Мириам завела разговор о приготовлениях к скорому празднику. Не без удовольствия она вспоминала, что щедрый Калеб взял все расходы на себя и предложил не ограничиваться в тратах. Уверена, у всех сложилось впечатление, будто тетушка готовила обряд для родной дочери, а не для нелюбимой племянницы. – Энни должна участвовать в приготовлениях, – заметила Летисия. – Это ее обряд. После ночного набега на кладовую она скромно жевала кусочек омлета на пару, который выглядел не просто невкусным, а каким-то… болезненным. – Будешь участвовать? – повернулась тетушка Мири ко мне. – Нет, – покачала я головой. Тетушка, не стесняйтесь, готовьте праздник для дочери. Я рядом постою и посмотрю, как вы счастливо станете тещей из ада. – Я же говорю, что молодежь совершенно не желает ничего делать… – повернувшись к соседке, с удовольствием громким полушепотом принялась ворчать она. – У Люсиль тоже одни наряды в голове, а уж Ронни… – С утра написал секретарь Боуз, – вдруг прервал дед сердитое молчание, заставляя меня отвлечься от теткиных причитаний. – В мэрии снова что-то случилось. Хотят тебя видеть, Эннари. – Двадцать золотых, – спокойно предложила я цену. – Ты колдуешь от имени ковена, – воззвал к совести дед. – Вы мне не отдали семейный знак, – с издевательской усмешкой напомнила я, что по-прежнему Истван, но только в свободном полете на метле. – Так что, отправите ученика? Он в прошлый раз вышел из мэрии на пять минут и до сих пор не вернулся. Боуз будет счастлив его видеть. Он там дубовую дверь изрисовал. – Езжай, – буркнул Парнас. – Чеком или монетами? – уточнила я. Дед в сердцах плюхнул ложку в тарелку с кашей. Густые белые капли расплескались в разные стороны, но, не достигнув скатерти, собрались обратно. Эффектное заклятие, ничего не скажешь. – Я, конечно, могу колдовать от своего имени, но, вы же понимаете, дедушка, потом люди начинают ходить… – Монетами! – буркнул дед. – И портальный амулет, – мило улыбнулась я. – Сегодня отвратительная погода. – На улице ясно, – сдержанно заметил Парнас, кивнув на окно, через белые кружевные занавески которого просачивались по-осеннему чахлые солнечные лучи. – Понимаю, совсем потеряли сноровку, дедушка? Это все возраст. Вы сделайте как получится. Если амулет перенесет меня в другой квартал, то я пройдусь. Люблю, знаете ли, перед чародейством пешие прогулки. – Десять монет за амулет, – буркнул он, думая, будто уест меня. – Вычтите из оплаты. Он что-то пробормотал под нос, то ли признал поражение, то ли в сердцах меня обругал, но через полчаса после окончания завтрака служанка принесла мне в покои шкатулку с портальным амулетом. Оставалось его зарядить темной магией. В жизни не подумала бы, что пресветлый Парнас легко поддается на провокации! Перемещаться из замка я не решилась, с магией перемещений у меня, прямо сказать, были кое-какие сложности, поэтому вышла на улицу. На свежем воздухе не побьешь дорогой фарфор, не сорвешь со стены картины, да и сами стены тоже не испортишь. Погода стояла чудесная. Эбигейл с подружками загружались в коляску. – Доброе утро, Энни! – зачирикали подружки. – Мы едем в город за лентами, шоколадом и булавками! – Мы бы тебя подвезли, но места нет, – проговорила Эбигейл с непроницаемым миной. – Не беспокойся, у меня портальный амулет, – мило улыбнулась я, продемонстрировав стеклянную сферу размером чуть больше пуговицы, заключенную в резной серебряный кулон. – Доброго пути, девушки! Сжав подвеску в исходящем дымком кулаке, я эффектно растворилась в воздухе и, прежде чем перейти на другую сторону (к мэрии, а не на тот свет, хотя кто знает), успела заметить кислые лица подружек. К счастью, на площадь перед зданием мэрии я переместилась без неприятных сюрпризов. От фигуры в разные стороны разлетелась волна возмущенного воздуха, поднявшего с брусчатки пыль. С бронзовой башки отца-основателя снесло голубей. В разные стороны брызнули прохожие, не ожидавшие явления миру чародейки. Тут же вспомнилось, почему маги-портальщики обязательно носили трости или зонты – для равновесия, ведь удержать это самое равновесие и не упасть лицом в брусчатку стоило одного испорченного каблука. Он не сломался окончательно, но хрустнул и начал ощутимо шататься. Зайдя в здание мэрии, как будто невзначай я вошла в кладовку, быстренько разулась и починила каблук с помощью магии. Без сапожника, конечно, не обойтись, но на пару часов хватит. – Совсем дед постарел, – ругалась сквозь зубы, кое-как натягивая туфлю обратно. – Ни одного приличного перемещения… В приемную мэра я вошла без стука. Измученный Боуз с влажной повязкой на лбу сидел за столом. Перед ним стояли бутылочка с успокоительным эликсиром, стопочка и вазочка с леденцовой карамелью. Пыльная понурая мухоловка, до такой степени