— Учись, рыжий, — усмехнулась Холера. — У тебя такими темпами будет целый детский сад, как у Ивановых. — Чему там учиться? У меня она тоже всё ест, особенно если на каше кошачьи лапки джемом нарисовать, — не сразу осознал Баа смысл фразы. — И при чем тут детский сад? — добавил он, откладывая планшет. — Ты сам сказал про гарем. А в гареме тетки обычно чем занимаются? Рожают детей. Много тетенек — много детей, арифметика понятна? — А-а-аборигенка! — хмыкнул Баа, попытавшись скопировать родню из белых мечников. — Опять твои стереотипы. — Да-а-а что ты! — в тон ему протянула Холера, выразительно покосившись на тихо хихикающую Зефирку, уже беременную двойней. — Иди скажи про это мамам Фила. — Много теток, много детей — это первобытно-общинные отношения, — уперся Баа, явно не желая признавать поражение. Но на розововолосую тоже покосился. С опаской. — Мы ж не цвирки, плодиться раз в сезон. Ребенок в сотню лет — уже хорошо. — На твоем месте я бы уточнил у твоего потенциального гарема, как они относятся к первобытно-общинному деторождению, а потом уже планы строил, — флегматично заметил Ксан, унося пустую тарелку из-под каши к мойке. — Всё? Можем одевать принцессу и выходить? Ко скольки там дед Мороз у Ивановых? К одиннадцати? Успеваем. — Слухайте, друзья мои! Я вообще не понял — то сами отправляете искать Мастера, то сидите и сарказмируете, сарказмируете. Ну ничего, будет и в моем секторе космолет с кубиками, — демонстративно надулся Кпинга. — Чего? — удивилась Валерия. — Рыжий, я тебя обожаю. Ты так мило ведешься… Но яйца я тебе всё равно откручу, если убьешься на своем мотоцикле. Так что имей в виду сию радостную перспективу, когда будешь веселиться. Я так понимаю, до завтра тебя не ждать? — Наверное, — пожал плечами Баад. — Мелкий, не обижаешься? — сел он на корточки рядом с Барсиком. — Я б даже вместо гулянки пошел с тобой на елку, но там же эти… саранча загребущая, в смысле Ивановы. — Они психи, — согласился Барс, кивнув приемному отцу оленьими рожками. — Но веселые. Мне нравится смотреть… со стороны. — Ну еще бы, ты не Оружие, да и маленький совсем, тебе изна… тьфу… ничего не грозит. Наоборот. — Тут Кпинга задумался на секунду и вздохнул. — Немного нахальства в жизни даже полезно. Только ты в меру учись, ладно? Совсем копировать не надо, у нас за спиной сто тридцать три диких родственника не стоит, чтоб вести себя настолько… — Необдуманно, — кивнул ребенок. — Я знаю, пап. — Молодец! Беги. — Дай руку, мелкий. — Валерия еще раз придирчиво оглядела ребенка с головы до ног, удовлетворенно кивнула и повела мальчишку в соседнюю комнату — комета всё еще мешала построить на Землю прямой переход, так что приходилось пользоваться стационарной дверью. — По-моему, настроение у нашего рыжика заметно выправилось, — сказала она мужу, шустро переправляя детвору из одной спальни — Ксановой — в другую — свою, земную. — Мне кажется или он за весь день ни разу не вздохнул, глядя на котов? — Выводы пока делать рано, он проснулся-то всего час назад, — улыбнулся Ксандр. — Но, как говорится, наличие положительных тенденций налицо. Прародители с ними, с гравибайками, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не ржавело. — По-моему, там всё же не столько в гонках дело, — хихикнула Валерия. — Надо посмотреть на этих «сестричек» хоть одним глазком. А то мало ли… Кому попало я нашего рыжего не доверю. — Лер, может, он и скатывается порой в детство, но как бы то ни было, Баад — взрослое пятисотлетнее Оружие, нянчить его не надо, — попытался отмазать друга Эмеичи. — Да ла-а-адно, тебе же самому жуть как любопытно! — фыркнула Холера. — Это твоя мысль была. — Ничего подобного! — буркнул Ксан, пряча улыбку в уголках рта. — Это всё твои материнские инстинкты. Стоп, Цыц! Это ванная. Нам в другую сторону, — развернул он готового открыть дверь ребенка и обратился уже к розововолосой: — Зефирка, Лена тебе координаты скинула? Куда идем-то? Почему именно в тундру? А-а-а… Да, слышал. В Новый год положено, чтобы снег был везде, кроме Москвы. В тундре этой гадости полно, да… А дети не замерзнут? В прошлый раз я полчаса Маше лапы грел, тьфу, то есть руки. Может, заказать автоматические артефакты обогрева? Точно! — Ага… МОИ инстинкты… — проворчала себе под нос Валерия. — Чья бы корова мычала… Глава 42 Когда вечером все вернулись домой, то, к своему удивлению, застали там задумчиво поглаживающего котов Баада. Тот сидел в кресле и смотрел куда-то внутрь пространства, даже не включая свет. — О, какие