- Кто же их знает... С ними всегда так: никогда не угадаешь, что задумает каждый из них. Когда в семье только один такой человек, еще можно смириться, а вот когда их два... Знаете, было время, когда они могли часами проговорить на самую мирную тему, посмеяться, а потом вдруг разругаться в пух и прах из-за ерунды и не разговаривать неделями. Это совершенно непредсказуемые мужчины. Оксана Борисовна лукаво покосилась на Леру. Та этого не заметила – смотрела в спину Игорю и чувствовала, что с каждым шагом напрягается все сильнее, и сама не понимала, почему. В зале она почти не видела, как на арену выходят львы и тигры – смотрела на родителей Игоря. Ей хотелось, чтобы рядом были и ее родные: чтобы мама снова заваривала вечерами какао, и они бы говорили до утра, пока отец возится на кухне с цепями от соседского велосипеда, который Пашка опять загнал в канаву. Чтобы поздно вечером, когда она вернется с учебы, папа тихо спросил, как у нее дела, и она бы рассказала, что ее курсовую опять не приняли из-за придирки к титульному листу, что на подработке ей почти не дают заданий, считая недостаточно опытной, а, значит, ни о каких лишних деньгах можно даже не заикаться. Что все ее друзья в очередной раз собрались на прогулку или дискотеку, звали и ее, но она по привычке отказалась, потому что ей некогда и нечего надеть... А еще до жути хотелось, чтобы мама просто сказала, что все будет хорошо, как в детстве, когда веришь каждому ее слову, и даже мысли не возникает, что может быть как-то иначе, а не так, как она обещала. Она устала все время быть сильной. Постоянно одна, лицом к лицу что с проблемами, что с радостью. Единственная подруга уехала на постоянку в Калининград и давала о себе знать разве что по праздникам, так что даже выговориться толком было некому. Наверно, еще и поэтому она была хоть чуть-чуть довольна тем, что в ее жизни был Ник – пусть так, без поддержки, но хотя бы какое-то ощущение близкого человека рядом. А хотя какой уж там близкий?.. - Олег, давай большую вальсовую... Лера вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, и искоса взглянула на отца Громова. Андрей Тимофеевич сосредоточенно наблюдал за каждым движением сына, пока Оксана Борисовна заламывала руки в тревоге. Когда на манеже зарычал Гай, Лера невольно взглянула в ту сторону, но Игорь был все так же спокоен, невозмутимо согнал льва с тумбы и отвел на бортик, после чего велел поставить пару круглых стоек. Когда она снова взглянула на родителей дрессировщика, то заметила, как Оксана Борисовна ухватила мужа за руку, и от этого жеста ей стало еще тоскливее. У всех была поддержка, у всех, кроме нее. - Вы тоже никогда не видели выступлений Игоря? – попыталась отвлечь их Лера. Оксана Борисовна через силу улыбнулась, пряча за улыбкой беспокойство. - Конечно, видела. Но всегда в записи. Знаете, успокаивала себя, что он уже вышел из этой клетки, что все позади, и ему ничего не угрожает, – она усмехнулась, хлопнув мужа по руке. – А вот Андрей не мог даже в записи смотреть. - А вы бы смогли? – встрял в их разговор старший Громов. – Сын, с которым вы рассорились, уехал в другой город и зарабатывает тем, что каждый день рискует жизнью в запертой клетке с десятком тигров. Я, может, человек внешне холодный, но нервы у меня не железные. - Да ладно, просто признай, что гордость не позволяла, – поддразнила его жена. Лера не сдержала смешка, а мужчина лишь закатил глаза и поправил сползшие на кончик носа очки. Ей показалось, что он старательно прячет улыбку. Хищники постепенно уходили с манежа, и Лера решила, что репетиция закончилась, когда вышедший униформист, проверив крепежи защитной сетки, протянул на арену длинный шланг и пустил воду. Игорь стоял возле перевозных клеток и тихо что-то говорил вышагивающей там Мадлен. Она в который раз поймала себя на мысли, что он сам выглядит, словно хищник перед прыжком. Высокий, статный, храбрый – но хищник. Некстати вспомнился Ник, и она задумалась. Вот уж кто точно никак не был таким, как Игорь. Обыкновенный трус, неспособный защитить никого, даже себя, легкая добыча для таких, как этот дрессировщик. А Игорь мог бы защитить кого угодно. Хотя бы попытаться точно смог. - Он удивительный, правда? – тихо спросила Оксана Борисовна, и она вздрогнула. Женщина смотрела на нее с неприкрытым любопытством и лукавым огоньком в глазах. Точно такой же загорался в глазах