Запах все еще здесь, но распознать его непросто; его непрерывный поток, его заводи, запруды и ручейки, все разметала погода, остались только фрагменты головоломки из цвета и ощущений. Возможно, человек с компьютером смог бы сложить этот пазл в нужном порядке. Но время все приводит в движение и смахивает, сбрасывает, стряхивает, сдувает все следы, так что человеческие органы восприятия не в силах ничего уловить. Собаки лучше компьютеров способны распутать подобный клубок. Но эти обломки человеческих жилищ и ураганы, которые год от года становятся все свирепее и случаются все чаще, а также постоянное желание выполнить работу как можно идеальнее – все это чересчур усложняет задачу даже для собачьего носа. По крайней мере для носа обычной собаки. И вот здесь на помощь прихожу я. Вот почему я – хорошая собака, намного лучше Мэка. Вот почему Кэрол должна делать так, как я ей говорю. Голос Кэрол снова звучит через СОД: "Мы с Девином в ста ярдах от тебя. Если след пересекает шоссе, не ходи туда. Сера, не ходи туда. Это приказ". Прежде чем я успеваю ответить, ветер врывается в мой нос. Девочка. Тоненькой струйкой запах цели окутывает мой обонятельный центр. Моя цель – это моя главная задача. На бегу я отправляю Кэрол направление своего движения. Автоматическая часть моего мозга вспоминает инструкции по оперативной работе. Я обязана передавать относящиеся к заданию сведения моему проводнику, однако я должна выполнять приказы проводника только в том случае, если их можно счесть разумными. А сегодня лишь немногие из приказов моего проводника оказались разумными. Я настолько сосредоточена на запахе, что почти ничего не вижу, часть моего мозга, отвечающая за зрение, практически не задействована. Запах ярче всех красок, особенно сегодня, когда все вокруг серое, а небо заволокли тяжелые тучи. Он как густой, липкий след, по которому так легко идти. Теперь, даже повернув голову, я не собьюсь со следа, а только почувствую, как он тянется и извивается во времени и пространстве. Он так станет даже еще сильнее, выделится на фоне остальных, зациклится на самом себе. Я знаю, что, если бы он двигался по прямой, это было бы совершенно иное движение. Я понимаю, как он изгибается и прерывается время от времени. Это все игра ветра. Я подбегаю к тому месту, где запах образует завихрение. Более примитивная собака – обычная собака вроде Мэка – на моем месте замешкалась бы, растерялась. Я же прохожу через этот запах-ловушку и забираюсь на полуразрушенную крышу. След слабо мерцает по другую сторону от нее, земля там прохладная и влажная под подушечками лап. Через пять ярдов колебания воздуха снова возвращают отголоски прошлого, и я бегу по следу через густые заросли сосен, где сильно пахнет смолой. Я с головой ухожу в работу и буквально ощущаю дорогу, по которой бегу, это как зуд у меня в… Девочка. "Свидетельствую, – сообщаю я, пробираясь под поваленными ветром соснами, вдыхая запах сломанных деревьев. Иголки касаются моей морды. – Запах цели очень сильный". Кэрол спрашивает: "Ты где?" Вопрос не имеет отношения к делу. У нее есть доступ к джи-пи-эс. След резко сворачивает влево Важен запах именно этой Девочки Запахи других детей – целая коллекция запахов маленьких живых людей на этом клочке леса смешиваются с запахом сломанных деревьев гниющего мусора листвы плесени… Девочка. Я перепрыгиваю еще через одно упавшее дерево здесь сильно пахнет гнилью мои уши непроизвольно шевелятся потому что совсем рядом я слышу звуки издаваемые человеком я опускаю голову ниже под ствол дерева где чувствую знакомые запахи и сильный запах Девочки и… Тревога Девочка. Цель обнаружена Да Я – хорошая собака Цель Девочка тихо хрипит и говорит: "Помогите", я глубоко вдыхаю ее запах Тревога Но сможет ли Кэрол "Все поняла, – отвечает Кэрол. – Мы сейчас будем". Вот и хорошо Я – хорошая собака Я отправлю Кэрол мои джи-пи-эс координаты, чтобы еще раз подтвердить данные, хотя, судя по информации, которую предоставляет мне моя СОД, она сейчас примерно в ста ярдах от разрушенного поселка. – Собачка, помоги мне, – говорит моя цель Девочка. Ее голос все равно что ветер: тихий и текучий. Еще одно отличное "Все равно что"! Пахнущее гнилью дерево прижимает ее к земле посреди поломанных досок, разбросанных журналов и одеял в густых зарослях кустов и сосен, вдали от соседских домов. Она тянет свою маленькую ручку к моей испачканной грязью голове. – Хорошая собачка, – говорит она. – Я