Тасе хмурит брови. Она замечает это и говорит: – Странствующий вихрь. Тот, который вызывает свист. Мама называла его вихрем возможностей, он прилетает за тобой, только если ты сам придешь в его владения. Он ложится рядом с ней, закутавшись в плащ с ног до головы, и становится с песком единым целым. Вскоре они засыпают, и Нате снится, как она встречает маму, но мама ее больше не узнает. Она тут же просыпается, лежит без сна, вспоминает истории о ветре, которые рассказывала ей мама, о тех пяти случаях, когда ей удалось выбраться через забор и вернуться обратно, и о том, что она там увидела. Мама называла его вихрем свободы, который может вернуть в те времена, когда… пускай ее язык и был все так же скован, а тело находилось под контролем, но оно принадлежало только ей. А не Исиуве. О каком бы времени она ни говорила, Ната уверена, мама таки смогла вернуться в него, но она не вернулась к ней, как обещала. И теперь Ната сама должна была найти этот свист, и сама должна просвистеть его. "Люди уничтожают то, чего не понимают, – часто говорила мама. – Даже если связать им руки, они будут раздирать это чуждое своими языками". Когда часовые настигают Нату, уже слишком поздно: песня дюн начинается. Вихрь появляется под самый конец ночи. Он приходит без предупреждения вместе с тихим плачем и гортанным завыванием, которые словно предупреждают о появлении преследователей, чьи ноги шуршат по песку, а факелы озаряют тьму в том самом месте, где уставшие Ната и Тасе решили разбить лагерь. Вождь является вместе с часовыми. Свет факелов и темный плащ только подчеркивают мрачное выражение его лица, грудь тяжело вздымается, а мысли кажутся такими ясными, как если бы он прорычал вслух: "На этот раз пощады не ждите!" – Взять их. – Вот и все, что он говорит. Начинается потасовка, песок летит во все стороны, пламя факелов дрожит в налетевших порывах ветра, но вскоре все успокаивается. С одной стороны часовой держат Нату, с другой – Тасе. Вождь сначала поворачивается к нему, склоняется над ним. Он поднимает руку и наотмашь бьет сына по лицу. Слышится хруст сломанного хряща. – Просто отдай меня богам, – говорит Тасе, впервые его голос звучит громко, но нечетко из-за крови, соплей и слюны. – Отдай меня, чтобы этот кошмар закончился для нас обоих. Наступает тишина, нарушаемая лишь шуршанием песка, который поднимается в воздух, вихрь теперь уже виден вдали, он постепенно набирает силу, словно ураган внутри урагана. На фоне оранжевого горизонта, освещенного лучами восходящего солнца, он похож на ревущий призрак черного ветра. – Нет, – говорит Вождь, глядя на приближающееся облако. – Нет. В эту минуту никто уже не обращает внимания на Нату, и она пользуется этим. Она бросается вперед, очень быстро, вырывается из рук часовых, настолько стремительно, что их ноги не успевают обрести точку опоры в сыпучем песке. Она начинает удаляться от них мелкими шажочками: один шаг, пять шагов, и вот она уже слишком далеко. Они кричат ей в спину проклятия, называют безумной, сумасшедшей девчонкой, эгоисткой, которая ставит под угрозу всю Исиуву, но она не слушает их и не сводит глаз с такого восхитительного, восхитительного света впереди. Ната впервые видит вихрь своими глазами, до этого она только рисовала его в своем воображении, когда слушала рассказы мамы. Вождь был прав, называя его дыханием богов, потому что внутри его заключены гром, молнии и свет, его обнимает ветер, бушующий внутри его, а снаружи окружают одеяния из песка, пыли и мусора. Он движется, как облако, но только очень сердитое облако. Теперь, приблизившись, он ревет, ревет так, словно состоит из одного только рта. Песок позади него шипит, как бесконечная мелодия флейты, как оркестр из сотен разных свистов, как сонм змей. Это восхитительно. Она замирает прямо у него на пути и оборачивается, стена из света, звуков и пыли оказывается прямо у нее за спиной. Вождь и часовые прекращают погоню и отступают, стараются уклониться от ветра. Двое часовых держат Тасе. Они так далеко, что Ната не видит их лиц, но свет их дрожащих на ветру факелов, их позы говорят ей обо всем: она – полное ничтожество, она разрушила все то хорошее, что создала Исиува. "Да, – думает она. – Да". Но