— Как помогли? — не дослушав, пробормотал он. — Ира сказала, что он умер… ладно… о чем вы спросили?… во вторник… это значит, позавчера… я после обеда был в Карачеве! Последнюю фразу он буквально выкрикнул. Далее уже уверенно продолжил: — Я туда приехал часов в двенадцать. Обедал уже там — у Рудика. Они все могут подтвердить. А выехал назад в Брянск — уже темнело. Часов в девять… — С какой целью вы посещали Карачев? — Как? По делам. У нас общий бизнес. Да и не виделись уже давно. Мы все земляки — из Спитака. — Ну, хорошо, — Никитин понял, что, скорее всего, Антонян действительно не имеет никакого отношения к смерти Полякова. — Мы кое-что еще проверим, а затем вызовем вас с женой подписать протокол. По пути в отдел он связался с карачевским коллегой Борисом Дольским и попросил его тщательно проверить слова Эдика. От районного центра до Брянска всего сорок километров и за пару часов на хорошей машине можно успеть лишить жизни Полякова и вернуться назад, создав, таким образом, себе алиби. Оформить официальный запрос Дольскому Андрей пообещал сразу по прибытии на работу. В отделе капитана посетила еще одна интересная мысль. Точнее, она возникла еще вчера, но затем отошла на второй план. Сейчас же Никитин решил, что самое время искать ответ и на эту загадку — куда делась кровь Полякова? Вариантов было два: преступник забрал ее с собой или оставил на месте, то есть, например, спустил в унитаз. Проверить это не составляло труда, поскольку канализация в доме была автономной. Проще говоря, все сливалось в так называемую выгребную яму. Поэтому капитан решил произвести обследование этой самой канализации. Андрей понимал, что данное мероприятие необходимо провести как можно быстрее, поскольку назавтра в доме намечались похороны и, соответственно, поминки. Поэтому существовала реальная опасность буквального «размывания» искомых улик. В ущерб желудку, который уже принялся урчать, Никитин вновь взял курс на «Горку нищих», попутно пригласив людей, необходимых для проведения мероприятия и подписания акта. Это были участковый, эксперт и специалист из ЖКХ. В последний момент уже по пути Андрей захватил из частной управляющей компании знакомого сантехника Игоря, благо, что тот оказался на месте. Именно он и явился самым ценным субъектом в вышеперечисленной бригаде. Еще в машине, уяснив суть вопроса, он убедил Никитина, что совершенно не обязательно лазать в яму и вскрывать трубы. Достаточно снять гофру с унитаза и сифоны с раковины и ванны и исследовать их содержимое. Так впоследствии и оказалось. Жидкость в сифоне под ванной имела откровенно бурый цвет. Следовательно, можно было утверждать, что злоумышленник с помощью какого-то неизвестного устройства выкачал из Полякова кровь, слил ее в ванную и тут же закачал в еще живого пенсионера водопроводную воду. Никитина передернуло, когда в итоге он все это и представил. На следующий день Андрея ожидали две предсказуемые новости. Документы, переданные по факсу, лежали у него на столе. В первом из них содержался отчет Бориса Дольского по опросу свидетелей, общавшихся в среду с Эдиком Антоняном. За все контрольное время Никитин, к счастью для подозреваемого, не обнаружил даже получасового разрыва. Второй представлял собой экспертизу жидкости, добытой вчера из сифона ванны убитого. Концентрация крови составляла там тридцать процентов и по всем показателям соответствовала биологическим параметрам покойного Полякова. А через час капитана вызвал начальник отдела. — Проходи, капитан, садись, — Гурко жестом указал на стул, стоящий почти посередине комнаты. — Не придвигай, ты там лучше виден. — Ну, ты даешь, — буркнул Андрей, хотя уже и привык к экстравагантным выходкам подполковника. — Что там с делом Полякова? — Работаем…, — вкратце доложил Никитин о проделанной работе. — Согласен с мероприятиями, но категорически не согласен с отсутствием результата. Где преступник или хотя бы подозреваемый? — О результатах говорить еще рано, поскольку дело не такое уж простое… а что случилось? — Андрей понял, что для подобного разговора на начальной стадии расследования должна быть очень веская причина. — Случилось?