– Говоришь прямо как они, – проворчала Моппи. – Будто мы должны радоваться, что нас заставляют плясать под дудку какого-то слюнтяя, которому всегда всё подносили на блюдечке и которого волнуют лишь его фиолетовые мантии. – Я такая же медазийка, как и ты! – возмутилась я. Я видела наше семейное древо, изображённое на листе плотного пергамента и хранящееся в мамином кабинете. Нашей ближайшей родственницей с материка была моя бабушка по материнской линии, приехавшая на Медазию обговорить условия сделки с местными красильнями и в итоге вышедшая замуж за сына торговца краской. Мой отец был уроженцем южной части острова, правда, он умер вскоре после моего появления на свет. Моппи не верила моим словам. – И потом, нам нужна Региа Терра, – продолжила я. – Мы и года не продержимся сами по себе, если имперский флот перестанет отражать набеги пиратов. – Я сама слышала, как мама говорила об этом много раз. – Королеве Меде не нужны были пушки и фрегаты, – мрачно заметила Моппи. – У неё был Чёрный Дракон. Он столетиями защищал Медазию. – Да, – согласилась я, – пока король Горос не умер, не оставив наследника, после чего дракон обезумел и разнёс старый дворец и половину порта Меды. – Пока его не убили, ты хотела сказать. Вместе с дочерями. – Убили? – Я потрясла головой. – Нет, он умер от пятнистой лихорадки. – Это тебе так твой учитель сказал? И где же он учился истории? – В Имперском Коллегиуме, – признала я. Мама настояла на «надлежащем регианском образовании» для нас с Флорианом. – А кто тебе сказал, что его убили? – Моя бабушка, – ответила Моппи. – Она знает все предания, ведь она выросла в этих горах. Если кто и знает, где искать утерянную корону, то это она. Мы почти пришли, – добавила она, ускоряя шаг. Я неуверенно выглянула из-за кустов: – А она не будет против, что мы вот так вдруг заявимся? – Конечно нет. Только берегись дяди Козла. Он у нас ворчливый. – Кого? – Я подумала, что ослышалась. – Дяди Козла? Но Моппи уже обогнала меня на несколько ярдов и целеустремлённо направлялась к приютившемуся на склоне горы маленькому домику с побелёнными стенами, почти скрывшемуся под густыми зарослями ярко-розовых бугенвиллей. Дверь и ставни были покрашены в насыщенный голубой цвет, на подметённом крыльце стояли горшки с травами. На грядках неподалёку зеленели петрушка и тмин и покачивали серебристыми головками артишоки. Чёрный с проседью козёл моргая смотрел в нашу сторону жутковатыми жёлтыми глазами. Он выглядел безобидным, но я, помня предупреждение Моппи, на всякий случай отошла на самый край тропы, как можно дальше от калитки в огород, где он неторопливо пережёвывал какой-то овощ. Внезапно голубая дверь распахнулась, и из дома, выкрикивая имя Моппи, выбежали две девочки. Одной было лет девять, другой – не больше шести. У обеих была густая грива тёмных кудрей и загорелая кожа, совсем как у Моппи. – Ты здесь! Ая сказала, ты не вернёшься до новой луны! – Младшая девочка прыгнула в объятия Моппи. – Ты принесла мне сладости? Ты обещала! – Не будь нетерпеливой, Делия, – пожурила её девочка постарше и с подозрением посмотрела на Моппи. – Почему ты не на работе? Тебя выгнали? – Никто меня не выгонял, Лисса, – ответила Моппи, взъерошив ей волосы. – Это мои сёстры, – сказала она мне. – А это Антония – моя… – Она осеклась и, нахмурившись, уставилась на меня так, будто я помидор, выросший на капустной грядке. – Мы обе ученицы мастера Бетрис, – объяснила я. Что формально не было ложью. У нас ещё оставался шанс убедить её, что она была не права, исключив нас. – И мы здесь по важному делу, – добавила Моппи. – Надеюсь, это действительно очень важное дело, раз ты подняла нас из постели ещё до рассвета, Агамопа, – раздался из-за порога голос. – Агамопа? – повторила я. – Это твоё настоящее имя? Моппи закатила глаза: – Нет. Так меня называют только мама и Ая. Из дома показалась, пожалуй, самая старая женщина, которую мне приходилось встречать. Её обветренную кожу испещряли сотни морщин, а голову окружало невесомое облако белоснежных кудрей. На ней – и на обеих девочках тоже, как я с запозданием заметила, – была тонкая ночная рубашка, открывающая крепкие, но узловатые стопы. Под суровым взглядом женщины Моппи ссутулилась. Я ещё никогда не видела её такой скромной. – Прости, Ая. Я не хотела тебя будить. Но… – Она взглянула на меня. Я кивнула. – Ну, нам нужно найти утерянную корону, которую Лирика Дракобич создала для королевы Меды, и мы