Он поднес телефон к уху. Трубку взяли после третьего гудка. - Гена! Ты в офисе? Да, надо, чтобы ты приехал. Случилось, Леру чуть не убили. Да, опять! Приезжай, поговорим. - А, может, это просто случайность? – с надеждой проговорила Лера. – Может, все же она сама?.. - Кто сказал, что она для этого слишком тяжелая? – хмуро перебил Игорь и заглянул в глаза. – Лера, вспоминай. Что такого ты могла видеть, что тебя хотят убить? Когда убили Настю, может, позже, может, в день ее убийства было что-то, что Петька мог заснять на камеру... Должно быть какое-то объяснение! - Какое? Я сто раз уже тот день вспоминала, я ничего не видела! - Лера, должно что-то быть, – настойчиво повторил Громов. – Хоть что-то, но должно. Вспоминай, время для смеха прошло... Она не выдержала и расхохоталась. - Да какой уж тут смех! Не видела я ничего, понимаешь?! Не видела! Только тень эту чертову и все! Даже во что он одет был, не помню! Она стерла скользнувшую по щеке слезу, давясь рыданиями. Воздуха не хватало, она хватала его ртом, чуть ли не задыхалась и все плакала и плакала. Игорь вдруг понял, что сидит перед ней на полу и держит ее за колени. Острые коленные чашечки впиваются в ладони, сердце гулко бьется в груди, будто вот-вот выскочит, а он даже не соображает, что делает и зачем. Приподнявшись на коленях, он оказался как-то очень близко, скользнул взглядом по испуганному заплаканному лицу и прижался к ее губам, твердо и уверенно придержав ее за затылок, чтобы она поняла, как сильно он за нее испугался, что за эти дни он никогда и ни за кого столько не боялся, как за нее, и что он никогда ее больше никуда от себя не отпустит. Растерянный взгляд, которым она его одарила, когда, тяжело дыша, отстранилась, оказался красноречивее ее бессвязного лепета – даже на душе потеплело. - Никогда не уходи от меня, – шепотом попросил Игорь. – В другой раз я могу не успеть... Просто оставайся рядом, пожалуйста... Лера нерешительно кивнула, и он замер, глядя ей в глаза. Он только сейчас заметил, какие светлые у нее глаза, как чистое-чистое озеро, в котором, словно в зеркале, отражались ее смятение и страх. - Сейчас поедешь с Генкой, он отвезет тебя домой. Запрись на все замки, никому не открывай. Я спроважу родителей, постараюсь приехать вечером. Снова неуверенный кивок. О большем в этот момент лучше было не просить. Леру он выводил, как при обстреле – перебежками, заглядывая за угол и постоянно озираясь. Степан Семеныч даже привстал из-за своего стола, провожая их донельзя удивленным взглядом. Генка ждал их возле самого входа, сидел у себя в машине и нервно барабанил пальцами по рулю. Подождав, пока она устроится на заднем сиденье, адвокат мгновение раздумывал, потом все же подозвал друга и тихо с ним заговорил, то и дело бросая на Леру беспокойные взгляды. В машину он вернулся явно неудовлетворенный услышанным. - Я оставлю вам свой телефон, если что, звоните сразу, и Игорю, и мне. Как стемнеет, свет не включайте, к окнам не подходите. Лера судорожно кивнула. Похоже, затишье кончилось. Убийца перешел от молчания к действиям, но почему именно теперь?.. Догадка всплыла в памяти мгновенно. - Он знает, что мы его ищем. Гена недоуменно бросил на нее взгляд через зеркало. - Кто? - Убийца. Он знает, что мы о нем спрашивали с Игорем. Еще и дядя Миша сегодня об этом проговорился. Вот почему... Геннадий не ответил, только выругался и уставился на дорогу. Все было проще некуда: преступник слышал, как они расспрашивали цирковых о Настиных романах. Слышал и решил действовать, пока для него еще не слишком поздно. Одно дело – фотографии, с помощью которых, даже если их найдут, не факт, что смогут что-то доказать. Другое – если выйдут на него через возможных свидетелей. Получается, это и впрямь Настин новый мужчина? Но зачем? Смысл