- Ни для кого не секрет, что Настя была... была мне почти родным человеком. С того самого дня, как я повстречал ее, я всегда восхищался ее открытым добрым сердцем. Я никогда не жалел, что привел ее к нам в цирк, никогда – до того дня, как Лерочка нашла ее убитой, – он повесил голову, словно ему было трудно говорить, но все же нашел в себе силы и продолжил: – Я не знаю, кто это сделал, но если ты сейчас здесь, клянусь – однажды ты ответишь за это. И если до тебя не доберется полиция, не доберется Игорь, учти, от меня ты уже не скроешься! Последние слова он почти прокричал сквозь слезы, уводимый директором цирка куда-то к дверям. Лера украдкой огляделась. Если убийца и был среди них, то никак себя не выдал – все присутствующие только недоуменно переговаривались и оглядывались на остальных, тоже желая увидеть что-нибудь необычное. Понять бы, кто этот неуловимый преступник, и все бы встало на свои места... Услышав тонкий цокот каблуков, она оглянулась к подошедшей к ним Ларисе. Приталенное черное платье сидело на ней, как влитое, и Лера с сожалением опустила взгляд на свой бесформенный свитер и джинсы. Знала бы про поминки, оделась бы соответствующе. - Игорь, мне жаль, правда, – тихо сказала Лариса. Он кивнул. - Спасибо, но ты же знаешь, в последнее время мы не были так уж близки. - Да, бывшие муж и жена, помню. Но все же, она ведь когда-то была для тебя почти родным человеком. - Ты же ее никогда особо не любила, – напомнил ей Игорь. Лара пожала плечами, обошла Леру, словно ее тут и не было, и взяла Громова под руку. - Не любила, но... знаешь, как говорят, о покойниках либо хорошо, либо никак. Да, для меня она была выскочкой, и да, я не сохла по ней только потому, что они ни разу никому не нагрубила. Это мужики за ней бегали, готовы были любую прихоть исполнить. Но мне, правда, жаль, что все получилось вот так. Ее смерти я уж точно никогда не хотела. Игорь не ответил, лишь кивнул и ушел, оставив девушек одних. Лера задумчиво смотрела ему вслед, глядя, как он берет новый стакан с вином, и повернулась к Ларисе. Та глядела на нее пытливым взглядом, словно решала увлекательную головоломку. - Не знаю, что у вас с ним, но держись от него подальше, – тихо попросила Лара. Без угроз, предостережений, просто по-женски попросила, Лера поначалу даже растерялась. - А Насте ты то же самое говорила? – не удержалась она от вопроса. Артистка засмеялась. - Намекаешь, что это я ее убила? Забавно... я ее недолюбливала, да, в частности из-за Игоря. Боялась, что он все еще ее любит, что будет пытаться вернуть или что там еще делают бывшие мужья. Но это как-то быстро прошло, да и про Настю разные слухи поползли. Вот я и успокоилась, – она усмехнулась. – Пока ты не появилась. Ее выпад Лера предпочла проигнорировать. - Какие слухи? - Да всякие. Так, говорили, что у нее роман какой-то был, вот я и перестала ее так уж сильно ненавидеть. Так что прости, но резона для убийства у меня никакого нет. А с Игорем у нас все и так получится, если ты не будешь мне мешать. Лера улыбнулась уголками губ. Надо же, какая откровенность... - То есть теперь твоя соперница уже я? - Ну, если ты все же пойдешь мне на встречу, может быть, мы даже станем подругами. Хотя и вряд ли. Лариса лукаво прищурилась, поправила темные локоны и ушла, грациозно покачиваясь на каблуках. Лера покачала головой. Нет, дружить они вряд ли когда-то будут. В крайнем случае, останутся приятельницами. Хотя... Лариса же не знает, что у них с Громовым происходит, верно? А, впрочем, она сама тоже не знает... Так, опять куда-то не в ту степь мысли убежали. Надо подумать. Выходит, мотива у Ларисы, как такового, не было. Она полностью уверена, что Игорь так или иначе будет с ней, а, значит, даже если предположить, что она убила Настю ради него, Громов ей нужен на свободе. Подставлять его с ее стороны просто бессмысленно. Что ж, на одного подозреваемого определенно стало меньше. Заметив выходившего из-за угла Виктора Василича, Лера поискала глазами Игоря, который беседовал с каким-то мужчиной – Колей, кажется, – и пошла к нему вдоль стены. - Можно тебя на минутку? Громов растерянно кивнул, коротко извинился перед коллегой и отошел к завешенному черным занавесом зеркалу. - Что Лариса хотела? – тут же спросил он, едва они остановились. Лера как раз взяла в руки новый стаканчик и чуть не поперхнулась, сделав глоток. - Предупреждала, чтобы я к тебе не совалась. У нее на тебя планы. Игорь выдавил из себя улыбку. - Да о ее планах уже давным-давно весь цирк знает, – он бросил быстрый взгляд на Ларису. – Все еще считаешь ее потенциальной убийцей? - Уже нет. - Это еще почему? – искренне удивился дрессировщик. - Скажем так: ей нет смысла тебя подставлять. Ты ей на свободе нужен. - Значит, опять тупик? Похоже на то. Отвечать Лера не стала – Игорь все понял по ее лицу. Впрочем, у них все еще оставалась версия Бориса Петровича, да и вероятность того, что это все же два отдельных преступления, никуда не делась. - О чем задумалась? – голос Игоря отвлек ее от раздумий. - Пытаюсь понять, могут это быть два преступления или