думаем, что подсказка кроется на горе Редька. И ещё какой-то волшебник отправляет за нами в погоню магических существ, чтобы обратить нас в камень. – И нас разыскивают за государственную измену, – добавила я, посчитав, что, учитывая обстоятельства, будет правильным её предупредить. – Хмф. Это всё? – По её морщинистому лицу было совершенно непонятно, говорит она серьёзно или смеётся над нами. А может, и то и другое одновременно. – Э-эм… да, мадам. – Зови меня Ая, – попросила она. – Полагаю, вам лучше зайти и всё нам рассказать. – В общем, – подытожила Моппи рассказ о наших ночных приключениях, – поэтому мы здесь. Мы сидели за крепким дубовым столом, застеленным скатертью в бело-синюю полоску. Ая молча слушала, попутно ставя перед каждой по чашке с густым, как крем, йогуртом с варёной вишней и по ломтю ещё тёплого овсяного хлеба, намазанного маслом и мёдом. Потом она разлила нам всем чай в синие керамические чашки. Ну, всем, кроме козла. Ему не досталось даже йогурта с хлебом. Животное, к моему ужасу, хотя больше никто и глазом не моргнул, последовало за нами в дом и, свернувшись клубочком, как собака, на подушке в углу, внимательно смотрело на Моппи, пока она рассказывала нашу историю. Но когда она закончила, козёл встал, потрусил к столу и грустно заблеял, не отрывая жадного взгляда жёлтых глаз от ближайшей к нему чашки. – Ты прекрасно знаешь, что у тебя от него газы, Трагос, – сказала старушка. Козёл стукнул копытом и взмахнул лохматой рогатой головой. – Ну как знаешь. Только потом не приходи ко мне и не жалуйся, когда у тебя забурлит в животе. – Ая достала с полки позади себя ещё одну чашку, поставила её на пол и наполнила мятным отваром. – Дядя Козёл любит чай, – сказала мне Моппи под громкое хлюпанье. – И чашки, – добавила она, когда хлюпанье сменилось хрустом и керамическим звоном. – Хорошо, что наш кузен Микос гончар. Я уставилась на козла. Не знаю, что шокировало меня больше всего – что это существо только что съело чашку или что Моппи зовёт его дядей. – Он же тебе не настоящий дядя, верно? – Нет, – помотала головой Моппи. – Ха. – Я расслабилась. – А я почти… – Он мой двоюродный дед, – сказала Моппи. – Младший брат Аи. – Серьёзно?! Козёл возмущённо фыркнул. Ая хмыкнула: – То, что ему хватило глупости превратиться в козла, не значит, что он больше не член семьи. Я потрясла головой, пытаясь осознать услышанное: – Превратился в козла?! Он что, волшебник? – Он упрямый нытик, вот он кто. – Ая схватила со стола свою чашку, спасая её от жадных зубов козла. Я ещё раз внимательно его оглядела. Он спокойно посмотрел на меня в ответ. Конечно, такая вероятность существовала. Когда волшебник превращает себя в животное – или во что-то ещё, не способное произнести обратное заклинание, – он рискует навеки застрять в этом состоянии. – А его нельзя расколдовать? – спросила я. – Не вышло, сколько ни пытались, – ответила Ая. – Наверное, это потому что он в душе такой, и магия это знала. Магия – штука умная. Порой слишком умная для тех, кто к этому не готов. Не забывай об этом, Агамопа. – Она легонько шлёпнула Моппи по голове. – Я помню, Ая. – М-м, полагаю, стоило ожидать, что она опять проявит себя, – продолжила старушка. – Эти горы полны магии. – Она рассекла костлявым пальцем поднимающуюся над её чашкой ленту пара. – Особенно рядом с вершиной, где до сих пор правят древние силы. – На горе Редька? – уточнила я. – Мастер Бетрис сказала нам отправиться туда на поиски короны. У вас есть предположения, откуда начать? По лицу Аи скользнула какая-то эмоция, но я не успела её распознать. – Нет, – отрезала она таким тоном, будто захлопнула дверь. – Вам нечего делать на той горе. – Но там что-то есть, – не сдавалась я. Ая поджала губы и, насупившись, отвела глаза: – Есть одно место. Но там опасно. – Пожалуйста, Ая! – взмолилась Моппи. – Мы не боимся. – А должны! – Нас и так уже чуть не раздавили, не превратили в камень и не арестовали по обвинению в измене, – напомнила я. – Мы знаем, что это опасно. Но это слишком важно. Это вопрос жизни и смерти, Ая. А вдруг этот злой волшебник доберётся до неё первым? Он ведь может всё погубить. Да, мы с Моппи всего лишь ученицы, но мы знаем магию. Моппи сильнее дюжины волшебников, вместе взятых. У нас получится. Только мы можем это сделать. – Я подалась вперёд и, поймав её пристальный взгляд, постаралась выглядеть уверенной и отважной. Мастер Бетрис рассчитывает на нас. Я не могу её подвести.