– Нет, спасибо, мэм. Я ненадолго. Отбросив все любезности, детектив Мур сел на диван напротив них и начал говорить: – Скорее всего я принес плохие новости, и если это так, мне жаль сообщать вам это. Со мной связались полицейские округа Эш. Дом, где были найдены водительские права Морган, был снесен, и вчера, когда они выравнивали территорию, они нашли человеческие останки, похороненные на заднем дворе. – Какие останки? – Венди задала тот самый вопрос, который пришел в голову и Эдвину. – Результатов официальной судебно-медицинской экспертизы еще нет, но, по словам экспертов, это женщина возраста двадцати пяти – тридцати лет. Судя по состоянию останков, смерть наступила более двух лет назад. Больше пока ничего не известно. Эдвин понял, каково это – лишиться дара речи. У него были вопросы, но он никак не мог их сформулировать. Он не мог произнести ни слова. Поведение Венди стало для него неожиданностью. Она проявила недюжинное мужество. – Что мы можем сделать, чтобы стало ясно, наша это дочь или нет? – спокойно спросила она. Детектив Мур, казалось, испытал облегчение от такой постановки вопроса. – Поскольку в доме были найдены водительские права, их хотели бы сравнить с зубными картами Морган, если вам это будет удобно. – Конечно, мы окажем всю посильную помощь. Эдвин эхом повторил ее слова. – Всю посильную помощь, – сказал он. Ему казалось, что он наблюдает за происходящим со стороны. Что эта ужасная сцена происходит не с ним. – Разве не будет точнее сделать анализ ДНК? – спросила Венди. – Точное опознание можно сделать по зубным картам. И мне кажется, этот способ быстрее. Как бы там ни было, они запросили у нас именно эту информацию. Венди кивнула. – От чего наступила смерть? Детектив Мур покачал головой: – Уверен, об этом будет сказано в официальном отчете. На данный момент причина смерти неизвестна. – Понимаю. – Венди взяла Эдвина за руку. – На теле было что-то, что могло бы дать больше информации? Одежда или украшения? Детектив Мур покачал головой: – Там было не так уж много всего. На останках была одежда, джинсы и футболка, но не было обу-ви. Тело было завернуто в несколько одеял и накрыто большим куском пластика. Драгоценностей найдено не было. «Останки». Эдвину стало дурно. Все эти годы он просил Венди не слишком надеяться на хороший исход. Теперь он понял, что повторял это больше для себя. Даже когда он говорил жене, что нужно быть готовыми к худшему, он хотел, чтобы ему показали, что он ошибается. В глубине души он всегда надеялся, что Морган когда-нибудь вернется домой. Что она побывает на самом дне и вернется в объятия любящих родителей. И что с их помощью она пройдет реабилитацию и они вернут свою дочь. Что этот кошмар закончится. Голос Венди прервал его размышления: – А как мы передадим стоматологическую карту полицейским округа Эш? – Вот моя визитка, – детектив Мур протянул ей карточку, и хотя Эдвин знал, что у нее уже есть его визитка, она вежливо приняла ее. – Вы можете получить физические копии записей и отвезти их на участок. Или, если есть электронная версия, просто попросите стоматолога переслать их мне. Не беспокойтесь. Я передам эти данные куда следует. Сделав над собой огромное усилие, Эдвин смог сказать: – Спасибо, детектив. – Хотел бы я, чтобы это были хорошие новости. Знаете, это ведь может быть и не Морган. Нам просто нужно больше информации. Венди встала, чтобы проводить детектива Мура до двери, а Эдвин сидел, обхватив голову руками. Он все еще пытался осознать эту новость. Из прихожей он слышал, как Венди благодарит детектива за визит и как детектив снова извиняется за плохие новости. – Я свяжусь с вами, как только что-нибудь узнаю, – сказал он. Закрыв входную дверь, Венди вернулась и села рядом с Эдвином. – Ты в порядке? – спросила она, слегка сжимая его руку. – Не на такие новости я рассчитывал. – Он сел и посмотрел ей в глаза. – Я знаю. Но нам действительно ничего не известно. Она прижала ладонь к его лицу, и он понял, что больше не может сдерживаться. Он старался сдерживаться, но всхлипнул, а потом дал волю эмоциям. Он плакал как ребенок, тело его тряслось, слезы текли