— Как ты это сделала?! — Бес настолько изумился, что на мгновение потерял концентрацию, и на месте ауры совсем маленького ребенка словно мигнул… ребенок постарше. Как голограмма наложилась, но тут же пропала. — Как… КАК ЭТО?! Я же не… не съел часть его души? — испугался он. — Нет. — От спокойного голоса Кетца все в комнате словно бы чуть выдохнули. — Ты съел один куб переработанной скверны. Это то, чем должны питаться правильные жнецы. Ты тоже научишься. — Правильные жнецы? А это кто? — поднимая заинтересованный взгляд на огромный артефакт, спросил Бес. — Это мы. И в будущем — ты, — попытался придать торжественности моменту Кетцалькоатль, но его беспардонно перебила собственная жена. — Это те, кто собирает плохую мру и делает из нее хорошую еду! — обрадованно выдала Зефирка. — Всё, хватит теории! Гладь кота, тебе понравится, а потом мы все поедим разной мры-биомассы и пойдем спать, потому что задолбали событиями, переварить некогда! — Мраа… — уголком губ улыбнулся мальчик. — Правильно всегда говорить «мраа». Не «мру» и не «мры». Но… теперь это не важно, да? Глава 38 — Кто бы мог подумать… а-а-а-а… — сладко зевнул Ксандр, потягиваясь и одновременно пытаясь накрыть голову подушкой, — что ребенок, который не умеет говорить, умеет так непередаваемо шуметь! — Она не одна там, — со знанием дела заметила Валерия, тоже пристраиваясь к подушке поудобнее. — Зефирка своего притащила… опять. А вообще, это свойство всех детей с рождения — шуметь. Пока шумит, родители обращают на него внимание. — Ну да, — все же открывая глаза, ответил Эмеичи. — Тут попробуй только не обрати. Но… бабушка притащила, так пусть она и обращает. Вроде в вашем мире смотреть за мелкими как раз обязанность бабушек, ведь так? Я спа-а-ать хочу. — Нам все равно вставать. На работе предпраздничный хаос, если сейчас не прострелить и вовремя не пресечь — вся медицина улетит в тартарары. — У вас всегда перед этим странным праздником такой дурдом в отделении? И что, каждую смену года так? Рехнуться. Вроде бы люди не настолько мало живут, чтобы каждый раз за год забывать, как надо себя вести, чтобы не вызывать проблем… — Если бы этот дурдом был только раз в год, я бы свечку поставила. Хоть кому, — усмехнулась Валерия, выползая из-под одеяла и потягиваясь. — Хоть Прародителю, хоть нашему дедушке — пернатому змею, да хоть так часто упоминаемому вами коту! Но увы, праздников в календаре гора-а-аздо больше… — многозначительно закончила она. — Учитывая ваше извращенские ректальные методы лечения, свечку деду — звучит угрожающе! — развеселился Ксандр. — Вряд ли он бы согласился. И бабушка наверняка будет против. Про Прародителей я вообще молчу. — МЯ-А-А-АУ! — Дверь в спальню распахнулась, и нечто прямо с порога прыгнуло в кровать. — Мя-а-а-а! Мяу! Мяу… — Дите радостно облапило все еще лежащего Ксандра и потерлось о его ухо щекой. Тот громко вздохнул, но тут же улыбнулся, поймал совершенно оттаявшую за эти несколько дней девчонку и подбросил, наслаждаясь счастливым визгом. — Вот что бывает, когда доверяешь ребенка кошатнику, — засмеялась Валерия, присаживаясь обратно на постель и подставляя щеку для поцелуя. — Она мяукать научилась раньше, чем говорить. Маш, скажи «ма-ма». — Мяу-мяу, — с готовностью откликнулась ребенка. — Маш-маш, Барсик, — раздался голос Баа из-за двери. — Идите кушать. Кс-кс-кс! — Мяу!!! — радостно заорало на шесть голосов с разных сторон квартиры, включая и кровать молодоженов. И лишь Барс ответил по-человечески, что идет. — Рыжий, прибью! — пообещала Холера, затягивая пояс халата. — Это ты виноват, что у ребенка не только словарный запас кошачий, но и манеры как у твоих шерстистых тварей. Вламывается в любую дверь без стука, а потом ластится и делает умильный вид. — Сами дураки. Тоже мне, родители! Пропадаете на работе сутками, а иногда и ночами, а я нянчи. Нашли бесплатную рабочую силу! И