Хитрая драконья морда! Сначала... То кого от только что целовал? Меня? Или это было сделано только на публику? Ну конечно, на публику. Хитрая драконья морда! Скоро я ворвалась в свои покои и сразу согнала с места Вивьен, которая вольготно расположилась на диванчике в гостиной. Она даже книгу читать принялась, словно все, что происходило снаружи, вовсе ее не беспокоило. Ну какова же беспечность! В окно тут же впорхнул Смагарл и закружился надо мной, ворчливо что-то повествуя на своем драконье-птичьем языке. Честно говоря, я ни словечка не понимала, сколько ни пыталась прислушиваться. Но ничего, подрастет, научится изъясняться четче, даже несмотря на скудость драконьего языка. — Ну-ка! Надень это! — рявкнула я, натягивая на пустынницу очки. Пришлось подкрасться и нацепить их неожиданно, иначе она точно отказалась бы. — Зачем? — едва не взвизгнула Вивьен, дернулась и уронила книгу. Попыталась очки снять, но я не позволила. Смагарл предупреждающе на нее зашипел, отчего она опасливо поежилась. Боже... Это безнадежно! — Чтобы на лице остались следы, — пояснила я, как могла, терпеливо. — Бегом в свою комнату и сделай вид, что переодеваешься! Пустынница только кивнула. Сгребла всю одежду, что я с завидным проворством с себя скинула, и метнулась к себе в комнату. Я же, оставшись в одной сорочке, едва не с разбега запрыгнула в постель, перевернулась на бок и прикинулась спящей. А на самом деле по ментальному каналу принялась пересказывать Вивьен, что случилось во время гонки. Должна же она знать, чтобы не оконфузиться, когда кто-то начнет выспрашивать у нее подробности! Смагарл устроился рядом со мной и вытянул лапки, словно сам участвовал в гонке и страшно устал. Уже почти закончив рассказ — на моменте коварного нападения безумной Аделин — я вдруг вспомнила, что у меня накрашены глаза проклятой, еле смываемой подводкой. Да любой, кто меня сейчас увидит, если не слепой, тут же догадается, в чем дело. Ох уж мне эти авантюры! Вивьен быстро вняла просьбе избавить меня от боевого раскраса и прислала служанку с бутылочкой, наполненной какой-то непознаваемой жидкостью. По запаху не растворитель — и ладно. Что-то травяное и чуть маслянистое. Но я еще была в процессе стирания черной подводки, как в гостиной стало шумно. Похоже, несмотря на все усилия Селвина, Аделин все же добралась до меня. — Вот, если желаете, можете проверить! — запальчиво и явно слишком громко — для меня — проговорила Вивьен за дверью. — Но я бы не стала беспокоить Илэйн. Она плохо себя чувствует. Какая бестактность! Столько яда было в ее голосе, что на месте Аделин другая девица уже склеила бы ласты от передозировки. Но у зрящей этот самый яд в крови — похлеще мышьяка — потому она вряд ли впечатлилась повелительной холодностью амари. — Вы это светлейшему расскажите! — огрызнулась она. На ходу вытирая остатки чудо-косметики с глаз, я встала и, отыскав халат надела его поверх сорочки. Походя глянула в зеркало — отлично. И следа не осталось, только легкая краснота от трения — но это даже и хорошо. Словно веки воспалились. Выпрямив спину я вышла навстречу готовой вломиться в мою спальню провидицы. — Что за шум? — осведомилась спокойно. И зевнула для натуральности. Зрящая окинула меня озадаченным взглядом, но почти сразу осклабилась. — Думаете, вам удастся меня провести? Заговорщицы. Думаю, светлейшему, да и всем остальным будет любопытно узнать, что вы тут устроили. — А что мы устроили? — я перевела взгляд на Вивьен, а та пожала плечами. — Зрящая утверждает, что ты участвовала в гонке вместо меня. — Какая чушь, — я поправила ворот халата. — Честно говоря, я даже не знаю, чем все закончилось. Проспала почти все время. Так чем закончилось, зрящая? Судя по вашему настроению, не вашей победой. Я права? Аделин оттолкнула меня в сторону и прошла в спальню, но и там не обнаружила никаких улик. — Я была бы осторожнее на вашем месте, мейре, — обратилась она к Вивьен, исследуя комнату. — Сегодня она заменяет вас на гонках, а завтра — полезет вместо вас в постель вашего мужа. Вы играете с огнем, допуская посторонних людей в вашу жизнь. Зрящая остановилась и уставилась на нас со снисходительной злостью. — А я на вашем месте поостерегся бы нападать на амари лорда, — раздалось от двери спальни. Мы все обернулись: Эдмер стоял в проеме, не проходя дальше, и осуждающе смотрел на провидицу. Хотя осуждающе, это еще мягко сказано. Кажется, если бы он сейчас был в облике дракона, то запросто откусил бы Аделин голову. — Я не нападала, мой лорд, — рассмеялась та. — Это была маленькая проверка. На стойкость амари и на ее честность. И мейре Арейя проверку не прошла. Вместо нее была она! Провидица указала на меня решительным взмахом руки. «Она» — как будто ей даже имя мое произносить противно. И где же я успела ее дорогу-то перейти? Кажется, даже Вивьен она терпела больше, чем меня. Но на обвинения зрящей изард только закатил глаза — довольно, надо сказать, картинно. Не знай я, что он в курсе нашего с Вивьен обмена, то поверила бы. Пожалуй. А так — не зачет, светлейший. — Что вы вообще тут устроили! — процедил он, сцепив зубы. — Вы вообще осознаете, что покушались на жизнь Вивьен? Да будь на ее месте любая другая девушка, это уже можно