находиться отказывался, а голова начинала болеть. Пригревшись в машине Гены, она только успела неспокойно задремать, как они остановились у ее дома. Получив от хмурого адвоката карточку с двумя телефонными номерами и выслушав еще одну порцию наставлений, Лера выскользнула на улицу, где как раз начинал накрапывать дождь, и бегом кинулась в подъезд. Дома она первым делом закрыла и зашторила все окна – Гена, к слову, уехал только после этого – и, вооружившись сломанным зонтом как импровизированной дубинкой, села на кровати, завернувшись в одеяло и сверля взглядом выключенный телевизор. Включать его ей было боязно, к тому же, адвокат просил сделать вид, что в квартире никого нет. Чтобы хоть как-то отвлечься, Лера вскоре подтянула к себе давно отложенную стопку книг, рассеяно повертела их в руках и в итоге вытащила одну наугад, раскрыв на первой странице. К ее досаде, книга оказалась романом о любви, где несправедливо осужденный бежал из тюрьмы в дом жены своего покойного брата, параллельно пытаясь доказать всем и каждому, что он не виноват. Читать о любви вперемешку с детективом ей не хотелось – в жизни и своего хватало. С грехом пополам она осилила страниц десять за полтора часа, время от времени ловя себя на мысли, что пялится в книгу и не понимает ни слова. Нет, надо попробовать вспомнить. Игорь прав, должно что-то быть. Их всех связало убийство Насти, связало ее, Игоря и фотографа. А что в тот день снимал Петр? Лера прошла в прихожую, вытянула из сумки свой ежедневник и вернулась назад в спальню. Она тщетно попыталась восстановить последовательность выступавших артистов. Собаки, акробаты, клоун, жонглеры, пеликаны, жокеи, волки, гимнасты... Среди всей этой череды был Громов со своими тиграми, еще где-то были слоны, канатоходцы и в самом конце поклоны. Еще был Брут, в антракте. Хотя нет, это вряд ли. С ним в тот день многие фотографировались, и рядом были только фотограф и ассистент Игоря. Значит, дело именно в выступавших. В ком именно? Бросив взгляд на часы, Лера устало застонала и в отчаянии упала спиной на кровать. Игорь наверняка пробудет на работе еще пару часов, а помимо работы есть еще его внезапно нагрянувшие родители, и сейчас ему уж точно не до нее. Мирно спавший совестливый голосок вдруг дал о себе знать ехидным напоминанием, что она вообще в это дело влезать не собиралась, но Лера старалась его не слушать. Поздно уже, влезла по самые уши, да так, что не продохнуть. Чего уж теперь... А, может, дело не в том, что изображено на этих фотографиях, а в том, чего на них нет? Или кого? Она даже села от неожиданного предположения, резко, аж спина заныла. Если бы кто-то отсутствовал во время номера, это наверняка бы заметили. А никаких скандалов Виктор Василич не закатывал. Значит, остается только одно. Мысли завертелись, словно начищенные и смазанные маслом шестеренки – еще чуть-чуть, и заскрипят от напряжения. Насколько ей было известно, на финальные поклоны выходили все артисты, в том числе и балет. Тогда тот, кто на этих поклонах отсутствовал, и был убийцей? Сколько времени прошло между тем, как закончилось представление, и тем, как она нашла труп? Минут десять? Животных к тому времени уже наверняка давно отвезли в отведенные им помещения – Виктор Василич постоянно требовал, чтобы у занавеса не было ничего и никого постороннего, а, значит, в те комнаты уже вряд ли бы кто-то зашел. И все равно оставались пробелы, которые никак не получалось заполнить. Глава двадцать пятая Кто это был, почему, каков мотив? Игорь думал об этом весь день с того момента, как усадил Леру в машину и вернулся в цирк. Родители встретили его встревоженными глазами и забросали вопросами, от которых он лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи. Рассказывать что-либо не хотелось, но