— Торт леди Виэль. — Кусочек! — взвизгнула я. — Торт! — не согласился Харнис. Сугроб понятливо кивнул и умчался к столу. Вообще, если бы этот Харнис меня хоть немного знал, не посылал бы за тортом, а бежал бы отсюда сломя голову в попытке остановить мое начальство, шествующее к возвышению и тронам, на одном из которых сидела заинтересованно взирающая на него снежная леди. И Харнис, обменявшись с этой леди выразительными взглядами, попытался было продолжить путь, но я, всхлипнув, выдала: — Вот вы сейчас уйдете, а этот коварный сугроб, которого за тортом послали, мне ничего не принесет и все съест сам! Харнис застыл, подняв ногу для шага. Живой сугроб споткнулся и едва не упал, потому как он явно был не из тортоедящих и вообще, как снег, в принципе ничем не питался, лорд и леди Тай, кажется, уже безумно сожалели, что вообще подошли, а Харнис опустил ногу и развернулся ко мне, глядя с откровенной ненавистью. Кстати, я ошиблась, он не красавчик. Ну, может, и красавчик, но какой-то не мужественный — волосы явно гелем уложены, брови подстрижены, чуток скулы выделены косметикой и, кажется, даже на губах неявный блеск. И вот, глядя на него, сейчас даже понять не могу, с чего меня так от страсти корежило? Нет, определенно с излишней притягательностью снежиков нужно что-то делать. И тут мне принесли торт. Целый. На огромном блюде. И без ножа. И главное, этот сугроб, который по идее в принципе не наделен эмоциями, он сунул мне торт так, словно в последний миг удержался от того, чтобы не запустить мне им прямо в лицо. А лорд Эйн в этот момент дошел до тронов, взошел на постамент, развернулся ко всем присутствующим, а их тут тысячи три было, не меньше. Театральным жестом извлек из кармана свою речь, одним движением развернул ее, держа на двух вытянутых руках, сделал вид, причем такой ответственный вид, словно собирается ее зачитать. На контрасте прозвучало неожиданное заявление: — Я буду краток. Ему, естественно, никто не поверил. Никто, включая меня, ибо я же речь и писала. Там была патетика на тему: «Лорд Харнис, вы утверждаете, что претендуете на престол по праву? Похвально. Прошу обозначить это право, поведав нам заслуживающую нашего трепета и уважения вашу родословную. Ее у вас нет? В таком случае, быть может, вы претендуете на престол как выдающаяся личность, достойная нашего уважения и восхищения, сделавшая многое для нашей родины? Нет? Никаких подвигов, достижений и славного прошлого? Вы не служили в армии, не сделали достойной карьеры, не совершили никакого наушного открытия? А чем же тогда вы аргументируете ваше право на престол? Ответьте нам, лорд Харнис». Да, я была в ударе, когда писала. Речь была выверена и великолепна. Речь была достойна прочтения. Речь в принципе являлась шедевром взывания к логике. Речь… речь взяли, свернули в трубочку и, засунув в карман, заявили: — Да, я буду краток! — после чего лорд Эйн обвел пристальным взглядом весь зал, то есть все тысячи три присутствующих снежных. — Я ухожу в оппозицию! Я чуть не взвыла, лорд Тай простонал какое-то ругательство, леди Тай выдохнула «И все?!», Харнис хищно и победно улыбнулся. После чего развернулся и явно собирался пойти и размазать моего чрезмерно благородного шефа тонким слоем по ледяному постаменту. Допустить этого я никак не могла. Легкое, грациозное движение «отбери тяжеленное блюдо у сугроба» не вышло. Сугроб зато странно воззрился на меня своей безглазой снежной головой, едва я стала отбирать у него блюдо с тортом. Не растерявшись, я извернудась и заорала в спину стремительно уходящего Харниса: — Лорд Харнис, он мне торт не отдает! Я так и знала! Харнис остановился, стремительно развернулся и рявкнул: — Отпустить! Сугроб разжал пальцы… Торт с блюдом по инерции полетел в меня… Я, используя жест метателя дисков, крутанулась и запустила снаряд… Я всегда очень метко запускала все: от сплетен до снарядов. Торт, даже не по дуге, а по прямой траектории помчался к цели… Далее имелась попытка перехватить снаряд, для чего лорд Харнис ухватился за блюдо, но… сила инерции пагубно действует на кремовые конструкции… Так что, соскользнув с блюда, торт влетел в накачанного снежного лорда. — О мой