назвать безумием и преступной дерзостью с вашей стороны. — Эдмер... — совершенно нахально назвала его провидица по имени. — Я не понимаю, кому ты веришь? Ты знаешь меня столько лет, а эту девицу — даже месяца не прошло! — Вы забываетесь! — рявкнул драконолорд так, что у меня, кажется, даже волосы от висков раздуло. Вивьен — та и вовсе присела, будто решила, что на нее обвалится потолок. — Вам придется пробыть неопределенное время под стражей. Вот этот вариант меня очень сильно устраивал! Недельку или две Аделин точно не мешало бы посидеть в казематах. Подумать, обратиться к Одноокому за советом, раз уж она его слышит. Вообще, как ни взгляни — со всех сторон полезное времяпрепровождение. — Что?! — округлила глаза зрящая. Но о подобающем обращении все же вспомнила: — Вы понимаете, мой лорд, что обидев служительницу Одноокого, вы наносите оскорбление ему самому! И она явно не шутила. Может быть, у них и правда так все и устроено. Но на мой вкус аргумент так себе. Похоже, Эдмер посчитал так же, потому что повернул голову в сторону гостиной и громко проговорил: — Стража, прошу проводить зрящую в ее покои и приглядеть, чтобы не выходила без моего ведома. Никого, кроме меня, не пускать. Двое детинушек тут же протолкнулись в ставшую вдруг тесной спальню и остановились в ожидании, когда же оглушенная распоряжением драконолорда провидица наконец сдвинется с места. Потеряв терпение, один все же двинулся на нее, но она вскинула подбородок и прошествовала мимо. Эдмер проводил ее взглядом, а затем поочередно посмотрел на Вивьен и меня. Я только потуже запахнулась в халат: его глаза словно насквозь меня прожигали, заставляя вспоминать, как еще совсем недавно эти плотно сжатые губы касались моих со всем на то правом. — Вы обе... — сердито пропыхтел лорд. — С вами я поговорю позже. Сейчас вы, — он кивнул Вивьен, — собираетесь на обед со всеми гостями в честь вашей победы. А вы, — он перевел взгляд на меня, — продолжаете изображать больную. Вам это хорошо удается. Это на что он мне сейчас намекает?! Закончив обличительную тираду, драконолорд удалился. И только тогда пустынница отмерла и пробормотала так ошарашенно, что я испугалась, как бы она не хлопнулась в обморок: — Так он что, все знает? Я развела руками. — Прости. Забыла тебе сказать. Как-то не до того было. ГЛАВА 15 За праздными увеселениями в честь того, что амари лорда победила в состязаниях, обо мне, кажется, слегка позабыли. Но я не рискнула даже на балкон нос высунуть: вдруг кто увидит? Вообще вынужденное одиночество меня даже устраивало. Так я могла развлечь себя перебиранием всех видов наказаний и санкций, что, возможно, ждали меня дальше. Очень, надо сказать, увлекательное занятие! Если Эдмер отправит меня «домой», это будет фееричный провал. Тех, кто пристроил меня сюда, разозлю, в лапы «папеньки» попаду, а вот туда, куда мне нужно — нет. Или очень нескоро. Перспективы неутешительные. Смагарл пытался поддержать меня, как мог. Все крутился рядом, а под вечер даже притащил мне из леса пойманную лично им птицу, от вида которой даже мне с моим крепким желудком стало дурно. — Спасибо, — все же похвалила я его, стараясь не смотреть на «подарок». — Кого-то мне это напоминает. В будущем... И словно бы в подтверждение декадентских настроений, которые охватывали меня все больше, за мной пришел слуга с велением светлейшего явиться к нему в кабинет немедленно. Я вошла в деловую обитель Стального лорда, словно в зал суда: кажется, все аргументы подготовлены, защита сформирована, но решение судьи может оказаться неожиданным. Когда за мной с обреченным стуком закрылась дверь, я огляделась: сбоку от широченного резного стола у окна стоял Сел вин. И, судя по тому, каким хмурым было лицо Эдмера, который сидел в кресле напротив, камергер как раз заканчивал что-то ему рассказывать. — Проходите, — подогнал меня изард. И рукой повелительно так махнул, взглянул ожидающе, но с заметными искрами непонятного мне чувства где-то в глубине ртутно-холодных радужек. Я решительно направилась к нему, собираясь выложить все как на духу — если он еще не в курсе. И про привязанный вымпел, и про странное поведение дракона Дженны, и про нападение этой бешеной Аделин. Чтоб ей Одноокий несмешные шутки всю жизнь рассказывал! — Мой лорд... — даже начала я. И тут вдруг поняла, что Вивьен тут нет. И это странно. Объясняться с ним нам точно нужно вдвоем! Эдмер кивнул Селвину — и тот вышел, ничуть не суетясь. Кажется, камергер вообще не умеет двигаться торопливо — но при этом везде успевает. Драконолорд тоже встал, обошел свой массивный стол и присел на самый его краешек. — Ну, рассказывайте, в чью светлую, — подчеркнул он, — голову пришла гениальная мысль поменяться местами с Вивьен? Вообще об этом лучше было бы спросить ее саму. Но, возможно, лорд просто решил устроить нам раздельный допрос, а затем сличить показания. Говорю же, хитрая драконья... — Вивьен, — сразу ответила я. — Если бы вы были чуть внимательнее к собственной невесте, то, может, и поняли бы, как сильно она боится драконов. А значит, пока не способна принимать участие в таких опасных, как оказалось, гонках! Но когда лорды начинают соревноваться, чувства остальных перестают их волновать, верно?