– Тут же второй этаж. – Вы это тоже заметили? А он нет! – воскликнул преданный секретарь. – Что мне оставалось делать? Вы же сами видели, какой наш новый мэр… монументальный. Статую отца-основателя проще сдвинуть, чем его. «Монументальный и грандиозный» полулежал в мэрском кресле, запрокинув голову на подголовник, и грозился сползти под громоздкий стол. Выдающаяся челюсть была приоткрыта. Мощная грудная клетка поднималась и опускалась. Выглядело так, будто он пару раз успел прийти в себя и накачаться чем-то крепеньким. Подойдя, я бесцеремонно плюхнула ладонь Хардингу на сухой горячий лоб, прорезанный глубокими продольными морщинами. – Как думаете, он еще с нами? – тихо проговорил Боуз. – Бежать за некромантом еще рано, – со смешком уверила я. Претендент на роль умертвия пришел в себя после первого же магического разряда, доказав, что рано ему превращаться в зомби или неупокоенным духом лезть в винную бутылку. – Хорошо поспал! – Он хотел потянуться, но скривился от боли и потер ушибленный затылок. – Госпожа Истван! Какое счастье, что вы наконец одеты! – Мне тоже очень приятно, но почему я должна быть раздета? – удивилась я. – Так это не сон? – дошло до него. – Вообще-то нет. – Вы здесь по-настоящему? Из плоти и крови? – страшно возбудился он. – Можно вас ущипнуть, чтобы удостовериться? – Прокляну, – спокойно объяснила я позицию. – Да я чуточку. – Ущипните меня, господин мэр! – немедленно предложил Боуз. – Я буду абсолютно счастлив! – Боуз, выметайтесь вон! – рявкнул новый мэр. Помощник действительно попятился к раскрытой двери, словно боялся повернуться к мэру спиной и получить волшебный пинок сапогом. Наткнувшись на мой многозначительный взгляд, он замер. Перспектива проклятия его пугала больше, чем гнев нового начальства. – Зачем вы просите его уйти? – изогнула я брови. – Как же я хотел вас видеть, моя дорогая! Я для всех очень дорогая. Деду еще десять монет придется выплатить просто за то, что внучка сгоняла с его портальным амулетом послушать о любви от нового градоправителя. Тот между тем крепко схватил меня за руку, силой этого захвата доказывая, что его действительно невозможно убить каким-то паршивым сводом законов, и жадно припал к моей ладони горячими губами. – И бог услышал мои молитвы! – невнятно бормотал он. – В таком случае ваш бог с большим юмором, – пробормотала я. – Я люблю вас, госпожа Истван! – проговорил Хардинг, учитывая, что он по-прежнему сидел в кресле и пытался усадить в это же кресло, в район своих колен, меня, признание казалось не просто странным, а абсурдным. – После ужина думал, что меня привлекает ваша кузина. Она же красавица в отличие от вас. Нежная, добрая и… – Неспособна вас проклясть, – сквозь зубы процедила я, намекая, что ему стоит убрать руки. Вспомнилось, как мэр размазывал любовное зелье, выплеснутое ему в лицо с помощью магии. Похоже, он монументально и грандиозно приворожился. Ко мне. Уверена, весь адский бестиарий сейчас задыхался от хохота. – И это тоже! – согласился он, руки по-прежнему не убирая. – А потом я проснулся и понял, что не мыслю жизни без странной чернявой чародейки с алыми губами, помолвленной с одним из сильнейших магов Сартара. Думаете, он нас благословит? – Угу, а потом догонит и благословит еще раз. Чтобы не расслаблялись… Слушать любовную ересь я не стала и ткнула Хардингу указательным пальцем в макушку. Он мгновенно вернулся в исходное состояние и отвалился к спинке кресла. Рука упала, но кулак он не раскрыл. Пришлось пальцы разжимать по одному, чтобы освободиться. – А это нормально? – заволновался Боуз. – Не беспокойтесь, суставы у него не сломаны, – процедила я, растирая запястье. – Да я об этом. – Секретарь покрутил у виска. – Столько магии зараз… Он останется в своем уме и трезвой памяти? – Когда вы били беднягу книгой по затылку, то ни его ум, ни память вас вообще не волновали, – заметила я. – Когда это с ним началось? – Так второй день как заболел, – скромно сцепив руки в замочек, проговорил он. – Вчера еще ничего было, а сегодня совсем худо сделалось. – Он проснулся утром и