— Второй Сапфир! Тебе первое предупреждение! — закричал тут же Чижевский. — Довожу до сведения: за три предупреждения — карцер на двенадцать часов. Еще три — на сутки! — Не понял, босс! — возмутился Сергей. — За что предупреждение? — За Плюху! Тут теперь нет никаких кличек и никаких мирских имен. Есть, повторяю в последний раз, одно имя — Сапфир и его порядковый номер. Этого товарища можно называть либо Восьмым Сапфиром, либо просто Восьмым. Понятно? — Да. — И еще. Нас называть исключительно по имени — отчеству, а не «босс», «шеф» и так далее. Понятно? — Да. — Хорошо. На первый раз за последнюю оговорку предупреждение давать не буду. Алексей в это время смотрел на тот участок бассейна, на который до сих пор указывал Плюха. И дождался! Из воды, которая была достаточно прозрачной, вдруг показался дельфиний плавник, а затем и спина. Внизу же продолжений данных частей тела не наблюдалось. Это было чудо даже с учетом того, что биологи ранее упоминали о невидимых в воде дельфинах. — Позвольте вам, Сапфиры, представить вашего коллегу по благородному делу. Его зовут Фант, — Алейников подошел к краю бассейна и поднял руку. Вначале был просто столб воды, начинающийся от поверхности бассейна и заканчивающийся рукой биолога, а затем возникли темные полосы, ограниченные явным контуром дельфина. Когда же Фант «стал на хвост» и продержался несколько секунд, он окончательно «материализовался» и превратился в обыкновенного дельфина. Алексей и его друзья восприняли это как некое представление и захлопали в ладоши. Фант плюхнулся в воду и… исчез, а Чижевский приказал всем разойтись по своим номерам, которые, как оказалось, сильно смахивали на тюремные камеры-одиночки. Ширина комнаты была немногим более двух метров, а длина не превышала и четырех. Слева располагалось узкое спальное место, а напротив него маленький стол с табуреткой. По центру на правой стене висела раковина с небольшим зеркалом. Отхожее место находилось справа от входной двери, но, в отличие от тюремной камеры, оно было в специальной кабине с отдельной дверью. Когда Алексей переступил порог седьмого номера, дверь за ним со щелчком закрылась. С внутренней стороны не было даже намека на какую-либо ручку или замок. Он присел на «кровать» и уставился на небольшую люминесцентную лампу, висящую над столом. Это был практически единственный источник света, но для данного объема в принципе достаточный. Над дверью виднелся еще один круглый фонарь, но он не был включен. Заглянув в туалетную кабину, он обнаружил там типичный советский унитаз с верхним бачком. Мишин еще недостаточно хорошо осмыслил свое настоящее положение, но интуиция подсказывала ему, что произошедшие изменения в его жизни направлены отнюдь не в лучшую сторону. Вновь щелкнула дверь, и на пороге возник рослый рыжеволосый парень с разносом в руках. — Привет, Седьмой, — обнажив в улыбке не совсем ровные зубы, он поставил разнос на стол. — Меня зовут Александр. Можно просто — Саша. Я помощник врачей-биологов. Вот, принес тебе обед. Через полчаса опять приду и провожу тебя в общую комнату. Там имеются всякие игры — типа шахматы, шашки и даже карты. По комнате вопросы имеются? — Не знаю, — посмотрел по сторонам Алексей. — Вроде нет. — Туалетом пользоваться умеешь? — Ты шутишь? — Ну, хорошо, а кнопку видел? — Какую кнопку? Он и не мог ее увидеть, так как та была закрыта краем подушки. Саша пояснил, что нажимать красную кнопку можно только в крайнем случае — при плохом самочувствии или при наличии очень важной информации для врачей. Кроме того, оказалось, что круглый фонарь над входной дверью не только светит, но и звонит, выполняя функцию будильника и экстренного сигнала. Алексей довольно быстро разобрался с обедом. Еда, конечно, не изобиловала деликатесами, но и «тюремной» ее точно нельзя было назвать. О времени здесь можно было только догадываться, поэтому, казалось, прошла целая вечность, когда дверь снова открылась. Саша