– Сама знаю! – огрызнулась я. – Но как мне ей помочь? Какое заклинание прогонит кошмар? Козёл подскочил к Моппи и принялся грызть одну из нитей, обвившую её левую руку. – Паутина? – спросила я. – Это она вызывает кошмары? Ну, по крайней мере, с этим я могу что-то сделать. Я подбежала к Моппи и смахнула облепившее её тёмные волосы серебристое кружево… Мир покачнулся. Вокруг меня заиграли краски. Воздух стал ярче. Я уловила запах моря. Услышала шорох волн. Призрачные образы обрели плотность. И теперь я увидела, почему руки Моппи дрожали. Поняла, отчего её лицо сковало отчаяние. Она держала над головой огромный камень размером с фрегат, целый кусок скалы, выдранный из бока горы, шершавый и полный острых краёв. Мышцы на её руках свело от натуги, тёмные кудри слиплись от пота, но она не сдавалась. – Я не могу, – пропыхтела она. – Мне придётся его опустить. – Нет, – возразил голос. Повернувшись, я увидела высокую темноволосую женщину со смуглой кожей. Она смотрела на Моппи с такой пронзительной уверенностью, будто одним лишь взглядом могла обратить её кости в железо. – Ты должна это сделать, Агамопа. Сама. – Помогите ей! – закричала я, но они меня не слышали. – Мама, пожалуйста! – взмолилась Моппи. – Это слишком тяжело. Я уставилась на высокую женщину. Это мама Моппи?! Капитан корабля?! В узких бриджах, высоких сапогах и свободного кроя белой тунике она выглядела скорее как матрос. Но как она может просто стоять и наблюдать за мучениями дочери?! – У тебя нет выбора, – с печальной ноткой в голосе сказала женщина. – Это твоя судьба. Все рассчитывают на тебя. Видишь? Она указала на песок под камнем. Видение изменилось, и теперь вокруг ног Моппи кружила и мяукала дюжина котят. – Ты должна быть сильной, Агамопа. Тебе известно, что на кону. Если ты сдашься сейчас, мы все будем обречены. Но я в тебя верю. Я всегда в тебя верила. Отрывистые вдохи Моппи разрывали мне сердце. Её руки напряглись, мышцы на них вздулись. Она была в тупике: уронив валун, она раздавит котят. Ей оставалось только стоять и держать этот непомерный груз до скончания веков. – Пожалуйста, мама. Мне… мне нужна помощь. Женщина помотала головой. Ее голос был преисполнен сожаления: – Прости, Агамопа. В этом тебе никто не может помочь. Это твоя ноша, и больше ничья. – Вот ещё! – крикнула я. – Должен быть способ! Если мне удастся отогнать котят, она сможет опустить камень! Но когда я потянулась к маленьким пушистым комочкам, мои пальцы прошли сквозь них, словно они были вылеплены из тумана. Всё происходящее здесь было сном, и я никак не могла на него повлиять. От камня отвалился кусок и рухнул на песок, едва не придавив котёнка. Моппи испуганно вскрикнула и, закрыв глаза, стиснула в агонии зубы. У меня в ушах застучало, как если бы все запутавшиеся в паутине кости, увиденные нами по пути сюда, разом задрожали, отбивая похоронный марш. Если Моппи не освободится из этого кошмара, она превратится в ещё одну такую часть цепи. Нужно что-то придумать! – Это просто сон, Моппи, – сказала я. – На самом деле ты не здесь. Ты в лесу Безмолвных Страхов. Пожалуйста, проснись! Она лишь вздрогнула. – Ты волшебница, Моппи, – не сдавалась я. – Ты не обязана мириться со всем этим! Ты можешь всё изменить! Позволь мне помочь! – Я… я должна всё сделать сама, – с трудом выговорила она. – Мама сказала, что это моя судьба. – Чушь! – не выдержала я. – Послушай меня! Моппи открыла глаза и заморгала. Она меня услышала. Осталось лишь убедить её приступить к действию! – Камень, – сказала я на магическом языке. – Уменьшить. Как твой нос, вспомни! Уменьшить! В