Она вдруг осторожно облокотилась о стол, стиснула в пальцах ручку и нервно закусила губу. - Слушай, не пойми неправильно, но... почему вы разошлись с Настей? Игорь сгорбился, уперся локтями о колени и повесил голову. Она только сейчас по-настоящему заметила, насколько мощным и сильным он был. Статный, широкоплечий, и пахло от него как-то по-особому – сеном и землей. Да и вообще он был какой-то домашний и теплый, словно большой и угрюмый с виду кот. У ее знакомой был такой, породы мейн-кун. Точно. Именно мейн-куна он ей и напоминал. Ну или манула дикого. - А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил ей «мейн-кун». – Сказала, разлюбила. Встретила другого, ушла к нему. Все, конец истории. - Ну не бывает ведь так, чтобы в одночасье – и чужие люди. - Может, мы с ней и своими никогда не были, – задумчиво промолвил Игорь. – Мы ведь с ней сошлись только по работе, да еще чувства свою роль сыграли. С ее стороны чувства прошли спустя какое-то время, а цирк нас хоть и объединял, но уже не так. - А с твоей стороны чувства прошли? – спросила Лера. Спросила и тут же пожалела, стоило Громову вскинуть голову. - Не сразу. Почему ты спрашиваешь? Она пожала плечами. А действительно, почему она спрашивала? Насмешливый голосок где-то на задворках сознания проснулся и едко поинтересовался, уж не влюбилась ли она? Лера быстро отмела эту мысль как можно дальше, но та возвращалась с завидным упорством. Нет, она же спрашивала с какой-то целью. Не как журналист и не из девичьего любопытства, ни в коем случае! - Я подумала, что мы о Насте ничего толком не знаем, – выкрутилась Лера. Игорь быстро отвел глаза, пряча разочарование. Стоп, какое еще разочарование?! - У нее была семья? – продолжала Лера, стараясь на него не смотреть. – Может, стоит им сообщить. И потом, в цирке говорили, что у нее кто-то был на личном фронте, но она не рассказывала кто. Вдруг он тоже что-то знает? - Насчет семьи – у нее никого нет, она детдомовская, – устало, но отчетливо выговорил Игорь, протер помутневшие глаза и встал, чуть не задев макушкой полку с плетеной вазой, в которой стоял выцветший от времени искусственный цветок. – Я, наверное, поеду, пока мосты не развели. Не охота в ледяной воде барахтаться, чтоб до дома доплыть. Лера вяло улыбнулась, сползла со стула и шмыгнула в коридор, пока он не занял его целиком. - Во сколько за тобой заехать? – уже заворачиваясь в куртку, поинтересовался дрессировщик. Она растерянно заморгала. - Зачем заехать? - За тобой, – повторил Громов. – Нам лучше вместе держаться, да и у тебя вроде как еще работа не выполнена. Так что я заеду, и поедем в цирк. - Понятно, – кивнула Лера, прекрасно сознавая, что спорить с этим человеком глупо, бесполезно, да и вообще себе дороже. – В десять. Игорь тоже кивнул, застегнулся и, взглядом указав ей на ключи и цепочку, отпер дверь и вышел. Она закрылась на все замки, чего раньше никогда бы не сделала. Ей всегда хватало нижней защелки и цепочки – дом у них старый, из жильцов почти одни старики, да и криминалом в здешних местах никогда не пахло. Но чисто для своего же спокойствия – так она себя убеждала – она провернула ключ еще и в верхнем замке, накинула цепочку и только после этого осторожно взглянула в глазок, сама не понимая, с чего вдруг к нему потянулась. Игорь стоял по ту сторону двери, прислушиваясь, потом улыбнулся и медленно пошел вниз по лестнице, только мелькнули за перилами широкие плечи. Глава четырнадцатая Ей снилось, что она от кого-то бежит. Мимо мелькают безликие прохожие, больше похожие на деревянных кукол с шарнирами, и старинные дома – великолепные снаружи и пустые внутри. Она бежала, оглядывалась и никого не видела, но точно знала, что за ней наблюдают. Где-то впереди мелькнуло яркое пятно, и она рванула к нему сквозь белизну тумана. Ярко-рыжая тень постепенно приобретала очертания кошки, обернувшись оскалившимся тигром. Прижав уши и глухо рыча, зверь перебирал лопатками перед прыжком, она попятилась, очутившись на дороге, и вдруг услышала звонкий гул клаксона, туман прорезали два столба света, она зажмурилась... Гудок клаксона все не утихал, и Лера застонала. Кому же не спится в такую рань! Наверняка