у Игоря, когда тот пытался шутить или язвил. Что говорить, похоже, по части юмора Игорь пошел в мать. - Скорее отчаянный, – осторожно ответила Лера. Громова хитро ей подмигнула. - Да уж, слабого человека он рядом не потерпит. Что самое главное, окружение он себе подбирает такое же, как он сам. И семья ему нужна такая же. Под ее взглядом Лера судорожно сглотнула. Вот только этих разговоров ей не хватало! Роль свахи в цирке уже давно и прочно была занята дядей Мишей, да и Степан Семеныч был на подхвате. Так что припозднились вы, Оксана Борисовна, да и нет у нас с вашим сыном ничего... - А, как по-вашему, Настя была слабым человеком? Вопрос прозвучал раньше, чем она успела его осознать. Оксана Борисовна тяжело вздохнула, улыбка медленно растаяла. - Поначалу мне казалось, что нет. Да и Игорь рядом с ней будто становился другим, более спокойным, рассудительным. Но мне она никогда не нравилась. Было в ней что-то этакое, фальшивое. Как будто для нее это все было лишь интересной игрой. А Игорь... Когда дело касается личных отношений, он очень серьезно и тщательно к этому относится. Даже осторожно, чуть ли не с опаской. И я боюсь, что после Насти он окончательно разучится видеть в людях хорошее. - Я думаю, здесь вы не правы, – мягко возразила Лера. – У него есть Гена, есть дядя Миша, есть вы. Вы не дадите ему полностью замкнуться в себе. Да и ему однажды захочется попробовать снова найти человека, который примет его таким, какой он есть. Оксана Борисовна снова улыбнулась. Как ей хотелось сказать, что он уже решился на новую попытку!.. Впрочем, все выводы стоило оставить при себе. Вот если Игорь упустит свой шанс, вот тогда она устроит ему взбучку, а пока не стоит давить ни на сына, ни на эту девочку. Пусть разбираются сами. Хотя чего там разбираться, если все и так видно? Она рассказала обо всем вчера мужу, но Андрей лишь махнул рукой на ее подозрения. А днем тихонько потянул ее за руку и незаметно кивнул, стоило сыну с Лерой выйти к проходной. Игорь может сколько угодно отпираться, но если он хоть как-то обидит эту девочку, ему ой как не поздоровится! Уж она-то за этим проследит! Оксана Борисовна хмыкнула себе под нос и снова подняла глаза на арену. Глава двадцать четвертая Радости кошек, выпрыгнувших из клеток на залитый водой манеж, не было предела, и Игорю то и дело приходилось их одергивать, когда особо резвые тигры бросались друг на друга. Быстро уставшая Кира прилегла на бортике, опустив одну лапу в воду, пока Брут бегал кругами за Мадлен и пытался ухватить ее за хвост. Гай неторопливо ворочался на спине в воде, густая темная грива намокла отдельными прядями, отчего он больше походил на огромного облезлого кота, чем на грозного хищника. Еще один тигр, Марк, уселся недалеко от края сетки и бил хвостом по воде, и брызги долетали аж до первого ряда. Приняв из рук Олега поводок, Игорь быстро пристегнул его к Кириному ошейнику и повел ее к решетке, пока ассистент и еще один помощник следили за остальными животными. Лера усмехнулась, позвала родителей Громова и первой начала спускаться вниз к арене. Кира встретила ее фырканьем, но, даже несмотря на такой радостный прием, подходила к ней Лера с опаской. Тигрица терпеливо подождала, пока та опустится на колени, и только после этого приблизилась, привычным жестом улеглась рядом с ней, устроив голову, и прикрыла глаза. Оксана Борисовна с ходу обняла сына – Игорь даже пошатнулся под таким натиском. Андрей Тимофеевич немного помедлил, словно не был уверен, как сын воспримет его порыв, но все же тоже его обнял. Лере показалось, что мужчина даже прошептал короткое «Прости», но она не была в этом уверена. - Игорь, это было удивительно. Даже не знаю, что сказать... Только не вздумай говорить, что тебе там ничто не угрожало и тебя бы не тронули, лучше уж соври тогда! Но я тобой горжусь! Громова незаметно толкнула мужа локтем в бок, и тот откашлялся. - Я знаю, мы с тобой не ладили, – начал Андрей Тимофеевич. – И я не одобрял твоего решения уехать – да и не только этого, если уж на то пошло. Но я признаю, что ошибался. Ты молодец. Игорь молчал, поглаживая Киру за ухом, потом взглянул на отца и улыбнулся. - Ты тоже прости. - Будем считать, что проехали? – улыбнулся Громов-старший. Сын тут же кивнул, пожав протянутую руку. Оксана Борисовна заулыбалась. Лера аккуратно встала, собираясь уйти, но Игорь тут же поймал ее за руку и