– То есть ты не знаешь, куда нас переместил гений портальной магии? Стремительно замерзая, я заставила платье нарастить рукав, закрыть плечо и даже затянуть шею высоким воротом, а ткань – прибавить плотности. Если бы создатель смелого наряда увидел топорную переделку, схватился бы за сердце, да и тепла она особенно не прибавила. – А тебе это место незнакомо? – уклончиво, вопросом на вопрос ответил Холт. – Нет! – Очень плохо. – Что? – охнула я. – Плохо?! Просто стой на месте, я прокляну тебя и тогда успокоюсь! – Тогда ты не сможешь вернуться обратно, – издеваясь, развел он руками. – Если у тебя был портальный амулет, какого демона мы сюда тряслись на карете? – все больше злилась я. – Я не смог бы тебя эффектно умыкнуть из-под носа светлого. – Было бы неплохо, если бы ты сумел нас вернуть обратно в театр. Чем тебя не устроило театральное фойе? – Шумно. Ты хотела поговорить, а я предпочитаю разговаривать в тишине. И, видимо, в холоде, хотя раньше подобными разговорными изысками не страдал. – Нет, я хотела узнать, какая бешеная собака тебя покусала. – Твой жених. – Тебя покусал Калеб? – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как нервно подергивается верхнее веко. – Две недели, Эннари… Целых две недели я ждал, когда ты вернешься в Деймран к своей нормальной жизни! Я запасся терпением и убеждал себя, что еще денек, и темная Истван появится в поместье, но ты не торопилась. – Он шагнул ко мне, заставляя прижаться поясницей к невысоким перилам мостика. – Я приехал в Сартар, чтобы тебя вернуть домой. – Я уже дома. – Думал, ты просто заберешь этот свой семейный знак, посмотришь на замок Истван, приворожишь кузин к рыцарским доспехам и быстро приедешь обратно. Он уперся ладонями в перила по обе стороны от меня, склонил голову. Наши лица оказались так близко, что можно было почувствовать его дыхание. – Ради всех святых демонов, зачем мне уезжать из Сартара? Я собираюсь занять положенное мне место. Я его заслужила! – Поэтому согласилась на договорной брак? – Холт, кажется, ты чего-то недопонимаешь. – У меня вырвался смешок. – Никто не способен заставить меня что-то делать. Соглашение я могу разорвать в любое время, но не делаю этого по веской причине. – Какой же? В чем дело? – В Калебе Грэме. – Пытаешься ему отомстить? Месть настолько важна, что ты не хочешь возвращаться в Деймран? – Я просто хочу быть с ним. Что в этом удивительного? Холт вздрогнул, словно его ударили. По лицу прошла болезненная судорога. – Но как же я? – Мы друзья, а не сросшиеся руками близнецы! – Я не против срастись с тобой. – Ты бредишь. Попыталась его оттолкнуть, но он не пошевелился и быстро, с обвиняющей интонацией проговорил: – Если быть влюбленным в тебя – это тяжелая форма бреда, то да, я брежу, темная Истван. И давно, с того момента, когда ты с этой своей ледяной улыбкой прокляла нас всех честностью и заставила каяться даже о том, что мы пытались забыть. – Влюблен? – тупо повторила я. – Это было очевидно абсолютно всем, даже твоей демонической книге. Неужели ты до сих пор не замечаешь? Если бы темнота не стирала мимику, превращая лица в неподвижные маски, то он заметил бы, как меня перекосило от изумления, и догадался, что я действительно не подозревала в лучшем друге нежные чувства. Сколько мы были знакомы, Холт менял женщин, как галстуки, и ни намеком, ни жестом, ни даже подмигиванием не давал понять, что относится ко мне иначе, чем к младшей сестре и академическому товарищу. Пока я придумывала, как объяснить, что вряд ли когда-нибудь отвечу лучшему другу взаимностью, но при этом не ранить его нежную мужскую душу, случились сразу две неожиданные вещи, отложившие объяснения на неопределенное время. Над нами резко вспыхнул шар, похожий на миниатюрное солнце и заливший пространство белым неживым светом, а Холта отбросило назад мощным заклятием. Чары были направлены с такой ювелирной точностью, что меня воздушная волна не затронула, разве что заставила округлить глаза. – Не смей над ней нависать, темный. – Калеб словно выступил из контрастных теней, наполнивших мир с появлением крошечного солнца. – А вот и главный виновник неразберихи! Как ты нас нашел? – хохотнул Холт и резко развернулся. Волосы взметнулись в воздухе серебристым всполохом. Губы оказались разбиты, и он брезгливо стер кровь большим пальцем. – Эннари, ты в порядке? – проигнорировав взбешенного противника, спросил Калеб. – Не замерзла? – Второй день тебе намекаю, светлый, но ты или не распознаешь намеки, или отказываешься понимать: тебе следует беспокоиться о себе, а не о темной Истван. Скажи, Эннари? Он начал приближаться к нам. – Первое, что я скажу, превратит вас обоих в глухонемых! – рыкнула я. – Если вы задумали устроить драку и разнести этот милый садик, то, пожалуйста, без