отец в очередной раз уперся так, как мог только он, и адвокатским тоном потребовал объяснений. Общую картину Гена им по телефону обрисовал, но явно умолчал о том, как со всей этой историей на самом деле связана Лера. Мама, ожидаемо, схватилась за сердце, судорожно капая валерьянку в оставленную Лерой кружку и приговаривая, что никак не ожидала таких ужасов. Отец задумчиво смотрел в одну точку, и Игорь мог поклясться, что слышал, как со скрежетом ворочаются мысли в его мозгу. - Я подключу ребят, посмотрим, что удастся узнать от твоего Зельницкого, – наконец произнес Андрей Тимофеевич. – Но с расспросами вы, конечно, хватили, вас кто угодно мог слышать... - Как думаешь, в чем тут на самом деле причина? – спросил Игорь. - Что-то мне подсказывает, что твоя Валерия права в одном – дело в тебе. И Корнеев тоже, скорее всего, недалек от истины. Личным тут разит за версту. - А отравление? Тоже личный мотив, месть? - Похоже на то. Если по моей практике судить, яды и отравления – это почти всегда что-то личное. Наемники так не заморачиваются. Конкуренты еще могут, но Корнеев ваш верно заметил, в штатное время так рисковать как-то нелепо, даже если это проверки на реакцию, например, перед фестивалем. Все же понимают, что после этого вы охрану только усилите, так зачем подставляться? Так что нет, это один человек, и убийца, и отравитель. – Андрей Тимофеевич задумчиво пожевал нижнюю губу. – Давай так: я узнаю все, что можно, на твоих коллег, у кого что интересного произошло за последнюю пару лет – там, неожиданное наследство, сделки, покупки и прочее, Гена пускай изучает досье на Петра и Настю, а вы с Лерой пока переждите. Хватит с вас. - Как ты можешь быть таким хладнокровным? – не вытерпела Оксана Борисовна. – Ты понимаешь, что твоего сына пытаются посадить? Еще девочка эта, ей за что это все? А ты ведешь себя, словно тебя это все вообще никак не касается!.. - А я должен в подушку плакаться по-твоему? – невозмутимо гаркнул Громов-старший. – Сырость развести мы всегда успеем, сейчас нужно правильно все рассчитать. Времени не так много, плана у нас, считай, никакого, а вот у преступника все продумано на несколько шагов вперед. Если не найдем, на чем его подловить – вот тогда и будем рыдать. Маму Игорю пришлось выпроваживать почти что силой – Оксана Борисовна все еще пребывала в ужасе и уезжать не желала. Пришлось пообещать, что завтра он обязательно к ним заедет, передавать мать на руки отцу и искать укрытие в ближайшем служебном помещении, коим оказалась старая подсобка. Отзвонился Гена, сообщил, что посылка в лице Леры благополучно доставлена, проверена и находится в полной сохранности. Передав ему просьбу отца, Игорь вышел в коридор, немного подумал и направился в ту сторону, где еще недавно был кабинет Пети. За углом он почти тут же увидел выходившую из ветчасти Ларису. Та закрывала дверь на ключ и при виде него расцвела счастливой улыбкой. Игорь чертыхнулся. Уходить и прятаться было бы неприлично, так что он улыбнулся, надеясь, что улыбка не похожа на гримасу, и двинулся по коридору ей навстречу. Лара прислонилась спиной к двери и оглядела его с ног до головы оценивающим взглядом – как просканировала. - Ты чего такой мрачный? – пропела она ласково, а его чуть не стошнило от этой сладости в голосе. - Неприятности, Лар. Ты же помнишь, у нас тут людей убивают. - Помню, конечно, – она поморщилась. – Знаешь, вечерами как страшно? Мы же с Максом обычно последними уходим, вдруг, кому помощь понадобится. А когда я одна дежурю? Выхожу в коридор, а тут ни души. Жуть! - Купи газовый баллончик, – посоветовал Игорь. – Всех неприятелей распугает. - Мне бы мужа лучше, – преградила ему путь Лариса, стоило ему попытаться ее обойти. – С которым вообще ничего не страшно, который сам ничего не боится.