не называй пушистиков тварями, будь добра. А то помимо мяуканья она еще и сквернословить научится раньше, чем говорить, — беззлобно огрызнулся Кпинга. С появлением в доме детей разговорную речь пришлось править, что он хоть и нехотя, но принял. И очень возмущался, когда выражались другие, пусть даже в шутку. — Я так и знал, что всё на меня свалится. Хорошо, зефирная со своим козленочком приходит, в две каски эту ораву немного легче контролировать. И вы еще позавчера обещали замок на мастерскую. Где? — Кпинга нарисовался в дверном проеме руки в боки, как злая теща, при этом поигрывая поварешкой. Картина была бы грозной, если бы не три любопытных детских и пара кошачьих мордочек, выглядывающих из-за его спины. — Где? — внезапно повторила Машенька, но быстро смутилась и выдала свое обычное: — Мяу? — Ах, то есть говорить ты умеешь, но не хочешь? — засмеялась Валерия. — Маленькая засранка! А ну иди сюда, щекотать буду! — Мя-а-а-а! — Все детские и кошачьи мордочки моментально исчезли, остался один рыжий, и тот покосился на Холеру с опаской. Как она умеет щекотать (и учит плохому детей!), он уже проверил на собственном опыте. — В общем, хотите, чтобы они были похожи на вас, так и займитесь воспитанием сами, — выдал он напоследок и гордо удалился с поварешкой наперевес. — Жрать идите! Остынет всё. — Ага, попробуй у тебя отними хоть одного малыша, как же, — усмехнулась ему вслед Валерия. — Сам же начинаешь страдать и картинно изнывать. — Тут, похоже, другая причина. Швей так и не объявился, — вздохнул Ксандр, тоже поднимаясь с постели и увлекая свою Холеру в сторону душа. — Дети и коты — это скорее отдушина, выкладываясь здесь по полной, он забывает о своих собственных проблемах. — Одно другому не мешает, — согласилась женщина. — Рыжик, конечно, тоскует… хотя сам не понимает почему. И злится — тут самолюбие задето. Но дети и коты сами по себе его радуют. Особенно после открытия, что дети — они, собственно, почти что котики. — Только с ними еще и поговорить можно, да, — хохотнул Ксан. — Но знаешь… давай-ка вечером отпустим его проветриться. Пусть на рынок сходит. Или даже в бар. А то Баад-наседка меня немного пугает. Я хочу обратно своего старого друга — бабника и веселого парня. — Ты уверен, что у нас получится его выгнать? — засомневалась Валерия. — Ты думаешь, всё уже настолько плохо? — картинно нахмурился Эмеичи. «БЗДЫН-Н-Н!» — раздалось вдруг из гостиной одновременно с отчаянным воплем Кпинги: «Ма-а-ашка! Зар-р-раза! Брысь!» — Хм. — Валерия скинула халат и увлекла мужа под теплые струи душа. — Знаешь, я думаю… небезнадежно. — Что ж. Думаю, и нам пора активно вмешаться… а то вместо дочки вырастет… Бздын-бах! БУБУМ! — Барс, держи ее! Мымрик, загоняй в угол! Зефирка, твою… юбку! Чего варежку разинула! Хватай! — Нормально справляются, — резюмировала Холера, одним толчком направляя свое Оружие к стене и прижимаясь к нему всем телом. — Пока никто не ломится в ванную… надо и нам ловить момент. А то кровать нам только снится. Мр-р-р? — Да… ты права… ну его… что вырастет, то вырастет, — перемежая слова с короткими поцелуями, ответил Эмеичи. — Всё равно наше. Пусть мяукает… — Но вечером мы отпустим рыжего проветриться, — неизвестно кому пообещала Валерия, после чего с чистой совестью занялась мужем. Через сорок минут всё же пришлось возобновить сборы на работу. К тому моменту в гостиную снова вернулись мир, покой и печеньки, которыми довольные дети хрустели после здорового завтрака. — Могли бы и отпуск взять, — неодобрительно покачал головой Баа. — Тем более есть существенная причина! — Еще два дня — и будут каникулы, — пообещала Валерия, доедая овсянку. — Целых десять дней никакой работы. Рыжик, мы отпустим тебя на вольные хлеба, обещаю. — Пф-ф-ф! — Кпинга забрал у нее тарелку и вручил чашку с кофе. — Свежо предание. Ладно, сегодня вы опять до ночи? — Нет, вернемся