меня! – Я тебе сделал предложение, Эннари, и по-прежнему жду на него ответ. Холта явно несло от обиды. Он хотел выплеснуть злость и, как любая мстительная сволочь, провоцировал светлого чародея на конфликт. Калеб, что было удивительно, напрочь забыв о принципе сдержанного снисхождения «к этим темным на всю голову», охотно провоцировался. – Какое предложение? – тихо произнес он и шагнул в сторону противника, как будто невзначай прикрывая меня от лучшего друга, словно тот действительно сумел бы причинить какой-то вред. – Давай-ка с этого места ты расскажешь подробно. – Уехать из этого демонического места и не строить из себя светлую, – ухмыльнулся Холт с шальными, черными от злости глазами. – Поверь мне на слово, чародей, она никогда не была феей и совершенно не похожа на вас всех. Знаешь, о чем она мечтала эти годы? Разрушить ваш поганый замок до основания… – Холт, ты что несешь? – возмутилась я, выступая вперед. – Зачем мне уничтожать собственное наследство? Я мечтала отомстить Эбигейл, но это не секрет даже для нее, а остальные и без меня прекрасно испортили себе жизнь! Ты хочешь ответ немедленно? Я не вернусь в Деймран, потому что из всех мужчин в семи королевствах хочу только Калеба Грэма! Мои слова, как чары черной магии, погрузили нас в ледяную тишину. Мир на секунду замер, позволяя оценить и взвесить высказанную в сердцах правду. Ни дуновения ветра, хозяйничавшего на земле, ни шелеста листьев, ни даже нашего дыхания. – А темная магия? – прервал молчание Холт. – Ты знаешь, как бывает, если темная магия против. В конце концов ты превратишь его жизнь в ад. – Темная магия приняла моего мужчину и ждет, когда он заключит сделку. – Вот, значит, как… – Он нехорошо усмехнулся. – Выходит, темная Истван влюбилась в светлого чародея. Какой печальный конец! Холт сделал шаг назад, развернулся и растворился в пространстве. Нас обдало порывом ледяного воздуха, разметавшего одежды и растрепавшего волосы. Крошечное солнце отлетело на приличное расстояние, словно простой воздушный шар, и щедро разлило неживой свет над осенними деревьями. Уход лучшего друга в неизвестном направлении удался эффектным! Вот что значит хороший портальный амулет. – Идем. – Жених протянул руку и обнял меня за плечи. – Давай вернемся, пока ты не заледенела. – Мы далеко от театра? – уточнила я, спускаясь с ним с мостика. – В королевском ботаническом саду. – Хорошо, что вы не подрались. Уничтожили бы пару голубых елей, неловко перед его величеством получилось бы. Калеб усмехнулся, а в следующий момент, не замедляя шага, мы переместились к зданию театра и оказались буквально возле кареты с гербом светлых Истванов на дверце. Переход был мягким и незаметным, разве что порывом потревоженного воздуха с головы дремавшего кучера снесло котелок, лошади нервно застригли ушами, а по лужам, отражающим тусклый свет уличных фонарей, разлетелась мелкая рябь. – Что ты сделал, чтобы Парнас создал для тебя такой отличный портальный амулет? – восхитилась я. – Признайся, ты ему демонически льстил? – Нет, просто заказал амулет у знакомого портальщика… На длинные расстояния не создает, зато вас найти получилось, – пробормотал он, помогая мне подняться в салон кареты. Из-за ссоры с единственным другом было на редкость паршиво. Я смотрела в окна, на проплывающие мимо улицы столицы, раз за разом возвращалась к скандалу с Холтом и почему-то страшно злилась. – Он обязательно появится, – словно прочел мои мысли Калеб. – Естественно, у меня в покоях осталась его личная грамота. Куда он без нее в Сартаре денется? Вернулись в то время, когда в большой столовой обычно заканчивался ужин и родственники расходились по покоям, но сегодняшним вечером абсолютно все было перевернуто с ног на голову, шло не по плану и страшно бесило. В огромном камине холла горело магическое пламя, и горячий воздух, струящийся от высокого, в человеческий рост, зева, моментально заставил алое платье вернуть смелый вид: рукав, плечо и высокий ворот, добавленные ради иллюзии тепла, растворились в воздухе красноватым дымком. Не успели мы пересечь просторный зал, как со стороны лестницы громыхнул истеричный голос тетки Мириам: – Явилась наконец! От вопля магическое пламя в камине съежилось и прибилось к поленьям, лежащим исключительно для антуража. Язычки лишь несмело облизывали дерево, словно демонстрируя, что все еще на месте, но высовываться, пожалуй, не будут. Официально заявляю, что светлые чародейки не имеют права себя вести как темные ведьмы и заставлять магию трепетать от страха! Мириам слетела с лестницы и начала на меня наступать, видимо, желая оттеснить обратно к выходу, выставить на улицу и громко захлопнуть дверь. – Тетушка, вы так рады меня видеть, что вышли лично? – Да как ты смеешь смеяться?!