пришел с мешком, в который вначале загрузил грязную посуду, а потом и вывел новоиспеченного Сапфира за дверь. В коридоре прогуливались два охранника с автоматами. Общая комната представляла собой почти копию верхнего зала, в котором проводился вводный инструктаж. Тот же красный флаг с бюстом вождя, длинный стол и ряды деревянных сидений. Отличие заключалось в нескольких небольших столиках, за которыми уже сидела первая шестерка Сапфиров. Как только Саша вышел, помещение заполнилось гвалтом. — Леха, куда мы попали?! — выделялся голос Валеры. — Может, ты объяснишь? — Что с нами будет?! — вторил ему Бакаев. — Пора делать ноги, пока живые! — кричал Костя. — Тихо, парни! — «осадил» товарищей Алексей. — Давайте спокойно во всем разберемся. — Лех, ты прав, надо тихо, — сдавленным голосом подтвердил Сергей Маслов. — Нас, по-моему, тут прослушивают. — Подойдите все сюда, — Мишин махнул рукой в сторону длинного стола. Когда все вокруг собрались, он продолжил: — Говорить будем или очень тихо, или шепотом — Серега сказал, что нас подслушивают… — Как в шпионском кино, — тут же отреагировал Костик. — Вот вам еще один! — послышался от двери голос рыжего помощника. Пропустив мимо себя Плюху, он сразу удалился. — Мужики! — заорал сходу Володя. — А кормят здесь куда лучше, чем на зоне… — Тихо, ты, — оборвал его Сергей. — Иди сюда. — Ребят, — полушепотом начал Алексей, когда, наконец, установилась тишина. — Как бы это ни было странно и противно, но называть друг друга мы должны так, как нам сказали наши новые начальники, то есть по номерам. У них, похоже, намерения на этот счет серьезные. Если кто еще не понимает, куда мы попали, они, по-моему, очень доходчиво объяснили. Вы все видели Фанта с его способностями. Я так понимаю, что всех нас тоже хотят сделать фантами. — Интересно, — вдруг «осенило» Валеру, — а как тогда умываться? Рук же не будет видно. — Ерунда, — нашелся Игорек, — умываться будешь с закрытыми глазами. Когда дружный смех стих, Мишин продолжил: — Когда меня Саша провожал в эту комнату, в коридоре встретились два охранника с оружием… — Их там уже три, — поправил его Плюха. — Тем более, — понизив голос, проговорил Алексей. — То есть о каком-то сопротивлении, а тем более, побеге, речи быть не может. Нужно полностью принять правила их игры и ждать… — Чего? — справедливо поинтересовался Игорь. — Удобного случая… В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел девятый Сапфир — Павлик Пашутин. — Играете? — показался вслед за ним Саша. — Сейчас приведу троих остальных. Через минуту все новоявленные Сапфиры оказались в сборе. Алексей настоятельно призвал их не противиться здешним порядкам и беречь себя. В любом случае карцер не добавит здоровья, учитывая, что от известных процедур оно и так не будет становиться лучше. В процессе общения друзья договорились при удобном случае делиться как новостями, так и проблемами. Звук будильника сильно смахивал на стрельбу очередями из автомата Калашникова. Впервые Алексей это оружие услышал еще в пятом классе, когда с друзьями в обход оцеплению пробрался на полигон военной части. В восьмом же классе, благодаря Петровичу, ему самому удалось выпустить из «Калаша» пару очередей. Недавняя же стрельба в колонии вообще врезалась в память. Складывалось впечатление, что рядом с бараком, где они находились, шел настоящий бой. В такт стуку будильника моргала красным светом и лампа. Вся эта «вакханалия» прекратилась лишь тогда, когда Мишин сходил в туалет, умылся и надел униформу. Раздался щелчок и в проеме двери показался охранник: — Выйти из камеры! Алексей хотел было возмутиться, потому что о никакой камере до этого не было и речи, но вовремя взял себя в руки и выполнил приказ. — Направо и прямо! — была озвучена следующая команда. Когда уже казалось, что они следуют к лестнице, ведущей наверх, охранник приказал остановиться. Дверь, на которой был изображен… шприц, открылась, и навстречу вышел Сережа Маслов. Алексей улыбнулся ему, но в ответ натолкнулся на блуждающий, почти безумный взгляд. Охранник взял Шестого Сапфира под руку и повел в сторону бассейна, а за порогом стоял радостный Лазарев. — Проходи, Седьмой. Присаживайся в это кресло. Сейчас я сделаю тебе укольчик. Воспринимай это как обычную медицинскую процедуру, а не как… испытание. Уколы раньше делал? — Да. — Ну, вот. А твой Шестой сказал, что никогда не делал. Где он жил?… Шприц, который взял в руки Лазарев, был поистине огромного размера. Подобный этому Алексей видел лишь однажды, да и то в кино — в «Кавказской пленнице», когда Моргунову вводили снотворное. Размер инструмента и бурый препарат, стекающий струйкой с его иглы, ничего, кроме ужаса, не вызывали. — Ну, ну, спокойно, Сапфир! — воскликнул биолог, заметив реакцию «пациента». — Будет не больно. Закрой глаза или отвернись. Мишин повернул голову в сторону и его взгляд уперся в светлую ширму, за которой явно что-то происходило. Он почувствовал, как игла вошла ему в руку, и стиснул зубы. В этот момент из-за ширмы раздался приглушенный стон. Вслед за этим она слегка раздвинулась и показалась голова Разумова: — Ген, первый готов, правда, с проблемами. Твои как? — Три нормально, три — не очень, вот, Седьмой — молодец. — Мой самостоятельно вряд ли дойдет. Пошлю денщика. Кто там следующий? — Восьмой. Возьми его, Юра, себе. — Хорошо. Ширма полностью распахнулась, явив ужасающее зрелище. Посреди комнаты в медицинском кресле сидел бледный, как мел, Валера Антипенко. Его обе руки в районе запястья были замотаны какими-то белыми резинками. Рядом находилось странное устройство с кнопками и стрелками, от которого расходились красные трубки. Сверху прибора располагался стеклянный сосуд с жидкостью такого же цвета. Из-за шторы вышел рыжий Саша, с трудом стащил здоровяка Валеру с кресла и направился с ним к выходу. Лазарев приказал Алексею следовать за ними. В коридоре пришлось подхватить Антипенко с другой стороны. Навстречу двигались охранник и Плюха. В бассейне плескались Алейников с тремя Сапфирами. Трое остальных сидели на берегу на дюралевых складных стульчиках. На один из таких же вначале поместили Валеру, а потом уселся и сам Мишин. После этого рыжий помощник быстро удалился. Вскоре четверка пловцов во главе с «тренером» вышла на сушу. Биолог усадил подопечных на стулья, похвалил Бакаева и принялся осматривать остальных. Взглянув на Антипенко, он тут же подозвал охранника и приказал проводить подопечного в номер. Следующая партия, включая Алексея, также состояла из трех человек. На этот раз Алейников отправил Сапфиров в бассейн, а сам остался с секундомером на берегу. В бодрящей воде, которую никак нельзя было сравнить с «парным молоком», Мишин окончательно пришел в себя. На радостях он направился к противоположному берегу. Там в дальнем углу виднелась приличная пещера, вход в которую был закрыт сеткой, высоко торчащей из воды. Подплыв вплотную, он нырнул. Цепляясь за тонкое заграждение, он опустился на самое дно. С противоположной стороны мелькали замысловатые тени животных. Вдруг без всяких причин сетка вытянулась в его сторону. Он отпрянул прочь, но тут же догадался, что в нее уперся… тот самый невидимый дельфин. В этом можно было легко убедиться, просунув руку в ячейку. Гладкая упругая кожа ощущалась лишь на ощупь. Воздух в легких заканчивался, поэтому пришлось всплывать. Глубина в этом месте была не менее десяти метров. Однако когда он вынырнул, перед ним за огоаждением торчала дельфинья морда и… полное отсутствие ее продолжения в воде. — Фант! — воскликнул Мишин. — Ты Фант?! — Я — а — а — а, — застрекотал дельфин. — Седьмой! — послышался крик сзади. — Приказываю немедленно плыть назад! Перекошенное лицо Алейникова не предвещало ничего хорошего: — Седьмой! Кто разрешал плыть на ту сторону?! Кто разрешал контактировать с животными?! Как минимум — выношу одно предупреждение… а там посмотрим! Ты меня понял?