потерявшая вкус к жизни, что между листьями паук сплел паутину, была на месте. Счетовод с обломками швабры, к счастью, отсутствовал. Кабинет градоначальника прятала новая дубовая дверь, и только пара мазков краски на косяке намекали, что когда-то в помещении происходил магический беспредел. – Госпожа чародейка! – сорвав со лба повязку, подскочил на стуле Боуз. – Почему так долго? Я посмотрела на настенные часы. Они давно встали и показывали четвертый час дня. – У вас часы остановились, еще одиннадцати нет. – У нас тут не только часы остановились, а вся работа остановилась! – воскликнул он, вылезая из-за стола. – Чрезвычайная ситуация! Пожар! – Кто-то сгорел? – Практически! – вылезая из-за стола, патетично заявил он. – Новый мэр? – почти ужаснулась я очень короткой службе несчастного Хардинга. Вот ведь не свезло мужику, даже пары суток в мэрском кресле не просидел. – Душевно сгорел, – поправил Боуз. – Он сошел с ума! – Значит, проклятие кабинета действительно существует, – хмыкнула я. – В жизни не подумала бы! – Не знаю, что там с проклятием, госпожа чародейка, но с ума он сошел исключительно из-за вас. – Уймитесь, Боуз! Я не колдовала! – немедленно отказалась я от любых притязаний на магию. – Да нет же, я вас ни в чем не обвиняю! – замахал руками секретарь. – Он в вас, госпожа чародейка, втрескался по уши, как мальчишка-несмышленыш! – Господь с вами! В меня?! – изумилась я настолько, что принялась призывать враждебные силы. Удивительно, как в назидание они не жахнули меня каким-нибудь нравоучительным прострелом шеи, чтобы лишний раз не совала нос на чужую территорию. – И решил жениться! – трагическим шепотом договорил Боуз. – Жениться?! – повторила я, практически уверенная, что надо мной глумятся, не боясь получить прямо в лоб проклятие «три в одном»: косоглазия, заикания и облысения всего тела. – Госпожа чародейка, не смотрите на меня таким взглядом, как будто уже проклинаете! Я был резко против этой дурацкой затеи! – Он рубанул ребром ладони воздух, демонстрируя уровень резкости. – Вокруг же так много хороших девушек! Зачем ему темная Истван? Вообще незачем! Вон у нашего счетовода Ходжа девица – настоящая красавица, и без всякого… – Боуз, общую мысль я уловила, – перебила я и покачала головой, мол, лучше не надо продолжать. – Он не знает, что я почти помолвлена? – Он в курсе, – всплеснул руками секретарь. – Сказал, что жених не смертный приговор, всегда можно поменять, и собрался к пресветлому просить вашей руки. Я убеждал его, что не стоит так поступать, но он даже розы купил. Понимаете, господин мэр из бывших военных. Они все такие упертые! – И где сейчас наш бывший военный? – выслушав диковатую историю, уточнила я. – В кабинете! – Боуз указал рукой на новую дверь. – Заперт на ключ! Перед мысленным взором появился мэр во всей красе атлетического телосложения и с выдающейся квадратной челюстью, какая бывала исключительно у военных. Такого в бараний рог просто так не свернешь и на ключ не запрешь. Он вынесет дверь вместе с дверной коробкой и направит все силы на достижение цели. – Вы прикончили нового мэра и его дух поселился в кабинете? – уточнила я. – А труп? Закопали? – Он жив! – Так в кабинете умертвие и мне надо его упокоить? – охнула я. – Нет-нет! – уверил он. – В смысле, когда я запирал замок, господин мэр доживал свою самую первую и единственную жизнь… – До-жи-вал? – повторила я по слогам, переставая понимать, что случилось в мэрском кабинете и не нужна ли нам новая бутылка из-под вина для мятежного духа нового мэра. – Я абсолютно уверен, что такого грандиозного человека, как наш новый мэр, верой и правдой служившего… служащего короне, каким-то паршивым сводом законов десятилетней давности извести просто невозможно. Он же монументальный, как статуя отца-основателя! – Не скажите, – развеселившись, протянула я. – Вы его по голове, что ли, ударили? – По темечку, – кратко уточнил секретарь. – Отпирайте, – вздохнула я. – Сейчас проверим, поможет ли вашему грандиозному стакан воды или придется вызывать некроманта. – А в Сартаре у вас есть знакомый некромант? – оживился Боуз. – Я еще не успела наладить связи, – сложив руки на груди, издевательски улыбнулась я. – Понимаете, госпожа чародейка, я спасал ему жизнь! – продолжал оправдываться он, трясущимися руками вытащив из кармана ключ и только с пятого раза попав в замочную скважину. – Вмазав томом с королевскими указами? – В первый раз я закрыл его хитростью. Он пытался высадить дубовую дверку, но на то она и дубовая, чтобы не высаживаться. А в моих покоях вылетела как миленькая, как будто была сделана из березовой коры… – В общем, дверь устояла, – продолжал делиться событиями насыщенного утра секретарь, – и господин мэр попытался выйти в окошко.