застряла. Помоги. Здесь так много предметов, что моей команде может быть нелегко найти меня. Я отхожу от места, где находится моя цель – Девочка, и направляюсь на опушку леса. – Собачка, – шепчет она. – Подожди, собачка, нет, подожди! – Ее голос становится хриплым и клокочущим, возможно, у нее повреждено легкое. Поэтому она не могла кричать и звать на помощь, ведь она оказалась так далеко от населенного пункта. Вероятно, ее жизни угрожает серьезная опасность. Только собака с улучшенным интеллектом смогла бы так быстро отыскать ее. Я рысью выбегаю из сосновой рощи и направляюсь к ближайшей возвышенности – дренажной трубе около дороги. Теперь я слышу мою цель Девочку – ведь я специально прислушиваюсь к ней. – Вернись! – всхлипывает она. – Собачка, помоги. Пожалуйста! Вернись. Благодаря моему великолепному слуху, я легко могу отслеживать ее слабый голос и передавать информацию моей команде. "Тревога", – снова передаю я, хотя в этом уже нет необходимости. Я позволяю себе вильнуть хвостом. Я – хорошая собака. В тяжелом предгрозовом воздухе звуки распространяются странно. Со своего места в командирской палатке я ясно слышу лай какой-то маленькой гончей, примерно в миле отсюда. Однако шум генератора, работающего позади грузовиков нашей группы, кажется, доносится из какого-то другого времени и места, а ветер заглушает шум машин на скоростной автостраде. Я все еще могу расслышать разницу между ревом мотора грузовика, на котором ездит Кэрол, и маленьких автомобилей, а также больших фур вроде той, что сбила насмерть Мэка. Я хорошо знаю, какие звуки издают те машины. Я кладу голову на лапы, и кажется, что я сейчас отдыхаю, а не прислушиваюсь. Наверху ветер бьется в крышу командирской палатки, которая покрывается рябью и надувается. Все равно что огромная собака пытается сделать подкоп, треплет брезент зубами и хочет пробраться внутрь. Очень даже неплохое "Все равно что". Я придумала эту игру во "Все равно что", когда еще находилась в Центре наук и информатики – ЦНИИ. То есть я не сама придумала, этой игре научила меня моя дрессировщица Дейси. Хотя на самом деле Дейси учила меня немного другому. Она объясняла мне, что "сидеть в тренировочном центре" – это все равно что "сидеть на парковке", а "найти коробку с нужным запахом" – это все равно что "найти человека с нужным запахом". Так что Дейси просто подала мне идею. А я придумала, как постоянно играть в эту игру с самой собой. И эта моя игра не всегда связана с тренировками. Иногда она даже не имеет отношения к чему-нибудь реальному. Она может быть связана с моими размышлениями, которые позволяют мне отвлечься, когда Кэрол оставляет меня в моем вольере или привязывает к чему-нибудь, вот как сегодня. – Я больше не хочу этим заниматься, – я слышу, как Кэрол говорит это Андерсу – нашему командиру. Она стоит спиной ко мне в противоположном углу командирской палатки, и я в общем-то прекрасно могу разобрать все, что она говорит. Судя по обстановке и по тому, как поднялось у нее давление, я делаю вывод, что она злится, но не понимаю из-за чего. Поиски были успешными и быстро завершились. Наша команда отлично проявила себя. После гибели Мэка два месяца назад, я наконец-то заметила, что в поведении Кэрол начинают происходить перемены, она постепенно забывает, как работала с Мэком, и учится работать со мной. Ее не назовешь сообразительной ученицей, но все же прогресс есть. Врачи грузят мою цель Девочку в "Скорую помощь" на парковке. Я слышу, как три дрона-стервятника спускаются, чтобы снять на видео, как ее везут на тележке-каталке. Шерсть у меня на загривке встает дыбом от недовольства. Я не боюсь дронов. Просто в моем случае срабатывает эффект "зловещей долины". Дейси объяснила мне, что "зловещая долина" – это такая концепция, когда "нечто очень похожее на меня, но все же не являющееся мной, вызывает у меня тревогу". А еще Дейси предупреждала меня, что многие люди относятся с такой же неприязнью к животным с улучшенным интеллектом. Я не знаю, почему так происходит, ведь я ничем не отличаюсь от обычного палевого лабрадора среднего размера. Согласно всем опросам, палевые лабрадоры отлично воспринимаются в обществе. Когда лабрадор находит жертву стихийного бедствия, то пострадавший испытывает к нему безотчетную симпатию, и его это утешает. Светлый окрас также лучше всего подходит для такой работы – ведь меня легко увидеть на темном фоне. Эту информацию я узнала в "Моданете" после того, как Дейси рассказала