соседи опять проезд перегородили... В конце концов, у нее отпуск, можно с этим считаться?! Запоздало мелькнула мысль, что всем глубоко по барабану, отпуск у нее или нет. Лера недовольно приоткрыла глаза. Яркое солнце лилось сквозь окно в комнату, насмешливо поблескивая на часах и зеркале. Вот и лето пожаловало в середине июля, когда уже не ждали! Клаксон на секунду затих и задудел с новой силой. Лера откинула одеяло и босиком прошлепала по полу к окну. Пол был холодный, отчего нестерпимо хотелось нырнуть обратно в постель, но Лера все же высунула нос в окно – зря вставала что ли? Под окном на стоянке обнаружился автомобиль. Машина как машина, проезд не перегораживает, следов аварии не наблюдается, чего гудеть-то? Хлопнув дверью, водитель выбрался из машины, угодив прямиком в лужу, и Лера, ойкнув, отскочила от окна. Черт возьми, сколько времени?! Времени оказалось без двадцати одиннадцать. Звонок Игоря застал ее уже в ванной. Путаясь в словах и посекундно отплевываясь от зубной пасты, она рассыпалась в извинениях, заверила, что будет готова через десять минут, и опрометью кинулась обратно в спальню. Как она умудрилась проспать? Всегда ведь вставала вовремя, даже будильник не заводила, только в редких случаях, а тут – на тебе! Она сгребла со стола ежедневник с телефоном, захватила ключи и затормозила перед зеркалом. Выглянувшее солнце доверия не внушало, и Лера вытянула с полки еще и шейный платок, купленный, кажется, где-то под Петербургом, куда она ездила на экскурсию года этак три назад. Игорь ждал ее возле машины, усевшись на капот. - Такими темпами меня уволят быстрее, чем ты интервью свое возьмешь, – пошутил он, обошел машину и открыл дверь. Лера села, бормоча извинения, подождала, когда он сядет на свое место, и потянула за ремень безопасности. – Мне уже дядя Миша звонил, говорит, там Василич опять всем взбучку устроил. - У вас сегодня выступление? - Нет, Василич почти на всю неделю все отменил. Так что займемся репетициями и твоим интервью. - А как ты узнал, где я живу? – вдруг спросила Лера. Игорь засмеялся, выруливая со двора. - Генка постарался. Мы подумали, что так будет спокойнее. Особенно теперь, раз за тобой некому присмотреть. В последней фразе отчетливо чувствовался укор, и Лера поморщилась. - Кто же знал, что Ник уйдет сразу же, как узнает о моих проблемах. - Ник? – переспросил Игорь, и она неожиданно смутилась. Он бросил на нее быстрый взгляд и моментально отвернулся. Светофор мигнул красным цветом – таким же, как ее свитер с вырезом, который она тщетно пыталась прикрыть белым шарфом. Его это отвлекало. Он вдруг подумал, что вообще стал слишком часто на нее отвлекаться. - Никита, – растерянно пояснила Лера, стараясь не глядеть на сидящего рядом дрессировщика. – Мы познакомились на одном корпоративе и потихоньку начали встречаться. Вроде бы ничего серьезного, никто ничего не требует, ни на что не претендует. - И тебя это устраивало? - Не знаю. Скорее да, чем нет. - А как же настоящее, возвышенное чувство? – с улыбкой вопросил Игорь, но глаза его оставались серьезными. Лера повернула к нему голову и как-то печально улыбнулась. - А разве оно еще есть? С ответом Игорь не нашелся, крепко задумавшись. Когда-то он был уверен, что есть. Даже думал, что знает, каково это – испытывать это самое настоящее чувство. Так жестоко он больше никогда не ошибался. - Ну а ты? – тихо спросила Лера. – Встречал кого-нибудь особенного после Насти? - Это ты как журналист сейчас спрашиваешь? – ехидно ответил вопросом на вопрос Игорь. Она опять смутилась, и он подавил улыбку. Нравилось ему вгонять ее в краску, вот нравилось и все тут! – Пока не довелось, хотя есть одна назойливая журналистка, которая очень близка к званию особенной. Что он только что брякнул? Захотелось дать себе подзатыльник, но он постарался успокоиться и свернул на соседнюю полосу, вдавив в пол педаль газа. Водитель сзади возмущенно просигналил. - А если совсем серьезно, я целиком отдаюсь работе. Кого хочешь спроси – все так и ответят. Если б дядь Миша или Семеныч меня по вечерам не выгоняли, я бы в цирке вообще ночевал. Хотя чего греха таить – я и ночевал, особенно в самом начале. - И что потом?