– Ладно, твоя взяла. Только ты за все платишь и покупаешь мне коньяк. – Конечно! – обрадовалась я. Следующие полчаса мы, смахивая пот и переводя дыхание, поочередно пытались вытащить сумку из кабинки. Когда наконец нам это удалось, я радостно захлопала в ладоши: – Ну, а теперь отволочем твою сумку в камеру хранения! – Сначала ты положи свой пакет, а то, пока мы ходим, твою кабинку опять кто-ни будь займет. Я посмотрела на пакет и перевела взгляд на парня. Видимо, парень понял мое замешательство и отвернулся. – Можешь выставлять код. Я не смотрю. Мне твой пакет и даром не нужен. Я подумала, что последнюю фразу он сказал зря. Если бы он только знал, что в нем лежит… Выставив код, я окинула ячейку любящим взглядом и глубоко вздохнула. – Дело сделано. Можешь поворачиваться. Поднявшись к обычной камере хранения, мы сдали его сумку, я заплатила за ее хранение. Молодой человек бережно положил квитанцию себе в карман и подозрительно посмотрел на меня: – Ну а как насчет коньяка? – Как обещала, – улыбнулась я и повела его к буфету. – Куда едешь? – нехотя поинтересовалась я для того, чтобы хоть как-то нарушить нелепое молчание. – В Хабаровск, к родителям. – Далеко. – Привык. Я к ним каждый год приезжаю. На самолете очень дорого, приходится трястись на поезде. Главное, чтобы нормальная компания попалась. С нормальной компанией и дни быстро летят. У стойки буфета я сказала: – Выбирай свой коньяк. Ты выбираешь, я плачу. Будешь угощать им свою компанию. – Я же не знаю, какими деньгами ты располагаешь… – Выбирай, что нравится. В пределах разумного, конечно. Парень остановил свой взгляд на «Белом аисте» и решительно показал на него пальцем. Оплатив коньяк, я с гордостью протянула его своему новому знакомому: – Держи. Ты даже не поверишь: сегодня ты спас жизнь одному человеку. – Какому еще человеку? – Это тебе не обязательно знать. Главное, что ты освободил эту чертову ячейку. Ну ладно. Было очень приятно познакомиться. Счастливого пути. В поезде со своей компанией обязательно вспомнишь обо мне, как только достанешь коньяк. Парень повертел в руках бутылку и усмехнулся: – Ты знаешь, сначала это знакомство показалось мне совсем неприятным, а теперь даже ничего. Я даже не знаю, как тебя зовут. – Женя. – А меня Олег. Женька, а ты что такая белокожая? Солнца, что ли, боишься? – Боялась, а теперь я уже ничего не боюсь. Как только разгребу дела, обязательно пойду в солярий. Олег посмотрел на меня как-то печально и грустно сказал: – Ну ладно. Я пойду. Не буду тебя больше задерживать. – Удачной дороги, – весело подмигнула я и зашагала к выходу. Оглянувшись, я увидела, что Олег все так же грустно смотрит мне вслед, и махнула ему рукой. На улице я подняла голову и посмотрела на солнышко. Показалось, что оно тоже на меня смотрит и протягивает мне свои добрые, заботливые лучи. К черту эту ночную жизнь! Никаких свечей! Никаких жалюзи! Мне больше некого бояться и не от кого прятаться. Как только удастся решить вопрос с Робертом, я обязательно поеду на пляж и поваляюсь на раскаленном песке. Я буду радоваться как ребенок, радоваться до слез. И эти слезы будут понятны только мне одной, потому что никто не поверит, что я лежу под жгучим солнцем в первый раз в жизни. В первый раз… Теперь многое будет в первый раз… Подойдя к стоянке, я резко остановилась: рядом с моим лимузином крутились двое мальцов. Один ковырялся в замке, а другой посматривал по сторонам – не идет ли хозяин. Не успела я сообразить, как они оказались в машине. Очнувшись, я замахала руками и закричала так громко, насколько хватило сил: – Угоняют! Машину угоняют! Милиция!!! Я услышала, что заработал двигатель, и в ту же секунду раздался страшный взрыв. Упав на землю, я обхватила голову руками. Гудело в ушах. Глава 7 Мне не верилось, что я осталась жива. И что вообще все это происходит в реальности. Вой милицейской сирены заставил меня поднять голову, и