снег… — пробормотала леди Тай, глядя на то, как лорд Харнис потрясенно обтекает кремом и осыпается кусками бисквитных коржей. Мне любоваться достигнутым результатом было некогда, я хотела было ринуться и исправить положение с заявлением лорда Эйна, но мое гордое сделанным заявлением начальство, заложив руки за спину с видом «Как я вас всех!», уже двигалось по проходу между потрясенными снеголордами и снеголедями, покидая зал и топая ко мне. Черт! Черт! Черт! Черт! И тут словно свет небесный пролился вопросом знакомой леди. Я узнала ее даже с огромного расстояния — это была вчерашняя леди, которая шефа кинула, и вот она, стоящая в окружении, как я понимаю, всего рода Йартау, вопросила: — Означает ли это, что вы отказываетесь извлекать корону и ледяной меч для передачи их лорду Харнису? И все затаили дыхание. Шеф остановился, величественно кивнул и подтвердил: — Именно так! Я затаила дыхание. Разъяренный Харнис едва не взревел, а вот леди Йартау, подавшись к моему начальнику привлекательным декольте, воскликнула: — О, мой дорогой жених, я бесконечно рада, что вы изменили решение и будете бороться за престол! И главное, все вокруг радостно закивали, то есть Харниса в селедки, как я понимаю, вообще мало кто хотел. Но тут шеф взял и все испортил заявлением: — Не ваш, уважаемая леди Йартау. Вашим я был до прошлого вечера, а накануне, если помните, вы лично отказались от статуса моей невесты, использовав как повод маленькое досадное недоразумение. Можно мне еще один торт, я им в начальство швырну?! Леди пошатнулась, весь род Йартау крайне недобро воззрился на моего снежика, и я их прекрасно понимаю — самой хотелось его прибить! Нет, серьезно! Что ему стоило нормально на попытку примирения отреагировать, а? А теперь у нас весь многочисленный род во врагах практически. Радует лишь, что шеф сказал «маленькое досадное недоразумение», то есть получается, все дело можно решить банальным извинением? Оказалось — нет. — Будьте счастливы, леди, — завершил лорд Эйн. И вновь заложив руки за спину, с самым довольным видом направился ко мне, мне же и улыбаясь. У меня было желание треснуть сначала себя по лбу, от избытка чувств, а после уже начальство. Причем много раз! Очень много! Но лорд Эйн, совершенно довольный собой, в абсолютном молчании приблизился ко мне, кивнул шарахнувшимся от него лорду и леди Тай, одарил изучающим взглядом Харниса, покрытого кремом и крошевом бисквита, после чего подал мне руку. Молча взяла его под локоток, и оппозиция Зандарата двинулась на выход. Мой гордый шеф, когда удалились на приличное расстояние, гордо вопросил: — И как я их? — Убойно! — с трудом выговорила я. Тот факт, что мне его сейчас убить хочется, решила не озвучивать. Пройдя через ледяную арку, мы подошли к луже и шагнули в ее глубины. * * * Забавное чувство: шагаешь вниз — выходишь наверх. Это словно, провалившись в дырку в полу, просто пошел по потолку нижней комнаты — примерно вот такое же ощущение. Так что мы, ухнув в лужу в тронном зале, вышли в зале приемном уже в доме лорда Эйна. И вот после этого я молча сняла с себя бриллиантовое колье, без слов вернула начальству. Затем, не обернувшись и не сказав ему ни слова, гордо направилась вверх по лестнице, там, миновав первый этаж, спустилась вниз. Еще вниз. Снова вниз. Дошла до той самой зарешеченной комнаты, где ранее шеф меня запирал, чтобы не убить. Ну, в общем, сейчас комнатка мне тоже пригодилась, так что я зашла, заперла дверь, благо ключи так тут и валялись, пнула со всей души лежащую тут же катану, прошла к кровати и рухнула на нее, раскинув руки и глядя в потолок. Лорд Эйн нарисовался за решеткой минуты через две — такое ощущение, что он вообще за мной шел в непонятке полнейшей. Так и вышло: — Виэль, что с вами?! Молчу, с ненавистью глядя в потолок. — Виэль? Продолжаю молчать. — Виэль, вы меня слышите? — Если я скажу «да», вам от этого легче станет? — мрачно поинтересовалась у работодателя, продолжая испепелять взглядом несчастный каменный потолок. — Несомненно! Виэль, в чем дело? Молчу. — Виэль, вас обидели? — Меня обидишь… — произнесла многозначительно. Понял. Некоторое время молчал, в итоге, о небо, до него дошло!