люди. А ты чего не со своим гаремом? Неужели так быстро охладели друг к другу? — Валерия мимоходом провела рукой по рыжим дредам и легонько дернула за один. — Эм-м… — Кпинга перевел на друзей расфокусированный взгляд желтых глаз. — Да нет, всё просто прекрасно. Даже слишком. Задумался просто. — Он пожал плечами и продолжил гладить Мымрика. — Как сами-то погуляли? Сильно устали? — Мау мяу мномау и мяусно! — первой затараторила Машка. — И все как мяусик! — Круто, — улыбнулся Кпинга ребенку. — Что, прям все черненькие? — Мау, — кивнула девочка. — Не пытались детей прихватизировать? — спросил рыжий у Ксана, осторожно перехватывая Барса, задремавшего на плече у Эмеичи. — Кто нам так старшенького умотал? — Никого они не прихватизировали, дети сами не отлипают, — хмыкнул Ксандр. — Магия у них какая-то, не иначе. Даже Барсика раскачали всем орущим коллективом. Он с ними летку-енку танцевал, ты вообще представляешь себе этого серьезного мужчину танцующим? А гуськом вприсядку? — Прародители дорогие! — то ли ужаснулся, то ли восхитился Баад. — Что они с ребенком сделали?! Ксан, ты же сам говорил, что ему пока нельзя серьезных физических нагрузок, потому что он резко начал расти и догонять свой реальный возраст! Барсик, мелкий, ты живой? — Да не было там серьезных, только веселые, — хмыкнула Валерия. — Мы следили, Ксан даже сканер протащил на елку контрабандой. Но я впервые видела и слышала, как этот ребенок хохочет. Не переживай так. — Я хочу спа-а-ать, — не открывая глаз, пробормотал пацан, удобнее устраиваясь на руках у отца. — И есть, — добавил он немного погодя. Но глаза все равно не открыл. Открыл рот. — Хм… их там еще и не кормили за весь день?! — нахмурился Кпинга. — Да щаз-з тебе. — Ксандр быстро достал коробки с быстрорастворимыми, супернатуральными и очень витаминными кашами и принялся колдовать над двумя тарелочками. Тарелками. Большими. — Раза четыре. Или пять? — Он оглянулся на Валерию, и та кивнула. — Детям не до еды было. Они клевали и убегали. — Клевали — это ты погорячился. Нормально они ели. Просто тратили больше, — задумчиво констатировала его жена, раздевая дочку. — Игры на свежем воздухе, эмоциональный подъем, беготня, летка-енка эта. Потом деда Мороза по тундре гоняли… вместе с оленями. Весело. Но энергии надо много, причем не просто скверны — всем с едой давали кубики, да и эти их смешные деревянные звери всё время крутились в самой гуще детворы, моментально подпитывали каждого, кто истощался. — И всё равно я им не доверяю, — буркнул Баа, аккуратно дуя на ложку с кашей и отправляя ее в открытый рот сыну. — Мяу ищо на еку? — спросила у него Маша, а Барсик смешно закивал, не открывая глаз и не закрывая рта. — Там… через год, кажется, теперь только. Посмотрим по вашему поведению, — чуть смягчился Кпинга. — Кстати, пленного-то видели? — Кого? — не поняла Валерия. — Да брательника моего двоюродного со стороны белых мечников. Вероломно похищенного и насильно удерживаемого, — уточнил Кпинга. — А-а-а… нет. Он с похитительницей то ли в Москве, то ли в Японии, я не очень поняла. Подозреваю, у него там своя летка-енка и всё такое прочее, — хмыкнула Холера. — О, смотри, всё съели, — между тем обрадовался Ксандр. — Теперь мыться и спа-а-ать. Нет, я сказал мыться и спать, а не хныкать и брыкаться! Рыжий, давай мне своего, заодно прополощу. — Да мы и сами справимся, да, Барс? Ты свою-то не урони, — покачал головой Баа и, подхватив мальчишку на руки, пошел в сторону своих комнат. — Так! Пилот, слушай мою команду! После дозаправки звездолет «Барсиарий» отправляется в ангар для чистки обшивки и последующей стоянки для восстановления ресурсов двигателей! — Есть, капитан, — широко зевнув, ответил ребенок. — Только двигатели совсем на нуле. Берите на буксир… — Кто бы сомневался, что ты на мне будешь теперь до окончания академии ездить, — пробухтел Кпинга, унося своего мелкого в специально пристроенную к его покоям персонально-барсиковую ванную комнату. Хорошо иметь в родне Прародителя… Некоторые бытовые вопросы решаются на раз-два-три. С другой стороны, жена древнего теперь не просто в гости приходит, а чуть ли не поселилась в их с Ксаном берлоге вместе со своим приемным сыном. Так что… тут еще Прародитель надвое сказал. А! Тормоз. Надо просто озадачить Кекса — еще и для них покои пристроить. Там поглядим, останутся ли гости надолго, а лишняя комната всегда пригодится. Уже поздно ночью, когда все в доме окончательно угомонились и заснули, Баад лежал в