… Вот, посмотри, как надо работать. Утром, не успел прийти на работу — позвонили из Управления. Пришлось спуститься в киоск, — Гурко протянул популярную региональную газету «Десна». Передовица пылала огромными кровавыми буквами — ВАМПИР В ГОРОДЕ. — Ну, это они умеют, — вроде как стал оправдываться капитан. — Дай только повод… — Вот, вот. И два дня не прошло, а у них уже все разложено по полкам. Известен и злодей, и мотив, и подробное описание шабаша да и еще черт-те что. А какие слова, какие обороты! Население, думаю, уже дрожит. Насчет повода… как ты думаешь, кто этот самый повод дает? Правильно, мы и даем. Короче, я тебя вызвал для того, чтобы ты связался с нашей пресс-службой и рассказал о проделанной работе. Разумеется, без ущерба для следствия. И с обещанием в ближайшее время найти преступника. Понял? — Так точно! Связаться по телефону с помощником руководителя Следственного управления по работе со СМИ было практически невозможно. Поэтому Андрею пришлось туда ехать самому. Весь процесс передачи и «правильной» подачи информации продолжался почти до вечера. Было даже записано небольшое интервью. Тем не менее, время пребывания в Управлении капитан справедливо считал напрасно потерянным. Освободившись лишь в седьмом часу, он решил вновь посетить пресловутую «горку», чтобы лично побеседовать с соседями, которые в своей массе к этому времени уже возвращались домой. На повороте с Флотской, то есть за пару километров до объекта, Никитин зафиксировал вспышки салюта. По мере приближения к цели, они становились ярче, а звуки разрывов — громче. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что данный «праздник жизни» бурлит именно за забором усадьбы Поляковых. Ближайшая соседка, будто ожидавшая звонка, мгновенно открыла калитку. — Здравствуйте, следователь капитан Никитин, — тут же представился Андрей, вынув из нагрудного кармана удостоверение. — Могу ли я задать вам несколько вопросов? Извините, как ваше имя? — Меня зовут Вера Ивановна. Вопросы тоже можно. Проходите, — блеснула золотой коронкой женщина. — Если вы насчет Яковлевича, то в тот день заходил один из ваших. Я ему рассказала все, что знала. В огромной беседке, куда хозяйка пригласила Никитина, сидела девочка-подросток, листала журнал и поглядывала в сторону соседского дома. — Господисуси! — вскрикнула Вера Ивановна при очередном фейерверке. — Когда ж вы угомонитесь? Настен, иди-ка, погуляй, я с дядей поговорю… — Ничего, ничего, пусть сидит, — махнул Андрей рукой. — Она нам не мешает. Девочка, однако, встала и переместилась в дальний угол беседки. Было заметно, что теперь она смотрит не в журнал, а исподлобья изучает гостя. — У них же сегодня должны быть похороны, — кивнул Андрей в сторону дома Полякова. — Похороны закончились — сосед уже в землице, — покачала головой Вера Ивановна. — Я там была и на кладбище ездила. Хотела на поминки остаться, да, слава богу, ушла. — Почему? — А вы что, не видите и не слышите? Как понаехали эти — родственники и земляки Эдика, я и ходу оттуда. Вот богохульники. Сколько живу — таких поминок не припомню. — Вы давно здесь проживаете? — Давно. Пятнадцать лет уже. Как зять построил дом, так и живу. Настя уже здесь родилась. Моя квартира тоже в зачет пошла. — А Михаил Яковлевич? Он раньше вас построился? — Нет, позже, — наморщила лоб Вера Ивановна. — Участок долго стоял. Потом они появились — с Машей. Вместе тут стройкой руководили. Маленькая Ирка часто у нас оставалась. Маша очень хорошая была, царство ей небесное. — А что скажете о Полякове? Что он был за человек? — Ну, что… вы ведь знаете… товарищ капитан… — О покойниках либо хорошо, либо ничего, — продолжил Андрей. — Тем не менее, постарайтесь объективно его охарактеризовать. — Прежде всего, я сказала бы, что он просто был непонятен. По крайней мере, мне. То есть, характер у него был какой-то нестабильный. Порой, знаете, улыбается, а в глазах — холод. Аж как-то не по себе. По-моему, и Маша сильно от этого страдала… — А чем он занимался? — Простите? — Кем работал?