через пять часов после полудня. Всё, короткий день и корпоратив на скорую руку. А потом домо-о-ой. — Вы с корпоративом только не светитесь по всему городу, — хмыкнула притихшая под завалом детей и котов Зефирка. — Вы не в курсе еще, что уже пятый день Земля — закрытая территория и ни один портал туда не ведет? Глава 39 — Как это? — не понял Ксандр, в спальне которого прекрасно работала волшебная дверка в квартиру жены. — Никаких сбоев не было, мы же каждый день на работу ходим. — То вы, а то Умбрайя. И Совет, — загадочно ухмыльнулась розововолосая. — Белые мечники накатали такую телегу на Ивановых — любо-дорого посмотреть было. И явились скандалить на станцию чуть ли не всем кланом. А хитрые узкоглазые потомки швеи прислали милое покаянное письмо: мол, извините, в суматохе немного перепутали и прихватили вашего мальчика нечаянно. Вернем — как только, так сразу. А пока не можем — у нас тут природная аномалия пространства. — Какая еще аномалия? — поразился Ксан. — «Комета летела, хвостиком махнула, портала упала и разбилась», — процитировала Зефирка, картинно разведя руками. — Комета там и правда летит мимо, искажая подпространство. И уже пятый день Земля недоступна ни туда, ни обратно. Ну, кроме вот таких вот стационарных дверок с забавными рисунками. Но про наличие таких в свободном доступе никто не знает, а кто знает — помалкивает. Умбрайя бесятся, Ивановы каждый день шлют им покаянные письма и обещают компенсацию в виде привязки любого их Оружия к своему Мастеру, отчего те начинают беситься еще больше. Замкнутый круг. — Пацан-то хоть живой? — И даже не затра… не привязанный еще. — Зефирка покосилась на клеящих ушки деток и возвела очи к потолку. — Типа принцип добровольности и вот это всё. Я уже сделала ставки на то, что до конца аномалии белый дундук сам не захочет возвращаться. Коэффициент, правда, хиленький, потому что все на это ставят. Так что основная игра идет на то, сколько дней он продержится, — коварно улыбнулась та, кто и организовал весь этот тотализатор. — Хм… нет, я, пожалуй, в этот раз даже ставить не буду. — Слегка утомленный Баа упал в кресло, предварительно вынув из него двух котов. — И так понятно, что долго не продержится. — Твое дело, — хмыкнула Зефирка и вновь уставилась в планшет. Смотреть сериал «Соблазнение благородного бревна» и получать за это процент от ставок. — А вот Штейны всегда умели совмещать приятное с полезным. Цыц, учись! — Я Цицелон! — гордо засопел Зефиркин приемыш. — Я сам выблал! Это длев… длевний мудлец! А не цыц. Показы, как ставки делать! — И он сунулся к маме в планшет. — Ты ж мой цуцик! — воскликнула Зефирка, душа ребенка в объятьях. Тот сопел и вроде как отбрыкивался, но было видно, что на самом деле ему всё ужасно нравится. Правда, поправить он не забыл. — Цицелон! И песеньку дай, а то обниматься не буду! — не упустил возможности «заработать» ребенок. — Руки оторву тому ивановскому отпрыску, который тебе историю Древней Греции в картинках притащил. — Зефирка посадила дитя обратно на подушку и дала ему пряник из пакета. — Скажи спасибо, что он не притащил древнеизраильские мифы, например, — хмыкнула Валерия. — Или учебник по органической химии. А то выбрал бы какой-нибудь диметилхлоридонатрий и требовал бы произносить полностью. А вы со своей демократией еще наплачетесь. Дай пакет. Вам обоим на сегодня хватит. — Бу-бу-бу… — хоровым полушепотом сказали мама с сыном, но убранный в шкаф пакет проводили тоскливыми глазками, не пытаясь отобрать или разораться. Что такое Холера, следящая за здоровьем подопечных, оба уже знали. Цуцик даже перестал называть тетю «стлашной», поскольку этот факт более не требовал подтверждения, все и так знали. — Мы на работу, ведите себя хорошо. — Ксандр, оглядев всю компанию смеющимися глазами, передал Машу картинно вздохнувшему Баа, подхватил жену под руку, и оба скрылись в спальне.