постели с открытыми глазами, закинув руки за голову, и думал. Ему было о чем поразмышлять. Сегодня ему предложили привязку. Не официально, без расшаркиваний и церемоний, как это происходило в кланах, а молча подергали за энергетические потоки. Вот так вот просто — без слов и признаний в желании разделить вечность. Ненавязчиво и ни на чем не настаивая, но достаточно явно и демонстративно. И вот тут начинались те самые душевные терзания, которых рыжий Кпинга всегда старался по максимуму избегать. Обе девушки ему нравились, и не просто нравились… очень нравились. Они были крутые, заводные, яркие, интересные и при этом умные и достаточно… добрые. Идеальные Мастера, на первый взгляд. Только вот как бы Баа ни кичился желанием создать гарем… за потоки рыжего трогала Джанна, а смотрел он больше на ее темноволосую сестру. Он сам не понимал, почему его тянет именно к той девушке, которая никак не выказывает ему чего-то большего, чем чисто дружеский интерес. Может, тянет именно потому, что недоступна? Ну нет, не настолько же он примитивен? Или всё же? Вот ржа. А еще есть кот. В смысле швей. Дженсен. И эта схожесть имен сестер и исчезнувшего воздыхателя Кпингу тоже очень напрягала. Он на волне адреналина и новых впечатлений не сразу о ней задумался, но, когда додумался… завис окончательно. Если это всё же поменявший тело швей… то… кто из них?! Если подумать, те осторожные, но явные касания, они были… знакомы? Учитывая целеустремленность и настойчивость иномирного пришельца, логично предположить, что швея — это рыжая Джанна. Ну смог же парень стать котом? Что ему мешало стать девушкой? Тем более почти такой же рыжей, как сам Баа, и с такими же дредами. Только… в поведении очень уж заметная разница — иномирный швей, который через слово выдавал такое — хоть стой, хоть падай, и вполне адекватная, нормальная, уверенная в себе и очень разумная девушка. Не похожи совсем… Так, может, Джи?! Эта сумасбродка пару раз умудрилась поставить Кпингу в тупик своими комментариями. Но она как раз не рвется пощупать рыжего ни за энергетические потоки, ни за какое-либо другое место. Ей, похоже, интереснее просто тусить, веселиться, рисковать и ходить на охоту, чем… э-э-э… искать себе партнера на вечность. А еще есть Фил и Тайка. Их двое, и они — одна швея. И получается… получается… А-а-а-а! Ничего не получается! Не могут же они обе быть одним швеем?! Зачем?! У Филотайки причины раздвоиться были, настоящие и существенные. А у Дженсена? Да и друзья-то раздвоились на Мастера и Оружие, по каким-то там ведомым только Прародителю законам, а тут два абсолютно разных Мастера! Вообще, умнее всего было бы отойти в сторонку, взять паузу на подумать, а не лететь с разбегу в странную путаницу. Та, которая настоящий швей, просто должна последовать за ним… или нет? Кто знает, что именно этой иномирной сущности от него надо. Может и… бросить. Один раз уже ж оставил. Ну и что, что сам прогнал! Мало ли. Тьфу… Рассуждения, как у капризной нимфетки с ПМСом, самому противно… Короче! Баа трезво оценивал ситуацию: он уже влип. Остановиться или, тем более, порвать контакт он не сможет. Не сможет, и всё. А если его мысли — одна сплошная глупость и девчонки — это просто девчонки? Только он разойдется и согласится на привязку с Джа, а еще лучше зацепит, заинтересует и соблазнит Джи… возьмет и вернется кот. В смысле — швей. И… А-а-а-а! Глава 43 — Шляется где-то, шляется целыми сутками. — Зефирка сердито одернула на Цицероне курточку и проверила, завязаны ли шнурки на ботиночках. — Я беременная, а не больная! Ничего не рассказывает, сам носа не кажет, ни печенек, ни мужа, ни… ни любви, — покосившись на заинтересованные детские мордашки, добавила она. — И на вас с Ксаном вообще смотреть противно. — Она показала Валерии язык. — Даже у рыжего и того — шуры-муры целыми сутками аж с двумя. — Да не говори, — хмыкнула Валерия. — Главное, крутит муры свои с обеими шурами, а гарем всё еще вакантен. В смысле — про привязку молчок. А насчет мужа твоего… — тут Валерия посерьезнела и задумчиво почесала бровь. — Не нравятся мне его отлучки. С какого боку такие срочные дела, что ему даже сладости печь некогда? — А то ты моего Кекса не знаешь… Хм… Ну, в общем, помножь своего еще на десяток тысяч лет опыта, и получится это ископаемое. Ах да, еще не забудь сотни лет суперсекретной службы. Из него вытащить что-то сверх сказанного — задача уровня Прародителя! — возвела очи горе Зефирка, скромно умолчав о своей собственной осведомленности.