там и Леннер. – Я буду с вами откровенна, капитан Лесли, – Майя провела указательным пальцем по груди стража, задевая эмблему конгресса и золотые пуговицы, – я бы предпочла ваши колени… чем колени какого-то там мистера Моргана. Тем более… – она вздернула голову, и ее лицо тут же окутал серебристый дым, – …я бы не хотела оказаться в полиэтиленовом пакете, как те люди на магистрали. Понимаете, к чему я клоню? – Хочешь бартер? – догадался Лесли. Майя эротично облизала губы и, встав на носочки, чмокнула стража в щеку. – Я бы хотела остаться в камере, – тихо прошептала она ему на ухо, в котором блестела старинная серьга. – Я и Зак. Мы останемся здесь до окончания следствия, а потом вернемся в исправительный центр. Без этого вашего эксперимента и всего остального. Как вам такое предложение? Я отвернулась, на секунду испугавшись, что меня сейчас стошнит. Ладонь Майи скользнула на ширинку стража и медленно погладила выпирающий бугорок на военных штанах. Стражи Обители непременно заинтересовались бы повисшей в долгах правонарушений, похотливой брюнеткой. – Взамен что хотите, – простонала Майя в приоткрытые губы капитана. – Все, что скажете… ох… капитан Лесли. Он безразлично стряхнул с сигареты пепел. – Заманчивое предложение, детка, – выдержав короткую паузу, сообщил страж, и я уж было подумала, что он согласится… городские стражи совсем обмельчали по сравнению с тюремными, но Лесли не производил впечатление новичка или идиота, и уже в следующее мгновение я услышала пронзительный крик, а потом увидела, как страж схватил Майю за воротник и вышвырнул из камеры, пришпилив ее к стене иллюзорной сетью. Та истошно завизжала, но от магии второго резерва избавиться не смогла. – Какого хрена? – Зак ринулся к своей сумасшедшей подружке, но поток ледяного вихря, выпущенный из рук капитана, хорошенько откинул его назад и приложил головой о бетонную стену. Не шелохнувшись, я проследила, как тело Зака бессознательно выгибается и сползает на пол. Из Лесли вышел бы хороший надзиратель. Никаких эмоций. Никаких желаний. Только работа и приказы свыше. – Кто еще поедет? – спросил он, придавливая дотлевающую сигарету военным сапогом. – Еще один заключенный. Может, ты? – капитан взглянул на Ксению. – Составишь шлюшке компанию? Или ты? – кивок в сторону наркомана. – Не желаешь помочь конгрессу в расследовании? – Не горю желанием, – донесся из-под капюшона тревожный голос. – Зак справится куда лучше меня. Я набралась смелости и, кашлянув, вышла вперед. Страж окинул меня выжидающим взглядом. – Я женат, – зачем-то предупредил он, прежде чем я сделала еще один шаг. – Не стоит предлагать мне очередной бартер – это бессмысленно. – Я хочу поехать с Майей, – мой голос прозвучал более чем решительно. Южанка шикнула на меня и попыталась удержать за кофту, но я так отчаянно мечтала отсюда выбраться, что плевать хотела на остальных. – Я помогу мистеру Моргану с расследованием. Если понадобится помощь с визуализацией, то я с радостью за это возьмусь. Страж прищурился. – Напомни, как тебя зовут. – Тэсия Рейтли. – Нет, – Лесли отрицательно мотнул головой, – ты остаешься в камере. Кто-нибудь еще хочет? Что? Почему?! – Извините, – я перебила стража, который уже успел переключить свое внимание на Ксению. – Но почему – нет? Я уже играла роль приманки, и по городу бегала, и визуализацию составляла, и… – Ты не подходишь, – отбросив меня к стене волной энергии, чтобы не мешалась под ногами, пояснил капитан, – на твоем месте я бы обрадовался, узнав, что остаюсь в безопасности и под круглосуточным наблюдением стражей. – Не подхожу? – я сжала пальцы, намереваясь высвободиться от слизкой чужой энергии, которая буквально парализовала. – Но… – Не нарывайся, – спокойно предупредил меня Лесли. Ледяные искры, внезапно проступившие на его коже, заставили меня отказаться от своей идеи и поспешно прикусить язык. Вытолкав захлебывающуюся слезами Ксению в коридор, капитан закрыл камеру, снял с Майи сеть и удалился из изолятора вместе с двумя заключенными. – Не шевелись, – южанка, морщась от отвращения, стянула энергетическую слизь с моего тела. – Фе-е-е… какая мерзость. – Я и похуже видела, – усмехнувшись своим воспоминаниям о черной слизи Ричарда, я поблагодарила южанку и, рухнув на колени, подползла к Заку. – Не дышит? – ужаснулась магичка, когда я безрезультативно постучала парня по щекам. – Посмотри, может, пульса нет?