понял, что жить без меня не может? – скрестив руки на груди, допытывалась я. Потом вспомнила, как адский мэр облобызал ладонь, и незаметно обтерла ее о платье. С другой стороны, хорошо, что не воспылал чувствами к Калебу. – Понимаете, госпожа чародейка… Только пообещайте, что ничем-ничем не проклянете меня! – оговорился он. – Обещаю. – Точно? – Может, вам еще на крови поклясться? – фыркнула я. – А так можно? – Нет! Говорите, пока получили индульгенцию! – Ну… – Боуз оттянул узел галстука, вытащил из кармана измятый платок и обтер вспотевшее лицо, в общем, сделался совсем жалким, такого даже проклинать рука не поднимется. – За ужином я случайно обнаружил колечко. – Какое еще колечко? – нахмурилась я и вдруг вспомнила, как уронила кольцо, подаренное Холтом, в соус. – Колечко?! Мое?! Боуз, успокойте меня немедленно и скажите, что обнаружили его до того, как проглотили! – Спрятал за щеку! – с надрывом признался он. – Стащить кольцо темной чародейки! Поздравляю, да вы действительно бессмертный. Или глупый. – Я присмотрелась к его страшно виноватому лицу. – Смотрю на вас и что-то никак понять не могу. – Я не воровал! – замахал он руками. – Просто постеснялся отдать. Понимаете, ну как его из-за щеки-то вытащить. Мы же все приличные люди, за столом сидели, ужин ели, светские беседы вели… Невольно вспомнился бедлам, происходивший во время романтической трапезы на пятерых, и у меня вырвался издевательский смешок. – Вы всегда такой скромный, когда дело касается чужих украшений? Даже если опустить мораль, вы не подумали, что оно могло быть зачаровано? – Но я же не знал, что кольцо ваше, – попытался оправдаться он. – Спору нет, это в корне меняет дело, – насмешливо фыркнула я. – Все равно господин мэр отобрал колечко еще в карете и сказал, что вернет вам лично, а утром уже проснулся… блаженненьким. Он бессильно указал на дрыхнущего мэра. Что ж, опытным путем было доказано, что для простых людей приворот от Брунгильды крышесносен и мозгодробителен. – Где кольцо? – вздохнула я. – Господин мэр его сегодня с утра в руках крутил, а потом куда-то убрал… – заблеял Боуз, очень нервно перебирая пальцами. – Куда? – В правый карман брюк! – отрапортовал он. Так и знала, что подглядывал за начальством, мошенник! – Доставайте, – повела я подбородком в сторону уже счастливо похрапывающего Хардинга. – Я? – опешил он. – Вы предлагаете мне? – изогнула я брови. – Тут вы правы, госпожа чародейка, негоже юной девице в мужские карманы лазать… – Затаив дыхание, на цыпочках он подобрался к мэрскому креслу, потянулся было к карману, но сдрейфил. – Госпожа чародейка, а может, какое-нибудь заклятие, выворачивающее карманы? – Хотите заключить сделку с темной магией, господин Боуз? – официально спросила я, порядком устав от стояния на каблуках посреди чужого кабинета. Так и хотелось переступить с ноги на ногу, но девицам не только мужские карманы негоже проверять, но и переминаться, как усталой гусыне. – А что мне отдать взамен? – растерялся он. – Душу вашего первенца, – предложила я вкрадчивым голосом, в котором нормальный человек услышал бы раздражение и понял, что темная чародейка скоро взбесится. Но Боуз не услышал. – Наследника и продолжателя рода?! А можно продать душу… – Он огляделся, словно подыскивал среди книжных шкафов и голой стены, где раньше висел портрет Догера, подходящую душу. – Господина мэра! – Можно, но на кой мне сдался влюбленный мужик? – разозлилась я и рявкнула: – Хватит время тянуть, просто пихните руку в его карман и отдайте кольцо. Вы его не в первый раз воруете, нет никакой причины стесняться. Иначе вашего ненаглядного мэра до конца жизни не отпустит! Сейчас же! Бессмертный помощник так испугался чародейского гнева, что немедленно сунул руку в карман мэрских штанов и замер. Лицо вдруг сделалось очень жалобным, словно он собирался заплакать. – Боуз, мне страшно спрашивать… Вы обнаружили в кармане дырку? – Нет, – простонал он. – Это левый, а не правый карман. – И впрямь! Какая неловкая путаница, – посочувствовала я. – Ну, теперь уж не оплошайте и нырните в правильный!