нет... Знаю, сама эту версию предложила, но что-то тут тогда не сходится. И Корнеев говорил, что это что-то личное, и Кузнечик тоже. - Скорее всего, это все же один человек, – согласно протянул Игорь. – Для двоих это все слишком надумано, да и не бывает таких совпадений. Слишком все идеально сошлось. Хотя до конца эту версию нельзя отметать. - А кто это, мы как не знали, так и не знаем... – вздохнула Лера. Громов криво усмехнулся. - И на что, интересно, мы надеялись? Они еще немного постояли, глядя на толпу артистов. Вернулся Михаил, и от Леры не укрылось, что его глаза заметно покраснели. Грузин, будто никого не замечая вокруг, пошел к ним, сел рядом с ними на диванчик и спрятал лицо в ладонях. - Простите ради бога, – глухо попросил он. – Все, что я там наговорил... Чувствую, раскрыл я ваши карты, не надо было говорить, что ты, Игорь, ищешь этого подонка. Просто я почти уверен, что он здесь, понимаешь? Вот печенкой чую, здесь он, среди нас. - Не извиняйся. Он бы все равно обо всем узнал. Может, уже знал до твоих слов, что скорее всего. Я для него угроза, Лера – свидетель. Так что мало что изменилось. - Я уж думал, может, зря я ее сюда привез... Может, не было бы ничего этого тогда, и Настенька жива бы осталась, и ты бы не страдал так после развода вашего... Игорь кашлянул, искоса глянув на Леру. Она сделала вид, что ничего не заметила, но противный червячок обиды где-то у нее на душе остался, в этом он был уверен. Он устало прикрыл глаза. Вот надо было дяде Мише именно сейчас обо всем этом заговорить! Только-только он поверил, что после вчерашнего у них с Лерой все наладилось, что он придумал все эти проблемы, и вот – на тебе! Да и страдал – это слишком сильное слово. Злился, да, может, даже ненавидел поначалу. Но страдания в полном смысле этого слова – это не про него. Хотя чем он тогда сейчас занимается, если не себя грызет и не страдает от этого же? - Дядь Миш, а ты ведь Настю лучше всех знал, – вдруг проговорил Игорь. Михаил, подняв голову, кивнул. – Она ничего не говорила, может, у нее недоброжелатели появились или, наоборот, поклонники? - Нет, не рассказывала, – понуро отозвался грузин. – Она вообще последнюю пару месяцев сама не своя была: погрустнела как-то, осунулась, будто в ней что-то погасло, не знаю даже, что. Она же всегда в людей верила, видела в них только хорошее!.. Вот за что ее, а? За что? Лера осторожно коснулась его плеча, и Михаил снова расплакался. Глядя на него, она вдруг почувствовала укол совести. За это она порой не любила свою профессию – за необходимость иногда причинять людям лишнюю боль, особенно тем, кто только что потерял кого-то близкого. Отчасти поэтому она занималась новостями культуры и искусства, записывая интервью и оставляя некрологи другим. А в этот раз все пошло совсем не так, как должно было. Зазвонивший у Игоря телефон заставил их всех вздрогнуть. Извинившись, он отошел к окну и взял трубку. - Игорь, мы у проходной, – грустно сообщил ему голос матери – должно быть, увидела фотографию Насти. – Как ты? - Нормально, мам. Мы сейчас подойдем. Он не стал слушать дальше – просто сбросил звонок. На сердце и без того было тяжело, так сейчас еще и мама начнет выражать сочувствие, в этом Игорь не сомневался ни секунды. И вот как объяснить, что его скорбь не такая глубокая, как думают все вокруг? Особенно мать и Лера? Он хмуро глянул в окно, где сквозь плотные шторы пробивались редкие лучики солнца, и пошел к дверям, на ходу кивнув Лере. Глава двадцать третья Родителей Игорь увидел рядом со Степаном Семенычем. Мама скромно стояла возле окна, пока отец, повернувшись спиной к дверям, беседовал со старым вахтером, который даже будто ожил – так сильно ему хотелось поделиться опытом с более молодым поколением, пусть даже разница была от силы лет в двадцать. Завидев сына, Оксана Борисовна просияла улыбкой и тут же кинулась ему на шею. Лера тактично посторонилась, когда Громов-старший оглянулся, и ей удалось его рассмотреть. На короткий миг ей показалось, что она глядит на Игоря – так сильно были похожи отец и сын. Разве что в облике Андрея Тимофеевича было чуть больше суровости, да и выглядел он солиднее – даже в черном свитере в мелкий вязаный узор и темно-синих джинсах. Поздоровались Громовы довольно сдержанно, если не сказать холодно. Андрей Тимофеевич старался на сына почти не смотреть, словно ему было стыдно. Игорь, напротив, глядел, не отрываясь, выискивая малейшие признаки фальши в лице отца и явно их не находя. Дружной компанией они отправились на основной манеж. Мужчины ушли чуть вперед, и Андрей Тимофеевич рискнул завязать с сыном легкий, ненавязчивый разговор. Оксана Борисовна, в свою очередь, поравнялась с Лерой. - Простите, что мы так свалились, как снег на голову... Еще со всеми этими событиями, если бы не Гена, мы бы и не узнали ни о чем. И похороны эти... да и Игорь сам по себе человек непростой, а тут мы с Андреем... Ей хотелось спросить «а если не сейчас, то когда?» – но она сдержалась. - Как вы думаете, они помирятся? – вместо этого тихо поинтересовалась Лера. Оксана Борисовна пожала плечами.