— Виэль, я сделал что-то не так? Не прошло и полгода! Сев на постели, мрачно воззрилась на руководство и вкрадчиво поинтересовалась: — Шеф, а что вы сделали «так»?! Возмущенно нахмурившись в ответ, развел руками, мол, я хороший мальчик и все сделал правильно. — Виэль, — красненькие глазенки сверкнули, — вы же сами решили, что мы в оппозиции! И тут я сорвалась: — Так в оппозиции, а не в изоляции! Вы вообще понимаете разницу?! Шеф, черт возьми! — Виэль, оставьте мифологию в покое, — раздраженно попросило начальство. Рухнула на постель снова, опять же воззрившись на потолок. Слов нет! Вот просто нет слов! — И да, у меня вопрос — вы зачем Харниса тортом обмазали? — последовал собственно вопрос. Разъяренная, я язвительно ответила: — Из эротических побуждений. Начальство оторопело, развернулось и покинуло меня в одиночестве. Не надолго! Лорд Эйн вернулся спустя минут десять с бутылкой вина и собственно моей речью, которой столь неосмотрительно пренебрег. — Знаете, Виэль, — хлебнул из горла, — мне кажется, вы не совсем понимаете ситуацию. Давайте я вам все объясню. — Валяйте, — решила я. Встала с постели, прошла к решетке и обалдевшему от моего приближения руководству, после чего заставила его обалдеть еще и от моей наглости, протянув руку и отобрав бутылку. А затем, усевшись на полу, милостиво дозволила: — Объясняйте уже. Сверкнув очами, Эйн прошипел: — Виэль, возможно, вы не заметили, но вы только что имели дерзость… — Да, я становлюсь очень дерзкой, когда меня доводят! — раздраженно сообщила начальству. Умолк. Постоял, сверля меня взглядом, после сел на пол, повторив мою позу со скрещенными ногами, и как заорет: — Вина мне! Да счас! Я и бровью не повела. И правильно сделала — через мгновение в подвал вбежала запыхавшаяся прислуга с конструкцией, содержащей в себе бутылок сорок разнообразной формы, цвета, но с примерно одинаковым спиртосодержащим содержимым. Эйн, придирчиво осмотрел принесенное и… — Слушайте, а можно мне сладкое вино, а я, так и быть, верну вам эту кислятину? — неожиданно предложила я. Шеф выбрал три бутылки розового, золотистого и полупрозрачного цветов, последовательно откупорил и пододвинул мне к решетке. Сделав большой глоток, милостиво вернула ему початое вино, полностью игнорируя укоризненный взгляд. Со скорбным вздохом, снежик выбрал себе еще бутылку и отослал зеленую и от природы, и от обалдения прислугу. Мы остались сидеть. Ну как остались, лично я, перетянув бутылки к себе за решетку, начала их последовательно пробовать. Было вкусно. На середине третьей бутылки Эйн, так и не притронувшийся к собственному спиртному и заворожено наблюдающий за моим попранием всех норм винопития, наконец соизволил заговорить: — Вы заставили меня ощутить себя ничтожеством, Виэль. Поперхнулась, Закашлялась и, вытирая лицо, потрясенно воззрилась на шефа. — Серьезно, — подтвердил он. — Благородным болваном, готовым отдать все другому лишь потому, что его предпочла моя любимая женщина. О черт, я слишком мало выпила для подобных откровений. — Вот только не нужно так показательно кривиться, — нахмурилось мое начальство. — Прекратите ударяться в сантименты, вам не идет, — вполне резонно заявила ему. После чего спросила о том, что действительно заинтересовало: — Лорд Эйн, о чем говорил лорд Тай? Я так и не поняла, что это за ритуал и зачем Харнису понадобились вы? Нахмурился, затем хлебнул из бутылки и, глядя куда-то перед собой, начал рассказывать: — Так уж сложилось, что ледяная корона — удел лишь достойнейших. У каждого сэльда своя корона, и каждый сэльд уносит ее с собой в озеро Спящих Предков. Он помолчал, затем тихо продолжил: — Моя заискрилась во льдах тронного зала, когда я вскинул свой меч победы на Харласской заставе… И это коренным образом изменило мою жизнь. Льды готовы были избрать меня следующим сэльдом. Я подалась ближе, заинтригованная даже не столько рассказом, сколько соприкосновением с совершенно чуждой культурой, традициями, жизнью… А шеф грустно продолжил: — Первым, что начало отравлять мою жизнь, стала лесть. Она лилась липкой патокой отовсюду, она обволакивала, она закрывала обзор на действительно достойных, она не давала дышать… Мне, привыкшему к военной прямоте, к одобрению, что порой заключалось лишь в дружеском похлопывании по плечу, все эти расшаркивания, изысканные фразы, многоцветие слов… претило. Вновь умолкнув, лорд Эйн сделал еще глоток и грустно заметил: — Но привыкнуть можно ко всему, и постепенно я привык к фальшивому поклонению, к постоянной похвале, льстивым заверениям в моей исключительности, к тому, что я избран самими льдами. Привык к тому, что откровенность — роскошь мне недоступная. Единственным, с кем я мог говорить открыто, был мой старый учитель, сэльд. И он был счастлив, что льды избрали одного из его учеников… — А сколько всего было учеников? — Интересно же. Зато ответ потряс: — Тысяча восемьсот девяносто четыре. — Сколько?! — Сэльд предпочитал держать все под контролем и желал, чтобы следующий правитель Зандарата непременно унаследовал его взгляды на мир, его честь и благородство, его мировоззрение и политические устои, — лорд Эйн пожал плечами, — поэтому в ученики взял всех сыновей подходящих родов. Вот это номер… — Короче, перестраховщик был ваш сэльд, — сделала я вывод. Снежный никак не прокомментировал мое высказывание, решив, что важнее продолжить свой рассказ: — Когда сэльдине Юалии исполнилось двадцать восемь, она была представлена ко двору. — Не поздно ли? — уточнила просто из любопытства. У нас как бы совершеннолетие пораньше наступает. Лорд Эйн пояснил: — Это возраст, с которого нам дозволяется спиртное. Я посмотрела на него, посмотрела на бутылки, поняла, что по снежиковским меркам мне как бы еще нельзя, а потому торопливо подтянула вино поближе, недвусмысленно намекнув, что не отдам, и торопливо перевела тему на более интересный момент: — Вы влюбились? Но, с сомнением поглядев на меня, лорд Эйн вопросил: — Виэль, вам ведь еще нет двадцати восьми? — Шеф, даже не думайте, без спиртного на должности вашего секретаря я просто не выживу, так что… Короче, что там дальше было?! Видимо, решив махнуть рукой на то, что спаивает малолетку, Эйн продолжил: — Да, я был безумно влюблен в Юалию. Всепоглощающе. Восторженно. Она казалась глотком свежего воздуха среди легко доступных леди, что были готовы остаться наедине со мной с первого моего взгляда… В те времена я был любимцем женщин. — Ну, можете быть уверены, что эти времена уже вернулись, — догадываясь, что повлечет за собой сегодняшний отказ передать корону Харнису, уверенно заметила я. — Вы думаете? — оживился мой начальник. — Более чем, — заверила его.