я с ужасом увидела то, что осталось от лимузина. Мощный взрыв изуродовал и несколько соседних машин. Я села на землю и громко зарыдала. Не знаю, сколько времени я так просидела, пока ко мне не подошел сотрудник милиции и помог встать. На месте взрыва собралось много народу. Люди в форме омоновцев взяли стоянку в плотное кольцо, отгоняли ротозеев на безопасное расстояние. – Опять террористический акт! – судачили в толпе. – Как дальше жить, если взрывают прямо в центре города?.. – Диверсия! – не унимался кто-то. – Вокзал хотели взорвать! – Вы хозяйка машины? – услышала я голос милиционера, который помог мне встать. – Я шла к машине, а ее хотели угнать, – пробормотала я и с ужасом посмотрела на обгоревшие останки двух угонщиков. – Вам повезло, на их месте могли быть вы. У меня перехватило дыхание, хотелось кричать, забиться в истерике. На их месте могла быть я… Господи, а почему именно я?! Получается, что кто-то хотел меня убить… Но кто? Виктор? Нет, ему самому нужна помощь. Тот, кто его держит? – Вам придется проехать в отделение, – сказал милиционер. – Эксперты уже принялись за работу. По всей вероятности, сработало взрывное устройство. – Да, конечно, сейчас. Но… мне нужно в туалет. Мне очень плохо, – прошептала я и, пошатываясь, направилась в сторону вокзала. Перед глазами плыли желтые круги, в ушах гудело, а сердце билось с такой бешеной скоростью, что мне казалось, еще немного, и оно просто выскочит из груди. Наверное, я была очень грязная, потому что черт знает сколько времени пролежала на асфальте. Спустившись в автоматическую камеру хранения, я подошла к ячейке, куда еще совсем недавно положила пакет с долларами. Дрожащими руками набрала нужный код и открыла дверцу. Ячейка была пуста. Не поверив своим глазам, я сунула внутрь голову. Пусто. Получается, что в тот момент, когда взорвалась моя машина, кто-то забрал деньги. Крепко держась за перила, я стала медленно подниматься в зал. Я едва держалась на ногах. Меня хотели убить те люди, которые держат Виктора, пронеслось у меня в голове. Пока я возилась с ячейкой, они положили в машину взрывное устройство. Но зачем? Кому нужна моя смерть? Опершись на перила, я присела на ступеньку и поняла, что дальше просто не могу идти. В этот момент кто-то обнял меня за плечи. Это был тот же самый милиционер, который совсем недавно поднимал меня на месте взрыва. – Девушка, ну куда вы исчезли? Я вас по всюду ищу. Вы как потерпевшая нужны мне для дачи показаний. – Каких еще показаний? – Вашу ведь машину взорвали! Придется обстоятельно побеседовать. Это же взрыв, а не детские игры. Пострадали соседние машины, погибли двое молоденьких парней. Будет вестись следствие. – Мне плохо, – выдавила я и достала платок, чтобы промокнуть пот. – Может, вам «скорую» вызвать? – Сейчас пройдет. – Вам придется проехать с нами в отделение. Необходимо установить, с чем связан этот взрыв. Сожалею, но машина восстановлению не подлежит. Следователь, который вел мое дело, оказался ухоженным мужчиной средних лет, он непрерывно курил и сверлил меня пристальным взглядом. Узнав, что я дочь одного из самых известных адвокатов в городе, он выронил сигарету и как-то растерянно спросил: – Марышкин – ваш отец? – Отец, а в чем, собственно, дело? – Я в газете прочитал, что он совсем не давно умер… – Да, он умер. Инсульт. – Примите мои соболезнования, – немного издеваясь, сказал следователь и сел в кресло, стоящее напротив. – Принимаю, – невозмутимо ответила я и тупо посмотрела в окно. – Получается, что вы ездили на машине своего отца? – Да, а в чем, собственно, дело? – Дело принимает новый оборот. У преступления появился еще один мотив. Возможно, вы вообще не причастны к данному преступлению. Ваш отец был очень известным человеком, очень… Скажите, у него были враги? – Не знаю. Он никогда не посвящал меня в свои проблемы. – Он что, не разговаривал с вами по поводу своих дел?