мне о лабрадорах, когда я была еще щенком. Однако реакция людей на собак бывает непредсказуемой. Например, поговорим о том, как люди относились к Мэку. Он часто стремился к физическому контакту с другими членами команды, невзирая на их возражения. Мэк был довольно умен для обычного пса, и я не понимаю, почему он не слушался их. Ему говорили что-то вроде: "Фу, Мэк, убери от меня свою слюнявую игрушку, придурок!" Или: "Займись своими делами, большой увалень". Но если бы он слушался их, разве люди из нашей команды не стали бы любить его еще сильнее? У него даже не было оправдания вроде принадлежности к палевым лабрадорам. Он был огромной немецкой овчаркой с тяжелой темной мордой. Темные немецкие овчарки не должны вызывать такой безотчетной симпатии у людей, и я не знаю, почему все его обожали. – С меня хватит, – говорит Кэрол. – Уволь меня, я серьезно. Андерс, отстрани меня от работы. Больше никаких поисков. – Кэрол, – останавливает ее Андерс. – Нет. Я не хочу с тобой спорить об этом. – Она указывает на меня, даже не оборачиваясь. – Это не то, ради чего я работала двадцать лет. Мне не нравится такое будущее. – Перестань, вся проблема в подготовке, – говорит он. – Ты можешь научить ее более тесному сотрудничеству с собой. – Но в таком случае использование улучшенного интеллекта становится просто бессмысленным! – Кэрол бросает рацию на складной столик. – Но, знаешь, ты прав. Проблема действительно в подготовке. Потому что это она учит меня, как проводить поисково-спасательные работы с собаками с УИ, а я этого не хочу. – Прошу прощения, – говорит мужчина. Я смотрю на него. Он стоит у входа в палатку, от него приятно пахнет пряной едой. В руках он держит фотоаппарат, а на шее у него пропуск, который выдают представителям прессы. Он обращается к моим товарищам по команде: – Я могу сделать пару снимков собаки и ее проводника? Андерс смотрит на Кэрол. Та вздыхает, перешагивает через вентилятор и направляется ко мне, чтобы отстегнуть мою шлейку от ножки складного столика. Я виляю хвостом журналисту, стараюсь произвести на него хорошее впечатление. Он с любопытством рассматривает меня. – Она улучшенная, да? – спрашивает он. – Собака? Кэрол смотрит через плечо на Андерса. В обязанности Кэрол входит общение с прессой, которой она должна обо мне рассказывать, ведь она – мой проводник, но, похоже, эта работа не вызывает у нее энтузиазма. Она с минуту колеблется. Я чувствую, как ей хочется вернуться к Андерсу и закончить их разговор, но Андерс уже отвлекся на планшет и рацию. Я никогда такого не видела – чтобы между ними установились такие напряженные отношения! – Сера? – говорит Девин, стоящий снаружи. Мужчина с фотоаппаратом, возможно, также почувствовал царящее в палатке напряжение и теперь смотрит на Девина с облегчением. Как и Кэрол. Я отлично считываю настроение людей по выражению их лиц; этому, помимо всего прочего, меня научили в ЦНИИ. – Да, у нее улучшенный интеллект, – говорит Девин. – Она – первая ПС-собака с УИ, работающая в полевых условиях в США. И вообще первая невоенная собака с УИ, которая выполняет какую-либо работу. Фотограф с удивлением посмотрел на него: – ПС? – Простите. Поисково-спасательная. Сегодня Сера нашла своего седьмого человека, и она всего полгода как в нашей команде. Некоторые собаки за всю жизнь не добиваются таких результатов. Мужчина нажимает какие-то кнопочки на своей камере, а затем наставляет ее на меня. Кэрол присаживается рядом со мной – мы с ней всегда фотографируемся в этой позе, а я смотрю в объектив и открываю пасть, чтобы высунуть язык и выглядеть так, как обычно выглядят домашние собаки – так проще завоевать симпатию людей. – Поисковые собаки нечасто находят людей? – спрашивает мужчина. Слышится серия щелчков, сопровождаемых вспышками. – Ну, мы все время занимаемся с ними, однако не так часто выезжаем на задания. Обычно – раза три-четыре за год. Однако эти ураганы… – Девин пожимает плечами, – просто безумие какое-то. ПС-бригады рассредоточены по всему региону. Полиция, военные – сейчас все задействованы для разбора завалов и спасения пострадавших. Мужчина глубокомысленно кивает. Теперь он совсем перестает обращать внимание на Кэрол. – Какая кличка у собаки? – Сера. С-Е-Р-А. От "Serendipity"[45]. А это – Кэрол Рамос, одна из основательниц команды и лучший кинолог Среднего Запада. Кэрол перестает позировать, встает с корточек и снова пристегивает мою шлейку к столику. Она говорит мужчине: