– А учитывая, насколько нестабильна здесь ситуация, в наших же интересах рассмотреть иные варианты. – То есть ты предлагаешь сдаться. – Нет. Я действую разумно. И ожидаю того же от тебя. – Она помассировала пальцами переносицу. – Мы уезжаем завтра. Я уже договорилась с кучером, он отвезёт нас к бухте на юге. Оттуда нас заберёт фрегат и доставит на материк. Твоя двоюродная бабушка Эглантина согласилась приютить нас, пока я со всем не разберусь. Для нашей торговой компании это станет серьёзной потерей, но лучше так, чем лишиться всего. – Но это наш дом! – повторила я. – Нельзя просто взять и всё бросить! Нужно вступить в переговоры с Освобождением, иначе здесь начнётся война! Погибнут люди! – Именно поэтому мы уезжаем. – Она отошла к стене, куда я повесила медазийскую маску, которую дал мне брат за пару дней до своей смерти. Маску лиса. Хитреца, спасшего Меду. Она долго смотрела в ярко разрисованные деревянные глаза, затем слегка тряхнула головой. – Этот остров никогда не был нашим домом. Мы никогда не… Это невозможно, Антония, просто невозможно. И нам пора с этим смириться. – Мама расправила плечи и отвернулась от маски. – Мы уезжаем завтра на рассвете. Будь готова. Я смотрела в окно на сгущающийся туман. Была середина дня, но город будто вымер. Я увидела лишь одну тяжелогружёную повозку и нескольких людей, но и те торопились покинуть улицы. По словам мамы, сотни жителей сбежали на материк из страха перед драконом. Прищурившись, я с трудом могла разглядеть над крышами далёкие блики маяка Кафос, едва пробивающиеся сквозь мрак. Казалось, туман проник и мне в голову. Я не могла ни на чём сосредоточиться. Перед внутренним взором мельтешил водоворот сцен из последней пары дней. Как мы с Моппи впервые сработались вместе, прогоняя безответные вопросы назад во тьму. Как справились со своими кошмарами в лесу Безмолвных Страхов. Как по дороге с горы хохотали до головокружения, обмениваясь заклинаниями, как любимыми игрушками. Как наше совместное заклинание помешало Опустошению. Самое обидное – я скучала по ней. Скучала по нашим приключениям, когда мы были смелыми, свободными и готовыми вместе бросить вызов всему миру. Моппи забрала с собой частичку меня. Она знала мои самые потаённые страхи. И мои самые заветные мечты. Мы были соперницами, конкурентками и, возможно, в каком-то смысле всегда ими будем. Но нам удалось выковать из этого соперничества что-то новое и могущественное. Мы нашли способ быть сильнее вместе, чем порознь. Мы стали подругами. Настоящими подругами. Пока нас не разделила широкая пропасть из семьи, политики и обязательств. Удастся ли нам её преодолеть? Найти другой, лучший путь? Я посмотрела на далёкий огонёк. Она была где-то там – пленница слепой преданности Чёрного Дракона и моей хитрости. Но надолго ли? Что будет, если дракон нападёт на имперский флот? Мы оказались на краю обрыва. Один неверный шаг – и всему может прийти конец. А мама сдалась. Она хотела убежать на материк, бросить всё, как старое платье, порванное так сильно, что залатать его не представляется возможным. Но это неправильно! Должен быть другой путь. Наверняка ещё можно всё исправить. Если мама не желает оставаться и бороться – хорошо, но я так легко сдаваться не собираюсь. Я отошла от окна и, забыв о наполовину собранном чемодане, принялась расхаживать по комнате, размышляя. Мне нужен союзник. Некто достаточно могущественный, чтобы остановить Чёрного Дракона и дать нам с Моппи шанс найти выход из сложившейся ситуации. Кому я могу доверять. Мне нужна мастер Бетрис. Глава 19 – Советница Дюрант ждёт их, – сказала я, протягивая двум солдатам, охранявшим парадные двери суда, стопку бумаг. – Это важные налоговые документы. Я только что из типографии. Мужчина взглянул на свою напарницу: – Я думал, советница Дюрант уже ушла домой. Сейчас комендантский час. Улицы пусты. – Нахмурившись, он повернулся ко мне. – Тебя не должно здесь быть. – Будто вы не знаете советницу Дюрант, она никогда не перестаёт работать, – выпалила я. – И она очень просила как можно скорее ознакомиться с этими отчётами. Женщина пожала плечами и всмотрелась в верхний лист в моей стопке. – «Статистический анализ десяти способов улучшить следующий садоводческий фестиваль»? Ей правда так важно это сейчас, когда весь остров может уничтожить гигантское морское чудовище? Я прижала стопку к груди. «Важные документы» на самом деле были несколькими листовками, которые я насобирала в водостоках по дороге к зданию суда. Похоже, моё заклинание преобразования сработало так себе. Но хотя бы кепки и штанов хватило, чтобы убедить охранников, что я всего лишь скромная посыльная типографии. – Это конфиденциальные бумаги. Они ей очень нужны. А вы знаете, какая она, когда кто-то заставляет её ждать. Женщина повернулась к напарнику и скорчила гримасу: – Да уж. Язык у советницы Дюрант острее ножа мясника. – Заходи, – разрешил мужчина. – Но потом сразу домой, к своему хозяину. Послышался тяжёлый топот: по улице по направлению к гавани промаршировал отряд гвардейцев в золотых мундирах. Охранник проводил их обеспокоенным взглядом и снова посмотрел на меня: – А ещё лучше – беги из города. Послушно кивнув, я взбежала по ступенькам и нырнула в высокий арочный проём. Внутри тоже были солдаты. Офицеры в треуголках с кисточками стояли небольшими группками и с мрачными лицами о чём-то тихо переговаривались. Я прошла мимо оружейной, где несколько солдат чистили мушкеты, отмеряли порох и заправляли пояса с патронами. Готовились к войне. Нужно как можно скорее найти мастера Бетрис. У меня и так ушла куча времени на то, чтобы незаметно выскользнуть из дома, пока мама и прислуга были заняты сборами. Но я почти у цели. За следующей дверью была лестница, ведущая вниз, к тюремным камерам. Как только солдаты на другом конце коридора уйдут, я смогу туда войти. А пока я, делая вид, что вытряхиваю из ботинка камешек, пыталась припомнить план тюремного этажа. Я была там лишь раз: несколько лет назад брат затащил меня туда после того, как рассказал легенду о знаменитом пирате Кровавом Джексе, умершем в подземелье суда и так и оставшемся там – уже как привидение. Брат заранее повесил в одну из камер старую рубашку и напугал меня до полусмерти. От этого воспоминания сердце пронзила острая боль. Всего через несколько недель после этого брата не стало. Скорее всего, он тогда уже сотрудничал с Освобождением. Но ни слова мне не сказал. Почему? И что бы он подумал теперь, узнав о планах Порфиры? Он этого хотел? Чтобы на Медазии началась война? Брат отправился к Воровке Слов, чтобы спросить о будущем. Он знал, что ему предстоит погибнуть? Знал, чем всё обернётся? Солдаты наконец удалились, и коридор опустел. Я торопливо спустилась по короткой лестнице и дошла до конца узкого прохода, по бокам которого тянулись складские полки с солдатской формой и провизией. На повороте я осторожно выглянула: вот и дверь, ведущая в камеры. И её охраняет солдат. Я быстро втянула голову назад, сердце едва не выпрыгивало из груди. Как мне пройти мимо него? Вряд ли он поверит истории о посыльной из типографии – ведь моей мамы в подземелье нет. И я не знаю магических слов для «невидимости» или «тишины». Но наверняка можно что-то придумать. Увеличить ему нос? Но вдруг этого окажется мало, чтобы его обезоружить? А если его отвлечь?.. Мне хватило бы нескольких секунд, чтобы проскользнуть за дверь незамеченной. Я оглядела проход, и мой взгляд упал на обеденную корзину на полке. С одного бока из неё торчал кончик багета, а с другого – бело-зелёный округлый корнеплод. Редька! Не дав себе времени на сомнения, я выдернула овощ из корзины и прошептала три магических слова: – Редька. Двигаться. Танец. Она заёрзала у меня в ладонях. Без особого энтузиазма, никаких прыжков и пируэтов от неё ждать явно не приходилось – за этим стоило обратиться к Моппи. Но я надеялась, что и этого окажется достаточно. Подкравшись к повороту, я бросила редьку в конец прохода. Корнеплод прокатился прямо перед солдатом. Затаив дыхание, я смотрела, как редька провернулась на месте, её корни начали извиваться, и она, приподнявшись, неторопливо заскользила по плитам. Солдат вздрогнул, явно ошеломлённый увиденным. Он подбежал к редьке и попытался её поймать, но она, подпрыгнув, увернулась. Чертыхнувшись, он присел на корточки и снова потянулся к редьке, оказавшись при этом спиной к двери. Подбежав, я дёрнула тяжёлую створку, нырнула внутрь и осторожно закрыла её за собой. Моё хриплое дыхание эхом отражалось от каменной кладки. Снаружи доносились глухое постукивание и невнятные ругательства. Моя редька неплохо справлялась, но надолго она солдата не займёт. Нужно поторопиться. Моё золотистое сияние отбрасывало на холодные плиты пола круг света. Ни одна лампа здесь не горела, как и настенные факелы. Ёжась от гулкого эха собственных шагов, я направилась по напоминающему туннель коридору вглубь тюрьмы, заглядывая в каждую камеру. Все они были пусты. – Мастер Бетрис? – шёпотом позвала я. Тишина. Хотя чего я ожидала? Ей наверняка завязали рот. Ускорив шаг, я свернула в следующий коридор. Она должна быть где-то здесь! Вдалеке что-то зашуршало, но я не смогла понять, откуда раздаётся звук: впереди или сзади. Кто его источник – мастер Бетрис? Или солдат, спешащий меня арестовать? Я заметалась между камерами, но никого не увидела. Я влетела в следующий проход и бросилась к первому ряду холодных железных прутьев. За ними темнел человеческий силуэт: немигающие и круглые от страха глаза, поднятые, будто в попытке защититься от удара, руки. Я взвизгнула, запоздало узнав советника Фэрона, навеки застывшего в камне. Холодея от ужаса, я посмотрела ему в глаза. Он меня видит? Что, если он в сознании, но не в состоянии пошевелиться, абсолютно беспомощный? А ведь волшебника, заколдовавшего его, так и не поймали. Я была совершенно уверена, что это один из мятежников, но не заметила среди команды капитана Порфиры никого владеющего магией. И потом, будь в Освобождении волшебники, они бы давным-давно узнали о способностях Моппи и сами бы её тренировали. Так кто же напал на Бетрис и Фэрона? Кто отправил статуи в руины дворца и за нами с Моппи? Едва держась на ногах, я сделала шаг назад, не в силах смотреть в глаза окаменевшему человеку. – Если ты ищешь мастера Бетрис, боюсь, её уже увезли по моему распоряжению в более надёжное место, – сказал мужской голос у меня за спиной. Я развернулась и увидела в проходе имперского уполномоченного Бенедикта. Он наклонил голову набок, его глаза насмешливо поблёскивали. – Но раз уж ты всё равно проделала такой путь, может, останешься ненадолго, и мы продолжим наше обсуждение магической теории?