покачал головой. Пришлось остаться, хотя чувствовала она себя явно лишней. Познакомившись с Кирой и получив порцию объяснений насчет остальных своих подопечных, дрессировщик отправился загонять развеселившихся тигров назад по клеткам. Манеж опустел, и только тогда Олег пустил их внутрь, где они пошли следом за Игорем в помещения для животных. У самых дверей он попросил их подождать, пока отвезет все клетки. Андрей Тимофеевич напросился пойти вместе с сыном, Оксана Борисовна тоже вызвалась их сопровождать, и Игорю, с мольбой поглядевшему на Леру, не оставалось ничего другого, кроме как продолжить экскурсию для родителей. Сама Лера в последний момент решила не ходить следом и подождать в коридоре. Ну не хотелось ей лишний раз видеть гармонию полноценной семьи! Она давно уже отвыкла от семейных посиделок и праздников, что уж скрывать. К тому же, помня рассказы Игоря, она не хотела, чтобы Громовы выясняли отношения при посторонних. Неловко было бы всем. А ей есть о чем подумать. Если размышлять логически, новым кавалером Насти мог быть кто угодно, начиная от Виктора Васильевича и заканчивая каким-нибудь униформистом. Угадать не получилось бы при всем желании, а свидетелей, судя по всему, не было. Даже сегодня на поминках и то ничего такого не случилось, ни пролитых слез, ни скорбных стенаний. Мог ли ее убить ее же собственный кавалер? А что, если надо посмотреть на все с другой стороны? Что, если дело не в Насте, а в Игоре? Она вдруг вспомнила Ларису и ту неприязнь, с которой та за ней наблюдала. У нее был мотив только для убийства Насти, может, еще для того покушения с машиной, и то слишком слабый, даже по ее словам. А, может, был кто-то еще, кто претендовал на роль новой девушки Громова? И если ее отвергли, она вполне могла отомстить – убить Настю, подставить Игоря в духе «так не доставайся же ты никому»... Тогда причем тут отравленные Кира и Черч? И тот случай с Марком, что все это значит? Нет, не получается. Она закусила губу и начала мерить коридор шагами, завернула за угол и остановилась возле сложенного поперек коридора реквизита. Тумбы, металлические конструкции непонятного предназначения, даже пара столов и несколько стульев. За нагромождением мебели виднелась решетка, а за ней мелькал явно захламленный проход, словно таким образом хотели перегородить дорогу. Подтащив один из стульев к стене, она села и спрятала лицо в ладонях. И все же дело было именно в Игоре, на нем все сходилось. Не в Насте, не в конкурентах, только в нем. Личные счеты? Ненависть? Или что-то еще? Что у них вообще было? Предполагаемый убийца с медицинскими навыками, в перчатках и с неясными мотивами в дополнении к двум трупам и нескольким отравлениям, причем с довольно длительным перерывом. Видимо, Игорь кому-то очень сильно насолил. Где-то рядом послышались быстрые шаги, Лера оглянулась, но никого не заметила. Странно, она же точно слышала... На секунду шаги стали ближе, словно человек стоял по другую сторону завала, она встала, подошла почти к самому нагромождению... - Лер, ты где? Она обернулась, хотела сказать, что она здесь, рядом, когда Игорь вышел из-за угла. За секунду на его лице отразился ужас, он рванул к ней, рывком притянул ее к себе, а с верхушки завала ровно на то место, где она только что стояла, рухнула тяжелая металлическая тумба с парой погнутых штырей. - Ты цела? Не задело? Игорь все спрашивал ее, тряся за плечи, а Лера глядела на упавшую следом за тумбой конструкцию и лихорадочно соображала. - Она не могла сама... – наконец прошептала она. Игорь замер. – Она не сама упала, понимаешь? Слишком тяжелая, а я ничего не трогала... Дальше Игорь ее слушать не стал. Крепко обняв ее за плечи, он прошел мимо застывших на углу родителей, на ходу бросив, что скоро вернется, и буквально потащил ее в свою гримерку, втолкнул в дверь, усадил на кушетку и вытащил с полки коробку с лекарствами, откуда достал валерьянку, которую щедро накапал в стоявшую на столике чашку. - Пей. Она выпила, поморщилась, выпила сунутую следом воду и только тогда обратила полуосмысленный взгляд на Игоря. Ее трясло, в ушах звенело от шока и подступающей истерики. - Думаешь, меня... - А ты сама как думаешь? – тут же взвился он, со стуком поставил чашку на стол и вытащил телефон, набирая номер. – Я же сказал, никуда без меня не ходить! А если бы я вовремя не вышел? Ты понимаешь, что была бы уже мертва?!