как же Тасе? Она делает шаг вперед, затем еще один, надеясь, что он поймет. Она делает еще один шаг. Ветер следует за ней, но она все равно продолжает идти, старается выиграть время, напоминая себе, что она может все исправить, стать лучше. Ее мама стремилась к этому, но она будет стараться еще сильнее. "Пожалуйста, – думает она, глядя на Тасе, пока он неподвижно стоит между двумя часовыми. – Пожалуйста". И он слышит ее в ту самую минуту, когда она ощущает, как волосы у нее на затылке начинают подниматься в ответ на завывания ветра. Тасе реагирует на ее призыв. Он начинает извиваться, выскальзывает из рук часовых и бежит прочь. Часовые слишком потрясены происходящим и не успевают ничего предпринять. Тасе сбрасывает с себя плащ, пока бежит по песку, его черная кожа сливается с ночной тьмой. Его отец Вождь следует за ним, карабкается по песку, выкрикивает его имя, по бокам от него колышется пламя факелов часовых. "Да, – думает Ната. – Да". В эту минуту вихрь времени, богов, возможностей, свободы наклоняется и принимает ее в свои объятия. Песок заполняет ей глаза, рот, нос, уши. Ее кожу начинает слегка пощипывать, и она чувствует, как ее ноги отрываются от земли. Но ее рука все равно остается вытянутой. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем покрытая песком рука хватает ее руку. Она тянет его к себе, к их мамам, которые осмелились уйти раньше них к будущему, к силе. Вместе они поднимаются в воздух. Ната знает, что они вместе, ощущает рядом еще одну непокорную душу. Она отдается во власть ветра, и они скользят, скользят, теряя всякое ощущение пространства и времени. Они становятся ничем и всем – в дыхании богов возможно все, и оно стало теперь их дыханием. Они не знают, куда унесет их ветер, но уверены в одном: их языки, их тела и их сердца принадлежат теперь только им. Тиган Мур[44] Тиган Мур (alarmhat.com) – писательница и профессиональный кинолог, проживает в районе Тихоокеанского Северо-Запада. Она обожает есть лапшу, гулять под дождем и читать страшные истории. Ее рассказы были опубликованы в различных журналах, включая "Beneath Ceaseless Skies", "Asimov’s", и "Tor.com". Кроме того, она ведет курсы писательского мастерства в школе для писателей "Clarion West". С невероятно харизматичными собаками Тиган вы можете познакомиться на ее страничке в Инстаграме – @temerity.dogs. Работа волков Я – хорошая собака. Ветер уже развеял запахи по окрестностям, которые выглядят так, словно здесь разыгрался настоящий Апокалипсис, а дым от костра в миле к юго-западу отсюда только усложняет задачу. Идти по следу – это все равно что среди туго переплетенных корней определить, какому растению какой корень принадлежит. Нет, скорее, это все равно что пытаться разобрать поваленные грозой деревья. Трудно понять, где начинается одно дерево и заканчивается другое, какая часть к какому дереву относится, и откуда все эти разные части берутся. Какое замечательное "Все равно что"! Добавлю его в копилку к другим, таким же удачным вариантам. В секторе все чисто. Я отправляю последние данные Кэрол через сеть обмена данными – СОД. Она позади меня вместе со своим помощником, стоят на капоте автомобиля. Я слышу, как вдалеке тихо щелкает ее прибор СОД – значит, сообщение доставлено. – Сера, – кричит она, – не торопись и оставайся в поле нашей видимости. Вообще-то, по правилам, Кэрол стоило бы поторопиться и последовать за мной, вместо того чтобы кричать мне с багажника разбитой машины. У меня нет времени ждать ее. "Атмосферное давление падает, – передаю я ей. Краем глаза замечаю, как ее рука касается аппарата в ухе, а сама обследую фундамент, на котором когда-то находился типовой модульный дом. – Причем падает давление достаточно быстро, возможно, надвигается новая гроза". "Сера, – передает мне СОД, но при этом я слышу голос Кэрол, он разносится над руинами, над сваленными в кучу досками, над свисающей кровлей, разломанной мебелью и перекрученными тряпками. Она спрыгивает с капота машины прямо в кучу мусора. – Оставайся в зоне видимости, черт тебя возьми! Не торопись". Кэрол сейчас слишком далеко, чтобы руководить моей поисковой работой или хотя бы просто сопровождать меня. Я вполне могу обойтись и без