Но мне нужно было что-то сказать. Мы пришли сюда за ответами. Может, если я буду говорить лишь самую суть, со мной ничего не случится? – Корона, – попробовала я. Слово сорвалось с языка, будто подхваченное холодным ветром, который тут же разорвал его на клочки. – Корона, – произнёс моим голосом один из ртов Воровки Слов. Меня передёрнуло. Неужели это всё? Я лишилась голоса? Или только этого слова? Губы будто онемели. Существо довольно и раскатисто рассмеялось и продолжило уже мужским голосом, звучным и мелодичным, с небольшим акцентом: – Желаете её найти? Моппи энергично кивнула. – О, бедняжки. Такие испуганные, – прокряхтела Воровка. – Не нужно бояться. Пусть меня зовут воровкой, но я беру лишь то, что отдано добровольно. Мы с Моппи с сомнением переглянулись. Она открыла было рот, но я стиснула её руку и слегка мотнула головой. Я уже заговорила, и нужно узнать, чего мне это стоило. – Корона, – сказала я. И снова морозный ветер сорвал слово с моих губ. Оно прозвучало тише, выхолощенное и лишённое красок, но оно всё ещё принадлежало мне. Пока. – Мы пришли за короной. Мы прошли твою проверку. – М-м, – непонятно промычала Воровка. То ли соглашаясь, то ли осуждая, то ли просто отмечая, как аппетитно мы выглядим. Её губы вновь растянулись в сотне улыбок. – Но осталось ещё столько вкуснейших страхов! Чувство вины. Зависть. Потеря. Заварной крем. Заварной крем? Я посмотрела на Моппи и вопросительно вскинула бровь. – Не смотри на меня так, – зашептала она. – Он липкий и так мерзко трясётся – фу! Будто кто-то высморкался в чашку. Воровка Слов приблизилась, облизнула свои бесчисленные губы и прошептала голосом Моппи: – Липкий и так мерзко трясётся. Моппи тихо застонала. – Корона! – с нажимом повторила я. – Уверена, что ты ничего больше не желаешь? – спросила Воровка звонким молодым голосом. Голосом, который вонзился мне в самое сердце, и я задохнулась от изумления и страха. Голосом, который я очень хорошо знала и уже не надеялась когда-либо снова услышать. – Это голос моего брата! – А-а-а, – протянула Воровка. – Он приходил сюда? Когда? Зачем? – Не помню. – Её голос снова стал детским и слегка шепелявым. – А как его имя? – Флориан, – машинально ответила я. Одновременно с этим Моппи вскрикнула: – Нет, не говори! – Флориан, – повторила Воровка моим голосом. – Чудное имя. Я будто нырнула в ледяную воду горного озера. Ахнув, я зажала ладонью рот, затем осторожно отвела руку и пошевелила губами, произнося слоги имени, чувствуя, как выдыхаемый воздух щекочет язык и зубы. Но с моих губ сорвался лишь невнятный шорох. Я лишилась имени брата. – Спасибо, – поблагодарила Воровка хриплым и брюзгливым голосом. – У меня так давно не было новых слов! Флориан! – ужасно фальшиво пропела она. – Флориан, Флориан, Флориан! – Прекрати, – просипела я. Мне стоило радоваться, что я всё ещё говорила – но как я могла, слыша, как это мерзкое создание произносит имя моего брата?! Дразнит меня тем, что украла?! – Я пыталась вызнать, как его зовут, – продолжила она, – когда он пришёл спросить меня о… Я подалась вперёд: – О чём? Зачем он приходил? Воровка моргнула голодными глазами-ртами и спросила нежным тенором: – Вы же вроде хотели узнать о короне? – Да, – Моппи одарила меня тяжёлым взглядом. – Именно. Воровка вздохнула и заговорила усталым и монотонным голосом скучающей продавщицы: – Что ж, за такой дар будет справедливо дать что-то в ответ. Но я отвечу лишь на один вопрос. О чём он будет? О короне? Или о Флориане? И вновь я услышала собственный голос, произносящий украденное слово. Слово, которое я даже не могла удержать в голове. Меня разрывало безудержное любопытство. Зачем он приходил сюда? Ая называла Воровку пророчицей. Он хотел узнать своё будущее? Моппи прижалась ко мне и наклонилась к самому моему уху – так, что я ощутила её дыхание: – Давай я дам ей ещё какое-нибудь слово в обмен на корону, а ты спросишь о Флориане? Пусть подавится заварным кремом. Или сардинами. – Она поморщилась. Я слабо улыбнулась: – Сомневаюсь, что это так работает. Ей нужны слова, которые что-то значат. И она забирает лишь то… что тебе дорого. – Ладно. Тогда я предложу ей что-то дорогое. У меня в горле встал комок. – Нет, – отказалась я. – Спасибо. Это слишком опасно. Кроме того, Ф… – Воздух беззвучным порывом вырвался из моей груди, и мне пришлось начать заново. – Мой брат мёртв. Зачем бы он сюда ни приходил, сейчас это уже не имеет значения. Я сделала шаг вперёд. Воровка Слов напряглась, сотни языков синхронно облизнули губы, предвкушая угощение. – Корона, – сказала я своим самым решительным тоном. – Отдай нам корону. – Уверена? – прохрипел в ответ хриплый старческий голос. – Да. Моппи взяла меня за руку. Я сжала её пальцы. – О, – разочарованно выдохнула Воровка. Её голос смягчился до тягучего баритона. – Я не могу отдать вам корону. У меня её нет. Но я могу сказать вам то, что я сказала Тервину, когда он пришёл ко мне. – Что? – поторопила Моппи. – Что ты ему сказала? – Тервин спросил, где ему спрятать корону, чтобы она хранилась там в ожидании того дня, когда её найдёт истинный наследник. И я ему ответила. – И где? – Под защитой дочерей, кричащих между головой медведя и хвостом змеи. Мы с Моппи уставились друг на друга. – Химеры какие-нибудь? – прошептала Моппи. Воровка хихикнула и тоненьким голоском ребёнка насмешливо протянула: – А я думала, что вы, волшебники, умеете обращаться со словами. – Это загадка. – Я сосредоточенно нахмурилась, мысленно прокручивая фразу так и этак. В ней точно было что-то скрыто. Нужно лишь сообразить, как к ней подступиться. Моппи застонала и сердито посмотрела на Воровку: – Мы что, мало настрадались? Просто скажи, куда нам идти! – Куда нам идти, – отозвалась сотня ртов голосом Моппи и растянулась в улыбках. Моппи раздражённо зарычала: – Чего ещё тебе нужно, отвратительное ты создание?! Хочешь какое-нибудь слово от меня? Да пожалуйста! Как насчёт…