её глазах вспыхнула надежда. Она пробормотала что-то себе под нос, но я не смогла ничего разобрать. – Громче! – призвала я. – Камень! Уменьшить! Огромный валун начал съёживаться. Поначалу совсем по чуть-чуть, но с каждой секундой всё быстрее, как кусок льда под тёплой водой. Вскоре в ладони Моппи осталась лишь серая совершенно безобидная галька. Тяжело дыша, она широко открытыми глазами наблюдала, как камешек окончательно исчез из виду. Пространство вокруг нас начало тускнеть, на смену ярким цветам и свету снова пришли ночные тени. Высокая женщина растворилась облаком пара. По лесу разнеслось прощальное мяуканье. Кошмара не стало. Моппи со всхлипом вдохнула полной грудью. – Что это было? – спросила я. Она отряхнула руки: – Кошмар, что же ещё? – Это я знаю. Но что он означал? Тебя ведь на самом деле никто не заставлял держать огромную каменюку? Её лицо застыло непроницаемой маской. Глядя куда-то в пространство, она легонько тряхнула головой: – Нет. У меня просто много… обязанностей. Я нахмурилась: – Твои сёстры? – Да, – быстро сказала она. – Мои сёстры. Я должна о них заботиться. – А твоя мама не может тебе в этом помочь? – осторожно спросила я. – Она занята. И потом, она знает, что я справлюсь. Она на меня рассчитывает. – Но ты сказала, что твоя мама капитан корабля. Я не понимаю, зачем ты устроилась на работу к мастеру Бетрис, если… – Вот именно, – перебила она меня. – Ты не понимаешь. Потому что ты понятия не имеешь, каково живётся не таким, как ты. Тем, у кого нет мамы в Совете и кто не купается в деньгах. Кто всё ещё помнит, что мы медазийцы, не регианцы, и готовы сражаться за это. – Сражаться за это? Как те преступники, убившие моего брата? – Я сделала шаг назад. – Нет, – зашипела она сквозь стиснутые зубы. – Как мой папа, который всего лишь хотел собрать достаточно улиток, чтобы прокормить семью, а оказался на тюремном корабле, потому что красильни обвинили его в воровстве с их участков. Участков, которые Совет отдал им, никого не предупредив! А теперь скажи мне, Антония, кто из них настоящие преступники! – Я… Моппи пригвоздила меня к месту сверкающими от гнева глазами, и мой язык налился свинцом. Я покачала головой: – Мне жаль. Она отвернулась: – Это неважно. Пошли уже. Я не отрывала взгляда от носков своих ботинок, утонувших в зелёном мху. Даже сотня извинений ничего не исправит. Всё, что я могла – это стараться стать лучше. Но когда я подняла голову, чтобы сказать об этом Моппи, её уже не было. Как и дяди Козла. Как и леса. Глава 11 Я летела на воздушном шаре. Точнее, стояла в корзине, привязанной толстыми канатами к гигантскому пузырю из тёмно-красной материи. Под нами грандиозным гобеленом простирались красоты Медазии: зелёные горы, синее море и лента бледного пляжа между ними. – Смотри, вон гора Залон! Моё сердце ёкнуло от знакомого голоса, как от захлопнувшейся двери в пустом доме. Я резко развернулась и увидела сидящего на краю корзины юношу с зелёными глазами и ослепительной улыбкой. – Флориан?! – Салют, Муравьишка, – сказал он и, зацепив канат локтем, опасно свесился наружу. – Разве не потрясающе? – Осторожно! – взвизгнула я и бросилась к нему, чтобы втянуть его назад в корзину. Но он оказался проворнее. Увернувшись от моих рук, он встал на краю и с улыбкой обратил взор на прекрасные и такие опасные просторы далеко, очень далеко внизу. Ветер развевал его тёмные волосы. Я затаила дыхание, чувствуя, как сердце рвётся из груди. – Со мной всё будет в порядке, Муравьишка, – заверил Флориан. – Не волнуйся. В такой чудесный день нет места волнениям.