ее руководства, но чем большее расстояние нас разделяет, тем вероятнее шанс, что мы можем что-то упустить. Она очень медлительна, и, возможно, на то есть свои причины. Что бы это могло означать? Не случится ли так, что и на мои тревожные сигналы она будет реагировать недостаточно быстро? Я запрыгиваю на уцелевшую несущую стену, чтобы поймать там немного свежего воздуха, который приносит ветер. Сверху лучше видны те разрушения, которые причинил ураган: от столбов, где когда-то собаки задирали свои лапы, остались одни пеньки; тротуары, по которым прежде катались велосипедисты и скейтбордисты, и дороги разрушены. Там, где прежде стояли дома, теперь – только фундаменты и груды развалин. Через несколько дней эти руины превратятся в рай для крыс и мышей. Вдалеке замечаю еще несколько человек, но я уже извлекла из моей кэш-памяти информацию о том, что они не интересуют нас в качестве объектов. Люди, которые жили здесь, теперь разбирают развалины после урагана. Мне хочется придумать для них какое-нибудь интересное "Все равно что", но времени для этого нет. Я на работе. И главное для меня – как можно быстрее выполнить эту работу. Я поворачиваю нос к ветру. Прохладный воздух, который проникает через мои влажные ноздри, полон историй, информации о разных направлениях, обрывков заумных непонятных разговоров. Зрение становится нечетким, сейчас оно мне не так нужно. Время от времени слышатся резкие звуки, но в этот момент я думаю исключительно своей обонятельной луковицей: Линии электропередач обгорели порваны здесь так как ветер внезапно изменил направление Мокрая помятая трава влажная вскопанная почва в сточных водах химикаты возможно там была система очистки стоков у этих типовых домов но она засорилась Старый добрый запах адреналина вызванный человеческой паникой тягучий запах только что извлеченного трупа но это не цель Разломанный бетон расколотые доски из сосны намокшая фанера затопленная сломанная мебель Ветер приносит резкий запах гари но постепенно он рассеивается Обломки старых разрушенных домов которые разносит ветер но это к делу не относится Девочка! С севера очень слабо просачивается ее запах сквозь свежую зелень от ветвей сломанных деревьев но Я передаю сообщение Кэрол. "Нашла кое-что интересное. Обозначаю местоположение: север-северо-запад. – Я еще раз глубоко втягиваю носом воздух и подтверждаю: – Да, именно в ту сторону". "Дождись подкрепления", – даже через СОД слышно, как тяжело дышит Кэрол. Я не могу ждать. Я должна выполнять свою работу. Кэрол и Девин – ее полевой ассистент – смогут найти меня с помощью джи-пи-эс. Я должна следовать за этим запахом. Возможно, удастся отыскать Девочку. Я перебираюсь через живую изгородь и уже теряю запах, но в эту минуту в воздухе мелькают воспоминания о Девочке, и моя голова поворачивается в сторону запаха так стремительно, что мышцы на шее сокращаются, прежде чем все остальное тело приходит в движение. Я стараюсь бежать как можно быстрее, насколько мне это позволяет мой нос, запах руководит каждым моим шагом, говорит мне, что делать дальше. Мир вокруг меня почти полностью исчезает, остается только мой нос, запах и связка: раздражитель-реакция, пока рев фуры в двадцати метрах от меня не заставляет вернуться к привычному аудиовизуальному восприятию. Я бегу вдоль забора из сетки-рабицы на границе поселка. Местами ураган разрушил ограждение, и через образовавшиеся отверстия видны машины на шоссе, они притормаживают, чтобы лучше рассмотреть, какой урон нанесен этому месту. Фура снова гудит остановившейся перед ней машине. Ее рев заставляет меня вспомнить о Мэке и о том, как пахла его кровь, когда она растекалась по асфальту. Я хорошо помню то ощущение, которое засело у меня под кожей, в моих мускулах, мне хотелось вымазаться в этом запахе. Собачий инстинкт. Мне не следовало останавливаться и смотреть на него, когда это произошло, но я должна была удостовериться в его смерти. К моим нынешним поискам это не имеет никакого отношения. Я мотаю головой, чтобы вытряхнуть песок из глаз и снова поворачиваю морду к воздушному потоку, принюхиваюсь. Я передаю Кэрол мое местоположение – это просто напоминание, она знает, как меня найти, – и снова бегу к ветру.