… — Бизнесменом, как сейчас говорят. Причем, как-то несерьезно…играючи. По словам Маши у него чего только не было: магазин, строительная фирма, потом… салон красоты, мебельный цех и так далее. Он легко открывал что-то, потом — закрывал… при нас, правда, он продал последний свой магазин лет пять назад. После этого сидел дома. Создавалось впечатление, что потеря кучи денег для него было небольшой проблемой. Потому что… — Потому что он их не считал, — помог завершить затянувшуюся паузу капитан. — Да, денег у него было очень много. Источник мне неизвестен, но уж точно не от его этих убыточных… бизнесов. Ну… вы знаете, все таки женщины есть женщины со своим любопытством. Я пыталась ненавязчиво выяснить это у Маши. Она всегда отмахивалась, но потом как-то призналась, что и сама понятия не имеет, откуда ее муж черпает средства. — Вы часто общались? — Нельзя сказать, что мы сильно дружили, но в гости друг к другу ходили. Особенно поначалу. Они, правда, нас посещали чаще. Так вот, у Михаила было страстное и странное увлечение. И Маша об этом говорила. Это медицина и биология. Почему странное? Да потому, что ни один из так называемых коммерческих проектов Полякова не был связан с медициной. А какая у него библиотека! И в гостиной, и в его кабинете… Никитин вспомнил, что в доме покойного действительно находились два высоких стеллажа. Однако книги там были преимущественно художественные. В кабинет он лично не заглядывал. По возвращению в отдел он решил еще раз изучить протокол осмотра места преступления и, по необходимости, назначить полноценный обыск. Пока не поздно. Тем более, что в кабинете наверняка имеется компьютер и содержимое жесткого диска может представлять интерес для следствия. Интернетом хозяин предположительно тоже пользовался, судя по наличию спутниковой тарелки. — Вера Ивановна, вспомните, пожалуйста, в тот день вы ничего подозрительного не замечали? На улице, например? — Как раз об этом и спрашивал ваш товарищ. Нет, ничего такого не было. И люди незнакомые тут редко ходят. Я бы обратила внимание. — Камеры видеонаблюдения в вашем доме есть? — Нет. Зять все мечтал поставить, но так и не собрался. — У Лекомцевых есть, и у Ивановых, — вдруг раздался тоненький голос. — Настя! — встрепенулась бабушка. — Нехорошо подслушивать взрослых! — Все нормально, — засмеялся Андрей, оценив слух и внимательность девочки, — Настя, покажешь мне эти камеры? — Запросто, — прощебетала та, спрыгнув со скамейки. — Не волнуйтесь, Вера Ивановна, я ее приведу назад, — успокоил капитан бабушку, заметив явный протест в ее глазах. Камеры Ивановых были направлены во двор и практически не контролировали улицу. А вот у Лекомцевых, чей дом располагался напротив Поляковых, одна из видеокамер, похоже, захватывала угол забора соседей. Проводив Настю и поблагодарив хозяйку, Никитин вернулся назад. В это время к воротам подъехал внедорожник, и те начали медленно открываться. В ответ на характерный жест Андрея опустилось тонированное стекло, обнажив не очень дружелюбное лицо водителя: — В чем дело?! Капитан молча развернул удостоверение. В глазах мужчины, похоже, пронеслась вся его жизнь. Вначале это было просто недоумение, потом глубокая задумчивость, а затем нечто вроде жуткого животного страха. Никитин предположил, что, если бы он сейчас сказал что-либо типа: «Лекомцев, мы о вас все знаем», то действительно получил бы заслуживающую внимания следствия информацию. Однако сейчас речь шла не о нем, и пришлось произнести совершенно другую фразу: — Мне нужно поговорить о вашем соседе. — Проходите, пожалуйста, — уже совсем другим тоном произнес мужчина. Андрей шел за хозяином в направлении террасы и слушал его бессвязные слова: — Я как первый раз увидел этого Эдика… так сразу и понял, что за тип. Женился он по расчету… тут и к бабке не ходи. Скользкий он какой-то. Несколько раз подкатывался… ко мне… с какими-то хреновыми коммерческими предложениями… — Извините, как ваше имя-отчество? — Да какое отчество? Просто Олег…