по его щекам. Он поймал себя на том, что говорит: «Прости меня, прости», – даже не понимая, за что извиняется. Венди гладила его по спине, стараясь успокоить. Затем она встала, вышла из комнаты и вернулась с коробкой салфеток. Эдвин громко высморкался. – Я не знаю, что со мной, – сказал он. – С тобой все в порядке. Ты потерял дочь. Твоя реакция абсолютно нормальная. – Ты справляешься с этим намного лучше меня. – Я уже выплакала свое горе. Иногда я была уверена, что она мертва. Я плакала раньше и буду плакать снова. Но сейчас у меня на душе пусто. Я должна знать точно. Если это она, мы узнаем. Не то чтобы я хотела, чтобы это была она, но незнание разъедает меня изнутри. – Я не могу смириться с мыслью, что с ней случилось что-то ужасное. – Он мог думать только о том, что его дочь была убита или умерла от передозировки наркотиков. – Что же я за отец, если не смог защитить собственную дочь? – Она сама захотела уйти. Мы сделали все, что могли, чтобы найти ее. Это не твоя вина. Ты никак не мог ее защитить – тебя там не было. – Я это понимаю. Но то, что я не смог этого сделать, гложет меня изнутри. – Он вытер глаза тыльной стороной ладони. – Такого злейшему врагу не пожелаешь. – Я знаю. – Она продолжала гладить его по спине. – Это самый настоящий ад. Иногда я просыпаюсь утром и думаю: «Почему это моя жизнь? Такие вещи происходят с другими людьми, не с нами». С минуту они оба молчали, а потом он спросил: – А если это и правда она, что мы будем делать? Устроить похороны, даже не зная, что случилось? Венди наклонилась к нему: – Давай решать проблемы по мере их поступления. Сначала узнаем результаты опознания по зубной карте. Новые вопросы будем задавать потом. – Ты права. – Позволить ей взять инициативу на себя было приятно. Она сняла с него часть эмоционального груза, и он охотно позволил ей это сделать. Они смогут пережить это только вместе. – Кажется, доктор Мик работает по субботам. Я позвоню насчет зубной карты. Я объясню, зачем нам нужны эти данные, и, уверена, он охотно нам поможет. Глава 36 Сюзетта повернулась на другой бок и открыла глаза. Комната была залита ярким солнечным светом. Сквозь полуприкрытые веки она заметила, что жалюзи приподняты. Как же так вышло, что она забыла их опустить? Взглянув на телефон, она поняла, что уже полдень. Она застонала. Сюзетта всегда гордилась, что держит все под контролем. А это был однозначный промах. Не нужно было смешивать таблетки с вином. Для ее организма это слишком. Сюзетта вспомнила, что было прошлой ночью, и воспоминания нахлынули на нее рекой: о незваном госте в их дворе, о том, как Мэтт отмахнулся от нее, о том, как Джейкоб устроил против нее бунт, позволив Мие есть кекс в ее комнате. Ее правила нарушает ее же собственная семья. Неудивительно, что она вернулась в свою уютную спальню, к приятному алкогольному флеру. Но при этом она понимала, что лучше этим не увлекаться. Когда это происходило нечасто, это можно было списать на случайность. Если выпивать чаще, это будет указывать на проблему. Нужно вести себя осторожно, чтобы не дать Мэтту оружия против нее. Она не отрицала, что Мэтт может отправить ее на реабилитацию. Сделает все, чтобы убрать ее с дороги. Что ж, к счастью, она это предусмотрела. Когда она села на кровати, гул в голове усилился. Во рту было сухо как в пустыне. Она медленно двинулась в ванную. Там она проглотила две таблетки ибупрофена и почистила зубы. Вцепившись руками в край раковины, она наклонилась вперед, посмотрела в зеркало и ужаснулась. Вчера вечером она не умылась, и кожа вокруг глаз была в потеках косметики. На лице появилось несколько высыпаний, а волосы были растрепанными. Не мило взлохмаченными после сна, а всклокоченными, как в фильмах ужасов. «Фу». Как ужасно видеть себя в таком состоянии – хуже, чем чувствовать тошноту. «Возьми себя в руки, Сюзетта. Ты выше этого». Теплый душ помог. Вымыв голову, она снова почувствовала себя самой собой. Выйдя из душа и завернувшись в полотенце, она посмотрела на свое отражение с куда бо€льшим удовлетворением. Она накрасилась, закончила укладывать волосы, сделала шаг назад и улыбнулась.